Дмитрий Субботин - Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)

– Хмырь, – Иоанн подался вперед, – только попробуй – я тебя самого как собаку.

– Можешь прямо сейчас. – Сталкер сверкнул улыбкой.

Бывший духовный сан отступил от Хмыря и обратился к нам:

– Вас это тоже касается!

Он хотел сказать что-то еще, но просто развернулся и зашагал к убежищу.

– Сзади подобрался, – заметил Хмырь беззлобно, – знал ведь, что иначе замечу.

– А он не шутит.

– Это он пока так: жрать захочет – наплюет на мораль.

– Мне вот интересно, а это просто стена или купол? – совершенно внезапно пришла новая мысль.

– Подробнее…

– А воздух сюда попадает? Или мы полностью отрезаны от всего сущего? Даже от солнечного света.

– А это, черт побери, хороший вопрос, – согласился Хмырь. – Только как проверишь?

– Да очень просто, – отозвался Терем, – воздух будет постепенно пропадать, станет душно. То же самое с солнечным светом: ночью должно похолодать. Хотя, может быть, барьер и сплошной, но мелкие частицы вроде воздуха и света он пропускает. По крайней мере, я на это сильно надеюсь.

– Выходит, и вправду ничего сделать нельзя.

– Мне все-таки интересно стало насчет этого огненного змея, – признался я.

– Да полно тебе, Карась. Я еще понимаю – Терем, а тебе стыдно в такие вещи верить. В «Полураспаде» чего только ни придумают, лишь бы слушатель доверчивый был. Может, конечно, и есть что-то такое, но я никогда ни с чем подобным не сталкивался, а я привык доверять опыту, – закончил Хмырь.

Все разумные доводы прозвучали, а фантазировать людям нашей профессии – непозволительная роскошь. Мы сидели в густой траве, на разговоры не тянуло. Порой кто-то бросал взгляд на пространство за барьером – не покажется ли живое существо. Но Гиблые холмы оправдывали название: никакой твари, лишь безвольно подрагивали под дыханием ветра ветви деревьев-мутантов.

Не знаю, что царило в мыслях Терема или Хмыря, но я старался от происходящего отстраниться. Хотя мысли раз за разом возвращались к невидимому барьеру. Мне довелось немало повидать и в Зоне отчуждения, и в Большом мире, но с подобным я столкнулся впервые. Выводила из равновесия именно новизна, хоть я старался не раскисать.

Долгий день сменился вечером, а с ним пришел холод. К этому времени мы еще раз проверили барьер и вышли на связь, что не привело ни к чему. Горизонт так и остался безжизненным.

– Есть что-то? – спросил Иоанн хмуро, он сидел на завалинке и курил сигарету за сигаретой. Рядом стояло оружие, прислоненное к двери.

– Сходи посмотри, может увидишь чего, – отозвался я и стал готовиться ко сну.

Хмырь на всякий случай затворил ворота и подпер каким-то хламом. Воцарилась темнота.

Умастившись на досках, я моментально заснул. Ближе к утру начали вырисовываться неясные очертания сновидений, ничем не связанные обрывки образов. В принципе я понимал, что это сон и в любой момент могу проснуться. Но все равно не собирался подниматься – возможно, потом долго не будет возможности выспаться.

Но поспать не удалось – разбудил отчаянный крик.

Мигом вскочив, я разглядел стоящего посреди землянки с включенным фонарем Иоанна. Он походил на одержимого. Терем уже проснулся и, сидя на лежанке, сонно тряс головой, а Хмырь и трое новичков даже не пошевелились. Меня откровенно поразил спокойный сон обычно настороженного сталкера.

Иоанн крикнул мне как самому пробудившемуся:

– Ты смотри, что делается!

Я, потирая глаза, посмотрел в указанную сторону и в свете фонарика обнаружил причину тревоги: трое сталкеров-новичков лежали в уже засохшей луже собственной крови. Подскочив к ближайшему телу, я, не стесняясь вымазаться, его перевернул: аккуратно перерезанное горло, как и у других.

– Какого черта произошло? – окончательно проснулся Терем.

– Иди сюда, – позвал я вместо объяснений.

Терем зачарованно переводил взгляд с меня на Иоанна, с него – на мертвецов:

– Что произошло? Чья работа?

Я проверил ворота: закрыты и подперты, как оставил Хмырь.

– Я тебе скажу, что произошло! – изрек бывший священник скороговоркой, его трясло как в лихорадке. – Твой дружок их зарезал!

Все повернулись к Хмырю, которого ночные грезы еще не отпустили. Или же он мастерски притворялся?

– Подожди! – сказал Терем, поднимая руку. – Сейчас разберемся!

– А что тут разбираться?! – взорвался Иоанн и метнулся к пожиткам. – Пристрелю скотину!

Я мигом оказался рядом с ним и вырвал из рук двустволку.

– Остынь! – скомандовал Терем, отбросив доброжелательность. – И пистолет тоже сдай, а то натворишь еще бед!

– Ага, сейчас!

– Тогда успокойся! Ну? Спокоен?

– Что, черт побери, творится? – Хмырь с равнодушным видом сидел, прислонившись к стене. Винтовка находилась вне досягаемости, но кобура на поясе демонстративно открылась.

– Кто-то ночью убил раненых, – сказал Терем, не давая Иоанну открыть рта. – Ворота закрыты, а ты как раз предлагал вчера это.

– Терем, я не делал этого. – Хмырь поглядел, наверное, единственному другу в глаза. – Не… делал… этого…

Я не собирался ничего предпринимать первым, но наблюдал и за Хмырем, и за Иоанном.

– Нож чистый, – подозреваемый продемонстрировал клинок.

– И ты думаешь, я тебе просто так поверю? – Иоанн выглядел так, словно в него вселился нечистый дух.

– Хмырь, сдай оружие. Только медленно, очень медленно, – распорядился Терем.

– Терем, послушай…

– Очень медленно, – повторил тот и щелкнул затвором.

Мгновение-другое поколебавшись, Хмырь положил пистолет рядом с винтовкой. Терем кивнул, и я, вернув дуплет владельцу, забрал оружие Хмыря.

– Еще нож, – напомнил Иоанн.

– Нож останется у него, – отрезал Терем.

– Но…

– Никаких «но».

– Осторожнее с «винторезом», – предупредил Хмырь.

Иоанн подошел к воротам, и утренний воздух разрушил чары душного мрака.

– Пойди проверь барьер, – попросил Терем уже менее напряженно.

– Хмырь, зачем? – спросил я, когда Иоанн ушел.

– Я этого не делал, – повторил Хмырь спокойно.

– Тогда кто, по-твоему, это сделал?

– Либо батюшка, либо Карась. У тебя, Терем, духу бы не хватило.

Послышались шаги, и появившаяся в проеме голова Иоанна сообщила:

– Стоит, не шевельнется, зараза…

– Надо бы тела убрать, – рассудил Терем.

– Давай Иоанна оставим, а сами унесем их, – предложил я.

– Не пойдет, Иоанн еще чего доброго Хмыря пристрелит, – покачал головой Терем, – сторожи-ка его лучше ты.

– А стоило бы пристрелить! – заметил Иоанн.

– Иоанн, самосуд устроишь – прибью, – пообещал Терем. – И ты, Хмырь, не рыпайся! Ну, понесли.

Двое сталкеров приступили к безрадостному занятию, а я остался сторожить.

– Карась, – загорелся энергией Хмырь, стоило им уйти. – Ты должен мне поверить…