Мила Коротич - Терракотовые сестры

И вот уже толпа бойцов Самума взбирается на вал. Рано! Надо было дождаться, когда мехи прорвут оборону.

Нет, не паникуют защитники крепости, и боевой расчет от катапульты не ушел никуда. И первый выпущенный камень смел сразу троих… а мог и больше смести…

Слышались взрывы и выстрелы. Ночь грохотала и клекотала на тысячи голосов, в которых слышались брань, стоны, вопли ярости и крики радости. Ночь вокруг древней крепости превратилась в адский, подсвеченный огнями пожаров котел… Но вот странно – там, за пределами шумящего котла, вновь натягивалась готовой лопнуть струной тишина. Ирреальная, глухая, страшная. Непонятная пока никому из тех, кто сражался.

И вот уже с грохотом рушится вниз, во тьму, кусок стены, увлекая за собой всех, кто был рядом. Вот в пролом поспешно и радостно врываются механоиды. Вот очередной взрыв оповещает – у обороняющихся в запасе есть еще много сюрпризов. Есть чем встретить незваных гостей…

С другой стороны крепости доносится многоголосый победный вопль – значит, со стороны змеиной тропы механоидам тоже удалось обвалить стену. Но там живым бойцам прорываться почти невозможно – тропа узкая, идти можно только друг за другом – и в поле зрения у защитников, которые, конечно, зевать не будут…

Фархад видел, атака замедляется. Обломки уничтоженных мехов тут и там срываются со стен в пропасть. Надо прорываться к пролому. Вперед, вперед! Пока еще горят пожары, пока еще есть надежда, что хотя бы часть защитников борется с огнем…

Вот он, пролом. Его мощный механоид не останавливался ни на миг, попросту давя маленьких мехов противника. Да и перед людьми не задерживался. Короткий выстрел, удар – ногой ли, одной ли из верхних конечностей. Фархаду нужно было прорваться в крепость. В этот оплот зла. Он должен добраться до вестницы первым. Добраться и доставить ее к ногам Дария. И тогда, может быть, он получит право просить о… Мысли, путаные и перемежающиеся вспышками ярости, гнали бывшего кузнеца вперед. Туда, к пролому, куда уже ворвались мехи и люди, что их вели. Туда, где бой закипал с новой силой…

На плоской площадке, прямо за проломом, битва машин шла с перевесом в пользу защитников. Мех Фархада оказался на гребне волны подошедшей вовремя подмоги. Фархад сверху разглядел и покончил с одним из тех, кто издалека управлял мехами. Потом еще с одним. Потом в крепости снова стало тесно от проникнувших в пролом механоидов и людей. Они все-таки стали теснить защитников.

А у Фархада в автомате кончились патроны. Он не мог бы сказать, сколько уже длится бой. Ему казалось – час. Не меньше. Патроны кончились, сменного рожка нет, значит, пришло время другого оружия. Два верных палаша теперь продолжат бой в руках Фархада.

Вниз, вниз, на землю. Приказ механоиду – продолжать сражаться. До конца, до упора, пока есть хоть одно сочленение, хоть один рабочий элемент, способный воспринимать магию слова. А сам – не зевай. В бой, в бой! Благо тут есть с кем драться.

Есть с кем…

Как в том видении, она стояла на фоне алого пламени, стройная, красивая, с лицом, испачканным в саже, и что-то приказывала сорванным голосом, и ее слушали. Волосы собраны в хвост на затылке, в руках тяжелый арбалет, из тех, которые он сам, кажется, мастерил тысячу лет назад… такой арбалет не вдруг взведешь, да и удерживать его тяжело. Было бы, если бы Фархад по своему обыкновению когда-то не усовершенствовал и не облегчил конструкцию. Кузнец узнал обоих: свою женщину и свое оружие.

Но женщина была – враг. Она стояла как раз на пути к цели. Фархад зарычал и шагнул вперед, уверенный, что успеет уклониться от бронебойного болта, который наверняка сейчас у нее заряжен.

Она обернулась и, кажется, мгновенно узнала его.

Руки, державшие арбалет, дрогнули, не завершив движения. Оно и к лучшему! Еще шаг, и он с ней покончит…

– Фархад, нет!..

Но не ее вскрик остановил бывшего кузнеца, а ныне – воина под его знаменем Спасителя, а удар в спину. Что-то тяжелое мощно толкнуло Фархада вперед, он упал, успев только отвести в сторону меч…

Это новая партия механоидов прорвалась в проем, и им, не живым и не разумным, было все равно, кто под ногами, кто мешает добраться до цели…

Бой словно замер на миг. Замерло ясное пламя, стихли крики и звуки боя. Она, эта женщина с темными волосами, смотрела ему в самую душу и продолжала звать по имени…

…Казакову, как обычно, не спрашивали. Мэри Лу сунула ей перед уходом длинный нож и парабеллум, или маузер, кто их тут разберет; «стреляет – и ладно, кончатся патроны – выбросишь, я уже сняла с предохранителя», и выбежала прочь из комнаты. На чью сторону встанет Маша в закипевшем бою, она не сомневалась. Пока «вестница» путалась в рукавах и штанинах, натягивая комбинезон, за нее схлестнулись нешуточные силы. И припрятав нож в голенище выданных берц, Маша собиралась на этот раз уж постоять за себя, если не убьют сразу и насмерть. Больше безгласной беспомощной жертвой она быть не намерена!

Но страшно, как страшно-то, когда стены сотрясаются от взрывов и грохот бьет по ушам! И там, за стенами, умирают. Свои ли, чужие, но по-настоящему. За тебя? Из-за тебя? По твоей вине? Ты сможешь спать после этого по ночам, Маша Казакова?

И Маша вспомнила, как холодно ее приняли в Форте, но не выгнали. Как Иржи от сердца отрывал новый котелок для довольствия. А потом светился, как начищенный гривенник, когда она попросилась на работы, чтоб не даром хлеб есть. И берца сам выдал, потому что кеды не пережили волшебных странствий. Рыжие, как его любимая борода.

Вспомнила, как неожиданно вступился за нее Изам и смутился, когда она сказала ему спасибо. Мужчина, пускающий солнечных зайчиков.

Вспомнила, как сестры-близнецы вдруг положили добавки. Беззлобно и без издевки. Она тогда заметила, что обе они возраста ее мамы, с такими же лучиками-морщинками у глаз.

Мэри Лу, еще одна сестра, ты же уверена в этом, Маша.

Они не рассчитывают на тебя, Маша. Они просто видели в тебе человека, достойного жизни. И уверены, что человеком ты и останешься. И больше – человеком, понимающим, за что стоит сражаться, видящим дальше собственного пупка. Ты сможешь?

«Смогу! – ответила она сама себе, унимая нервную дрожь за грудиной. – Смогу и буду. Потому что иначе наши там, мои, гибнут зря. Вот те, кто кормил и фанатикам не отдал, и напрасно гибнут? Дудки!»

И она заставила себя оторваться от стены, от лежанки, спустить ноги на пол, встать и сделать два шага к двери. На третьем шаге силы уже почти закончились, а боевая злость еще не пришла. Дверь в комнату с грохотом распахнулась. На пороге стоял Изам.

– Прорвали оборону, пора. – Он схватил Машу за руку и без дальнейших объяснений повлек за собой по темным коридорам. То и дело слышались крики и взрывы. Совсем рядом рухнула стена, и в обвал просунулась железная клешня. Девушка вскрикнула от неожиданности. Робот дернулся пару раз и затих. Изам выругался – железка перегородила развилку коридоров.