Улугбек Марат - Сквозь сияние мерцающих звезд

– Знаю, – я пробежался глазами по карте. Горы, леса, море, пустоши. На ней запечатлено так много. – Я бы тебя не отпустил, сестра. Я люблю тебя ие отпущу тебя одну.

Я глубоко вдохнул

– Потому что мы пойдем вместе.

Выражение ее лица переменилось. В голубых, как ясное небо, глазах я заметил блеск. И от этого блеска стало гораздо теплее на душе.

– Мы пойдем вместе, – повторил я. – Как наши родители.

– Ты уверен в этом? – спросила Хилда. – Это очень опасный и долгий путь.

Вновь образы из книг и рассказов. Да, в этом не может быть никаких сомнений. Они зовут нас, а мы должны ответить.

– Я уверен, – сказал я.

Мы крепко обняли друг друга, как брат и сестра, как самые близкие люди. Это произошло в лучах утреннего Солнца двадцать четвертого марта.

Уютный двухэтажный дом и чердак останутся тем местом, в котором мы с сестрой родились, выросли, а также смирились с мыслью, что те, кого мы любили, больше не могут быть с нами. Наш дом всегда будет здесь, в этой уютной маленькой деревне. Но наши отважные сердца звали нас за собой в далекие просторы, через громадное море и сквозь пустоши. Навстречу чудесной неизвестности.

– Куда мы пойдем? – спросил я.

– Я все думала о том, чтобы исполнить последнюю мечту родителей, – ответила Хилда.

– Ты имеешь ввиду…

– Они хотели отправиться за Морозные Пики.

– И отыскать легендарный древний город, что покрыт льдом, – закончил я.

– Совершенно верно.

Мы с энтузиазмом взялись вместе изучать карту. Судя по всему, нам придется идти прямиком на запад, ибо с северной стороны возвышаются высокие горные утесы, которые наверняка станут серьезной преградой. Затем нужно пересечь море, на противоположном берегу изменить направление к северо-западу. В конце концов, побережье отступит, а наш путь станет северным. Я и представить не мог себе, как это далеко на самом деле, и какие гигантские просторы между нами и теми самыми Морозными Пиками, к северу от которых огромная белая область на карте – никто точно не знает, что там. Никто не имеет представления, только лишь легенды и очень старые сказки служат ненадежным источником информации. Наши родители собирались стать первыми, кому удастся изучить скрытые тайны этих загадочных далеких земель. Если бы только отца не постигла столь печальная участь.

– Теперь это наша цель, – сказала Хилда. – Отыщем то, что наши родители не смогли.

Я сжал ее руку. Почувствовал уверенность и сам преисполнился ею. С самого детства мы с Хилдой были очень близки и делили столь многое. Вместе смотрели, как светлячки взмывают к своим звездным собратьям высоко в ночном небе. Слушали шелест травы в лучах пылающей ярким светом Луны. Бросались наперегонки вплавь от одного озерного берега до другого, представляя, что переплываем море в поисках чего-то невероятного. Станут ли наши детские фантазии реальностью? Сможет ли мы претворить их в жизнь? Отныне все только в наших руках. Наши судьбы, никто не в силах их изменить, только лишь мы сами. Свободные духом и храбрые сердцами, жаждущими приключений, взращенными на историях о чем-то большом, чем-то значимом. Там, за дальним горизонтом, этот мир лежит в ожидании.

Наши приготовления начались незамедлительно. Что нам, собственно, необходимо с собой взять? Сумки, разумеется. В них хранить меха с водой, провизию на первое время, карту. Невозможно запастись едой на весь путь целиком. Но Хилда прекрасно владеет луком. Она стрелок довольно меткий – многие зверьки, обитатели норок, не дадут соврать. Охотничьи навыки не должны подвести ее. Я тоже, впрочем, стрелять обучен, но я не так хорош в этом, как моя сестра.

Я настоял на кастрюле для кипячения воды и очищения воды из источников, которые встретятся на пути, сам же взялся за ее, кастрюли, сохранность.

В качестве оружия я взял с собой кинжал, инкрустированный небольшим, овальной формы, голубоватым камнем, еще одна из ценных находок родителей. Хилда тоже взяла нож, правда тот, что несколько проще, без камня, но зато с причудливым белым узором, напоминающим сплетения таинственных растений. Карта, разумеется, без карты в походе не получится обойтись. В целом, таково содержание наших походных сумок – не слишком много вещей, но, при этом, самое полезное и необходимое на месте.

В начале пути тяжело осознавать, насколько длинная дорога впереди. Но я бы ни за что не отказался от замысла. Как и Хилда.

Мы решили уйти, не сообщив никому. Да и зачем? С утра мы непременно исчезнем. Утром мы ступим на тропу, которая должна, если нам повезет, привести нас к нашей дальней цели. Соседи будут, конечно же, задаваться вопросами, строить различные догадки, спорить, волноваться, но, в конечном счете, смиряться и продолжать жить обычной жизнью, а когда-нибудь забудут нас. Так это в жизни и бывает.

И, тем не менее, мы провели последний вечер перед путешествием в единственном местном трактире, носящем название «Зеленая песня». Мы не притронулись ни к единой кружке эля, но зато послушали замечательное пение, насладились вкусом простой приятной еды и компанией. Здесь была девушка по имени Херта. Она поет самые красивые песни, что мне доводилось слышать когда-либо. Песни о том, как снег тает, обнажая зеленую растительность, как уходят зима и морозы, покрывается трещинами лед на озерах. Песни о том, как пробуждается весна и как она согревается сердце каждого. Я не знаю никого, кто поет лучше. Я мог, наверное, слушать хоть целую ночь.

Нашему с сестрой появлению в «Зеленой песне» деревенские были рады. Они восприняли это как знак того, что наш траур подошел к концу, и мы можем вернуться к нормальной жизни. Они понимали, что похороны родной матери – событие очень тяжкое для кого угодно. Особенно, если детям, закопавшим прах родителя в землю, нет даже двадцати лет, хоть это тяжело в любом возрасте.

Веселье и музыка в трактире, как правило, завершаются гораздо раньше полуночи, но мы с сестрой ушли еще прежде, чем Фьор, один из местных фермеров-музыкантов, перестал извлекать мелодии из своей старой губной гармошки и огни свечей в люстре перестали освещать просторный зал, а «Песня» погрузилась в тишину. Гораздо раньше мы ушли, чтобы выспаться и набраться сил. Когда мы вошли в наш дом, деревня уснула и лишь в паре домов, не считая трактира, можно было заметить отблески свечей в окнах. Мы договорились проснуться на рассвете и начать свой путь при первых лучах нового дня. Быть может, кто-то нас и заметит из местных. Хотя, мы надеялись, что уйти получится без свидетелей. Так будет лучше.

Я заснул при отворенных настежь окнах и все, что доносилось снаружи – оркестр сверчков, которые готовы играть причудливую необычную музыку хоть целую ночь без сна и отдыха. Я слушал, зная, что они где-то там, прячутся от глаз в высокой траве. Сон пришел не сразу, я никак не мог очистить свой разум от мыслей, не лишенных волнения и даже страха. Но, все же, усталость, в конечном счете, взяла верх.