Екатерина Бердичева - Танцы с духами. Часть первая

– О чем ты говоришь? Какая работа?! Ты прекрасно знаешь, где я служу!

– Но дочь не знает. – Улыбка мужчины выражала полное самодовольство. – Когда она спросит про мамочку, я покажу ей запись. После этого она никогда не захочет тебя видеть.

– Ты идиот и скотина! – Сжала кулаки Ханна. – Недоумок, которому мама до сих пор указывает, как жить! Неужели ты поверил ее россказням, что мне нужны твои деньги? Да пропади ты с ними пропадом! Только прошу… отдай мою девочку! Клянусь, мне от тебя ничего не надо. Я выращу ее сама. Без твоей помощи…

– И продолжишь позорить имя моего рода? Теперь, даже если согласишься на развод, ничего от меня не жди. Ни денег, ни внимания. Эта встреча была последней. – Он бросил к ее ногам маленький белый прямоугольник. – Координаты моих адвокатов.

Мужчина поднял руку и, развернувшись к ней спиной, быстро направился к своей машине.

– Мама! – Услышала Ханна детский крик. – Моя мамочка!

Она отмерла и бросилась вперед. У нее был призрачный шанс перехватить машину до того, как она поднимется в воздух…

Но бывший муж, швырнув ребенка на заднее сидение, уже сел за штурвал. Дверь опустилась перед самым ее носом. Положив на потеющее стекло ладони, она жадно вглядывалась в свою ненаглядную кроху, бьющую кулачками изнутри.

Из-под днища полетела мелкая пыль, а потом включилось защитное поле, бросившее молодую женщину на дорогу. Поднявшись на колени, она растерла грязными пальцами слезы и выкрикнула вслед улетающей машине:

– Как я хочу, чтобы ты разбил свою тупую башку о первый встречный камень! Чтобы твоя мать почувствовала то же, что чувствую я! Я проклинаю тебя, скотина! Сдохни!

В том месте, где сбежавшая от длинных рук бывшего мужа Ханна снимала дом, улица маленького городка заканчивалась, плавно переходя в проложенный внутри скал двухуровневый туннель. Северный край был горист и непредсказуем своими лавинами, зимой засыпающими серпантин верхних путей. Поэтому в самых опасных местах Королевское управление контроля за перемещениями пробило перевал насквозь, привязав летный коридор ко второму подземному уровню, оставив колесному транспорту первый. Возможно, муж Ханны слишком упивался своей победой, забыв вручить управление автопилоту, или его самонадеянность не придала значения спустившемуся в долину туману… Только он слишком поздно понял, что навстречу ему летит глухая стена. А может, не видел ее вовсе. Его смерть, как и смерть маленькой девочки, плачущей на заднем сидении, стала быстрой и неосознанной. Удар, взрыв… конец. Но Ханна увидела огненный шар, взлетевший над ущельем. Потом услышала отраженный горным эхом грохот. Тогда она побежала изо всех сил, зная, что на пустынной дороге в этот час, кроме одинокого аэромобиля, ничего больше нет. А шансов выжить у сидящих внутри людей – ничтожно мало. Она насмотрелась на аварии еще до знакомства с мужем, работая в Службе движения. Но… Вдруг ее маленькую дочку выбросило из покореженной машины, и сейчас ее израненное тельце лежит где-то на камнях?

…Протерев покрасневшие глаза, молодая женщина решительно поднялась с узкой постели и, подхватив одеяло с подушкой, бросила их на место. Сердце, бьющееся в горле с момента пробуждения, уже встало на место. Недоспавший организм требовал отдыха, но, распахнув окно навстречу заре, Ханна надела свободные штаны и майку. Накинув на шею полотенце, она вышла в прихожую. Ноги скользнули в удобную спортивную обувь. Щелчок замка изнутри, потом – снаружи… Сначала неспешной рысью, а потом все увеличивая скорость, женщина бежала по сонной улочке города, заросшего жасмином и плакучими ивами, в сторону большой реки. Там она обычно делала разминку, а потом плавала в ее чистых водах. Так Ханна встречала каждое утро четвертого месяца своей жизни в этом небольшом, по столичным меркам, городке, являющемся центром одного из южных округов.

Пока она бежала, воспоминания о взрыве и последующем расследовании трагедии с участием пытающейся обвинить ее во всех смертных грехах матери мужа, таяли, как снежинки под теплыми лучами южного светила. Пожалуй, она поступила совершенно правильно, вернувшись в отчий дом. Совсем недавно, выплакав свое горе на материнском теплом плече и немного смирившись с тем, что дочери больше нет, Ханна стала выходить на улицу, а потом, поговорив со старой школьной подругой, начала искать работу. Все-таки негоже взрослой тридцатитрехлетней женщине сидеть на шее родственников, пеняя на судьбу. Только тут, в сонной тишине юга, не нужно было ловить замешанных в махинациях чиновников и банкиров. И ее специальность эксперта-криминалиста оказалась абсолютно никому не нужной. Убийства тут, конечно, случались… Изредка. И только на бытовой почве. Поэтому вскрытие сейфов, установление принадлежности определенного вида оружия к свершившемуся преступлению, а также составление по отпечаткам сканов аур тех, кто был в чем-то замешан, здесь никому не требовались. В отделении местной полиции по окнам ползали сонные мухи, а читающий газету дежурный удивленно пожал плечами. Расспросы знакомых тоже не дали ощутимых результатов. Кроме подработки няней или горничной в домах состоятельных горожан заняться тут было совершенно нечем. Немного посидев на базаре с пучками овощей и зелени, Ханна совсем было решила вернуться в столицу, но… не вернулась. И причиной этому стал незнакомый мужчина, купающийся в реке с первыми рассветными лучами. Молодая женщина заприметила его при первой же своей пробежке. Тогда, бросив полотенце на ветки прибрежного куста, она стянула потную майку… И замерла в испуге. Где-то в ста метрах ниже по течению, в воду входил светлокожий, в отличие от загоревших дочерна местных, молодой человек. В густом полумраке кустов, конечно же, он ее не заметил. Зайдя по колено, мужчина поднял руки к голове и быстро перевязал резинкой блестящие в лучах восхода русые волосы. А потом, потянувшись стройным телом с вполне заметным в утренних тенях рельефом мышц, с шумом пробежал по воде и рыбкой нырнул в глубину. Ханна, раздвинув руками кусты, заинтересованно глядела в волну. Незнакомец все никак не всплывал, и ей стало не по себе. Тогда, собравшись с духом, женщина все-таки решила выйти из укрытия с намерением поискать утопленника. Но над тихой гладью реки послышался всплеск, а потом – негромкий свист. Покрутив головой, Ханна поняла, что пловец стоит на небольшом островке, непонятно как выросшем почти на середине реки. Немного посвистев и покачавшись на стволе завалившейся в воду ивы, он снова прыгнул в волну. Затаив дыхание, Ханна смотрела, насколько мастерски он справляется с сильным боковым течением. Одновременно с ее облегченным выдохом он выбрался на берег и распустил по плечам мокрые волосы. Потом нагнулся и подобрал лежащую на траве одежду с обувью. Вскоре растущие на берегу деревья скрыли от нее его удаляющуюся фигуру.