Улугбек Марат - Сквозь сияние мерцающих звезд

– Кей, я не хочу жить в этой деревушке. Я не хочу оставаться здесь.

– И что ты будешь делать? – спросил я.

Сестра помолчала недолго. Сделала глубокий вдох. Я почувствовал, как что-то ползает по моей ладони, передвигает мелкими ножками, какое-то небольшое насекомое. То была всего-навсего божья коровка, но я, с видимым пренебрежением, смахнул насекомое с руки.

– Я хочу отправиться в путешествие, – ответила после короткого молчания Хилда. – Как родители.

Первые мгновения я не представлял, что мне ответить. Я был в достаточной степени озадачен.

– Серьезно?

– А как же дом?

– Здесь меня ничего не держит.

– А как же я? Хилда!

– Ты разве не пойдешь со мной?

Я не знал, что должен ответить на это. Я опустил взгляд к траве, в которой заметил несколько копошащихся жучков. Подул легкий ветерок, который коснулся щек обжигающе-пронзительной прохладой ранней весны, напоминая о недавно ушедшей холодной зиме. О том, что совсем недавно зеленая трава была укрыта белоснежным одеялом.

– Я не знаю, – честно ответил я.

– Разве ты не помнишь историй, рассказанным нам в детстве?

– Конечно, ч помню. Как я могу не помнить этого.

Мог ли я сказать что-то еще? Конечно, но я предпочел смолчать, ожидая того, что скажет Хилда. Но и сестра не стала продолжать. Так, эта тема в тот вечер исчерпала себя, хотя и заставила меня всерьез поразмыслить. И снова я украл у самого себя сон. И снова я заснул очень поздно.

«Разве ты не помнишь историй, рассказанных нам…»

Конечно, помню каждую из них, в подробностях. Разве я мог забыть? Да, я был мал, но ведь наша мать не забывала напоминать о странствиях, которые были у них с отцом. И всякий раз я слушал с большим интересом. Истории о гигантских каменных руинах древних городов, возведенных на высоких холмах, величественные, но разрушенные монументы незапамятных времен, когда наш мир был гораздо более юн и девственен. Кручи с ледяными вершинами. Мы с Хилдой росли, слушая о приключениях. Мы с Хилдой дышали ими. Как я мог забыть хоть что-то. Как я мог позволить себе не помнить.

А книги? Столько книг, которые я прочитывал, одну за другой, не жалея времени. Истории об отважных людях, достаточно сильных, чтобы бросить вызов тому, что, как кажется, должно быть им не по силам.

Как теперь будет выглядеть наша жизнь? Мы станет фермерами? Быть может, стоило бы завести больше домашнего скота. В этой деревне будет все, что нужно для жизни. Зимой тепло в нашем двухэтажном доме, а летом леса дышат прохладой. Всегда есть и будет пища, вода. Что еще нужно для комфорта? Неужели есть нечто большее. Нечто такое, чего можно было бы пожелать.

Прошла целая неделя с того памятного разговора. Я потратил немало времени в размышлениях над словами сестры. Соседи не думали прекращать приходить, выражали соболезнования и предлагали помощь. Конечно, скоро они перестанут приходить. и все обязательно вернется на круги своя. Так и произойдет. Но, пока что, мы в глазах людей – бедные осиротевшие дети, которым требуется поддержка.

Я продолжал вспоминать рассказы. Мое воображение волновали истории об океане. Я никогда не видел океана. Только лишь его изображения в книгах. Гигантская полоса воды вплоть до самого горизонта – и ей не видно конца, будто он, океан, тянется до края всех существующих земель и даже гораздо дальше. Там обитают невероятные существа, рыбы самых разных размеров и цветов. И никто во всем обитаемом мире не исследовал его полностью. Я думал, работая, думал, читая и лежа в постели, пытаясь заснуть, думал и посреди ночи, разбуженный чем-то. Дуновением ветра из-за запертого окна или голосами птиц и зверей. Я думал о возможностях. Конечно, я очень привязан к нашему родному дому в уютной деревне между вечнозелеными хвойными деревьями. Но ведь это не весь наш мир целиком. Это лишь близкий, но совсем небольшой его кусок. Здесь воспоминания. Здесь целая жизнь.

К нам в деревню за эту неделю наведались однажды Хойды. Семейство, точнее, те, кто остался в живых, Хедма и ее дочь Ирма, часто приезжают в деревню на обмен. В телеге они привозят дары природы, которыми их щедро одаривает возделываемая земля, на которой разбита ферма. В основном кукуруза – территории полнятся кукурузными полями. Но не только. А увозят с собой различные интересные вещицы, книги, изделия ручной работы, чтобы занимать себя чем-то вечерами, порой достаточно долгими. Мы с сестрой проводили немало времени с Ирмой. Были близкими друзьями. В какой-то момент наши с Ирмой отношения даже стали чем-то большим, нежели обыкновенной дружбой.

Наступило двадцать четвертое марта, то бишь, миновало десять дней со дня погребения. Накануне того дня я сидел у окна в своей комнате, наслаждаясь вечерней прохладой, пролистывая один из томов об истории некоего далекого города, Асенфорта, что был основан тысячу лет назад на высоком холме и стал центром торговли всей местности. Там, в этой книге, нет иллюстраций, так что, я предоставил возможность поработать своему воображению. Я нарисовал себе образ могучего города на громадном холме, города с высокими стенами и бойницами, крепостью, домами и улицами. Представил людей, что там живут. Город, окруженный другими горными вершинами, чьи высокие пики теряются в облаках, а Солнце, поднимаясь на востоке утром, освещает буйные леса и широкие равнины. Я почувствовал нечто вроде печали. Словно ностальгия по тем местам, в которых ни разу не бывал. Но, тем не менее, я был там, неоднократно, в рассказах, в книгах и собственных фантазиях. Мир столь велик. И целой жизни не хватит, чтобы увидеть этот мир целиком, насладиться каждым из его чарующих чудес. Дальний горизонт показался мне таким манящим, таким соблазнительным.

Наутро я проснулся, преисполненный стремления поговорить с сестрой. Я хотел сказать ей всего одну вещь.

Я подошел к двери комнаты. Намеревался постучать, но заметил, что дверь не закрыта плотно, осталась узенькая щелочка. Я слегка подтолкнул дверь – она легко отворилась, а я увидел свою старшую сестру, которая внимательно разглядывала большую, доставшуюся нам от родителей, карту, шириной более трех футов и длиной четыре, разложив ту на деревянном полу.

– Хилда, – сказал я. Она подняла голову.

– Кей?

– Я пришел поговорить.

Я прикрыл дверцу, скорее по привычке, ибо необходимости в том не было. В окно заходили потоки свежего утреннего воздуха, вливался яркий свет, лучи падали прямо на карту на полу.

– Хилда, я помню наш разговор, – начал я. – Ты сказала мне, что не хочешь жить в этой деревне.

Она кивнула.

– Ты хотела бы отправиться в путешествие. Как наши родители.

– Да, – сказала девушка. – Я хотела. И хочу. Но я не уйду без тебя. Кроме тебя у меня никого не осталось. Я не могу уйти одна, ты же знаешь это.