Артём Медичи - Хозяева прогоняют гостей

Так?

Убитый охотник грустно покачал головой: не за что! не за что! – и Риаленн захотелось завыть, разбить стекло в окне такого уютного дома и волчьей прытью улететь в Карфальский лес – спрашивать, спрашивать, пока не ответит Страж, в чем провинился перед ним человек, из которого проросли зеленые березовые побеги, и в чем провинилась она, Риаленн, и где в этом дурацком мире правда, и почему лес выбрал себе такого глупого Хранителя.

Не за что?!

Но тогда – куда деваться от лжи и несправедливости? Если даже Лес заразился от людей пороками, если самому Стражу, убийце невинных, нельзя доверять – куда деваться? Проситься к Харсту и Лансее, стать приживалкой? Она почувствовала жар на щеках, впалых от постоянного нервного напряжения. Они, конечно, хорошие люди… но они – люди. И этим все сказано. Не примут. А если и примут – каждый кусок считать будут. Аррр! Проклятье! Никогда Риаленн не хотела никого убивать, даже когда ее привязали к столбу на площади и подожгли сухой хворост. Стыдно было за людей, братьев и сестер по крови и плоти, а убивать – не хотелось, и точка. И сейчас Хранительнице снова было стыдно. На этот раз – за лес. Кто кого предал? Кто предал первым? Почему все так получилось?

Январь светился с небесной полусферы улыбчивым ломтиком луны, нашептывал девушке: думай, думай, иначе – конец, иначе – не простишь себя, никогда, никогда, будешь умирать – долго, с этого дня и до конца, гниющий кусок мяса, думай… Лес помнит тебя, Ри, помнит и – все еще – любит, иначе лежать бы тебе сейчас хладным трупом на розовом от крови свежем снегу, лежать самым прекрасным украшением Карфальского леса, и не пришел бы охотник, не взял тебя к себе. Тссс… тени по углам… мыши в подполье… помоги, Ри, помоги, я отплачу, только с-с-стань ч-человеком…

Девушка отпрянула от окна, расширенные зрачки разрезали заоконную тьму, где под рогом месяца серебрился саван января: кто? кто это? Все возможности Хранительницы работали сейчас на пределе, но тьма по-прежнему не желала или не могла дать прямой ответ. И все же шестое чувство Риаленн уловило знакомое до сладкой дрожи колебание души: Лес пришел за ней. Он помнил свою хозяйку!

Она потянулась к стеклу, пальцы нащупали задвижку, и январь влетел в комнату клубами пара, обжигая лицо и руки, и засвистел ночной Эол свою злую разбойничью песню, в которой нет ни слов, ни ритма, а есть один лишь волчий вой, разлетевшийся в кронах осин и берез… Дрожа от холода (уже? уже – свыклась с теплом?!), девушка села на подоконник, опираясь рукой на створку окна; губы тихонько прошептали несколько слов, и прямо из сгустившейся, вязкой тьмы на колени к ней прыгнул лохматый серый зверь.

– Ты пришел? – вопрос адресовался не волку, который всем телом прижался к девушке; нет, сейчас Риаленн смотрела сквозь взгляд зверя – туда, где нашла она полгода назад замученного Лесом человека. И не волк, разумеется, ответил ей:

– Да, Ри, я пришел.

– Что-то случилось с Лесом? Я знаю, я должна вернуться, но…

Волк только сильнее прижался к ведьме, и из глаз его покатились по шерсти две крупные слезы.

– Я не могу справиться, Хранительница.

– Ты…

– Мне больно. Очень больно. Посмотри мне в глаза, посмотри еще раз, на самое дно… не хочешь? Правильно. Боль, она заразна: увидишь – и сам… Он ушел, но скоро вернется, и тогда… тогда мне придет конец. Лесу придет конец. Всему – конец. Я не знаю, кто он; не спрашивай – не знаю, да это и не нужно: у смерти нет имени…

– Кто ты? – прошептала Риаленн. – И кто – он? Ты не Страж. Правда?

– Я? – на морде волка нарисовалась горькая улыбка. – Ха-а-ай… ты еще не поняла? Эх ты… Хранительница… Само собой, я не Страж. Потому что Страж сошел с ума, и Харста твоего он не тронул только по счастливой случайности. В рубашке родился… Наверное… Отговори охотника, пусть не ходит больше в Карфальский лес… никогда. А я – я твой предшественник, Ри. Я тот, с кем ты мечтала встретиться. Я ушедший Хранитель. Рада, небось?

– Рада, – прошептала девушка. Ее губы искривились. – Ой, как рада…

– Не отдавай Лесу жизнь, – тихо проговорил волк. – Жертва будет напрасной. Страж не оценит твоей гордости и твоего подарка. Все плохо, Ри, все очень плохо. Я знаю: зло вернется с первым весенним теплом, и Страж снова будет рычать от боли и мстить тем, кого сможет найти, а потом…

– Бродячий Лес, – это не она, не она говорит…

– Умница, – кивнул волк. – И так будет, потому что он обязательно вернется. Такие… звери… они не останавливаются. Им хочется больше и больше… пока не лопнет брюхо.

– Кто – он? – повторила Риаленн.

– Смерть, – вздохнул Хранитель. – Его зовут Смерть. Он человек, и поэтому Страж мстит людям, но у обычных людей нет власти над жизнью. А у него – есть. Я не знаю, зачем ему мучить Лес, но то, что он делает с живыми… Карфальский лес остался без своего Стража, Ри; теперь он совершенно беззащитен, и наша роль, – волк усмехнулся, – сводится только к наблюдению. Так, в крайнем случае, кое-кому кажется. Конец близок, Хранительница. Королевство без монарха умирает на корню… очень меткие слова! Найди его, Ри, найди и убей, иначе…

– Мы все умрем?

– Шутишь, Хранительница? Это хорошо. Меня пробирает дрожь, а от твоих шуток все же легче. Нет, мы не умрем. Станем тенями и будем скитаться по Лесам, пока мир не перестанет питать нас жизнью. Хочешь такого исхода? И я не хочу. Мы должны защищать Карфальский лес… проклятье, мы обязаны его защищать… и защитим!.. не знаю, как ты, Риаленн, а я наизнанку вывернусь, а найду его. И тогда… тогда пусть читает хоть заклинания, хоть молитвы: даже если он убьет меня, я успею обрушить на него всю ярость Стража, и его безумие найдет, наконец, справедливое применение. Надеюсь только, что перед этим я смогу попробовать на вкус черную кровь этого мерзавца, а там – будь что будет…

Звезды. Холод. Тьма.

Зверь и девушка – молчат.

– Что делать мне?

– Копить силы. Копить до весны, пока не зацветут прострелы. Не покидай этот дом, а об избушке своей забудь: теперь ты будешь жить среди людей.

– Среди врагов?

– Пусть так… Но на все есть свое средство. Чтобы тебя не преследовали за ведьмачество, ты перестанешь быть ведьмой.

– Что?!!

– Пройдешь очищение у жрецов Стихий, у Чистозера. Все будет хорошо, Хранительница. Все будет… а-а-ах, какая ночь!.. Словно меч вонзается в грудь, так светит луна, так прекрасен осеянный тьмой небосвод, даже имя забудь, за дверью – стена, и застывшим мгновением кажется год… Прощай, Ри!..

– Подожди! – крикнула девушка вслед метнувшейся в окно тени. – Как мне найти тебя?! Скажи, хотя бы, как тебя звали?!

– Тахриз! – ответила ночь, и ветер закружился за окном, заметая следы запоздалого гостя, и качнулись деревья, и сорванный их покров зазолотился в сиянии не то луны, не то волчьих глаз, превращая в чудесную сказку то, что и так никогда не было реальностью.