Оксана Ризнич - Смертоносный цветок

– Недобрый у него взгляд, и таращится, как живой. Будто я ему денег должен, – Ашот зажмурился и покрутил головой. Айн равнодушно вперился нарисованными зрачками в витрину с наконечниками стрел.

Костик задумчиво разглядывал орнамент на айнском халате.

– Слушай, Ашот, тебе это переплетение белых линий ничего не напоминает?

– Мне? А должно?

– У Айны на повязке что-то похожее. Интересно, зачем она её носит?

– Маркетинговый ход. Для таких, как ты, чтоб стояли и думали: «Вау! А в этом что-то есть…» Подожди, она ещё нам каждому по такой повязке продать попытается к отъезду.

– А тебе пять копеек жалко?

– А они мне с неба не падают. Деньги – это моё время, труд и нервы!

– Особенно нервы…

Когда, продолжая обмениваться колкостями, они вышли на улицу, Изуми сидела на бетонном поребрике и в упор, враждебно, рассматривала каменную бабу.

В Доме дружбы дежурная глянула на них без интереса поверх очков, спицы в её руках так и мелькали.

– А как у вас тут криминальная обстановка? – спросил Ашот.

– Да какая тут обстановка? У нас тихо, остров же…

– А наркотики есть?

– А как же… У нас всё есть: и наркотики, и проституция. Всё как у людей.

– А говорите, что тихо.

– Да кому тут шуметь? В девяностых – было дело, бузили. А теперь тихо. Водолазы вот часто пропадают, ну так они же нелегально работают. Грибники тоже иногда пропадают. Ну туристы ещё, даже целыми группами. Но это потому, что деньги экономят и местных проводников не берут. А в бамбуке по оврагам заплутаешь – не выберешься. Вроде рукой подать до побережья, а не выберешься. Ну и по пьяному делу поножовщина или стрельба случается, а то как же? Ещё, говорят, раньше, в советские времена, на Шикотане [36] Самый крупный остров Малой Курильской гряды. моряки в женских общежитиях пропадали, правда, не насовсем. А так – нет, тихо у нас и ночью на улицах не страшно, хотя фонари часто не горят, на них солярки не хватает.

– Какой солярки? У вас же тут геотермальная станция!

– Э, мил человек, у кого-то, может, и станция, а у народа только дырка в кошельке. Обещали, что за отопление платить будем дешевле, да обманули. Столько денег в это дело вбухано, что солярки на двести лет вперед купить можно, а на сдачу новый посёлок построить. А вы бы шли спать, а то утром вас не добудишься, я-то знаю – всегда кто-нибудь к завтраку опоздает…

Костик после ужина расположился в столовой, сообразив себе диван из семи стульев, и защёлкал кнопками телевизионного пульта. Обнаружилось всего три канала: по одному шли новости, по другому – навязшее в зубах шоу, по третьему – очередной сериал про ментов. Иваницкий без особого интереса уставился в экран. От скуки он оглядывался на администраторскую, где битых два часа Виталик пытался дозвониться до каких-то знакомых, которым он привёз передачку с Сахалина от других знакомых. Так и не пробившись сквозь помехи на линии, Виталик оставил посылку дежурной, помахал Иваницкому и отправился на боковую. Костик посидел ещё с час и, устав зевать, тоже ушёл в номер.

Ашот, несколько возбуждённый разговором с дежурной, принял из её рук рюмку коньяка для успокоения нервов. Тепло попрощавшись с дамой, столь хорошо понимающей нужды простого туриста, Алмазян откочевал в свой четырёхместный «люкс». Около полуночи он, мучимый невесть откуда взявшейся бессонницей, лежал на кровати, изучая движение теней на потолке. Блымающий свет фонаря пробивался сквозь жалюзи, тонкий вой ветра действовал на нервы. «Да, – думал Ашот, – дёрнуло меня переться на эти Курилы. Лучше б на Тенерифе».

В тишине коридора скрипнул пол. Ашот насторожился. Звук тихих шагов замер возле его номера, кто-то пытался осторожно повернуть дверную ручку. Ашот сел в кровати и громко спросил:

– Кто там?!

– Э… – сказали из-за двери. – Я это, Геша. Надо бы выпить за успешный тур…

Изуми после ужина никто не видел, но её кроссовки показывали оттопыренные язычки из обувного шкафа в вестибюле.

Сергей Семёнович долго блуждал в тумане по Южно-Курильску, стремясь получить как можно больше впечатлений. Наткнувшись на забетонированный участок дороги, он решил, что находится где-то в центре, и скоро обнаружил красивую, но немного мрачную из-за почерневших брёвен церковь [37] Деревянный храм в Южно-Курильске был построен в мутные 90-е годы прошлого столетия на федеральные деньги, по документам проходил как кинотеатр. Простоял 12 лет и был снесён после визита на остров президента Д. Медведева в 2011 году. На его месте к концу 2012 года поставили новый, бетонный, с отделкой под «белокаменный». . Напротив приткнулись друг к другу магазинчики. Обойдя церковь, Сергей Семёнович проследовал по бетонному тротуару, потом – по неухоженной грунтовой дороге и, с опаской, мимо заброшенного пемзоблочного здания, откуда слышались возбуждённые голоса подростков. Шум моря усилился, и турист сошёл с дороги на узкую тропку. Петляя серпантином по крутому склону, тропка вывела его на каменистый берег. Сергей Семёнович послушал, как с шипением разбиваются о камни океанские волны, набрал в карман мелких ракушек и вернулся в Дом дружбы.

Он степенно выпил чаю, налив кипятка из мудрёного электрического агрегата под названием «поттер», посмотрел десятичасовые новости вместе с Костиком, а уходя в номер, подарил дежурной занятную гвоздику, сорванную у маяка. Розовые цветки гвоздики были рваными, будто кто провёл когтями по каждому лепестку.

Около полуночи Сергей Семёнович вышел из душевой в тренировочных штанах и белой майке с мокрым полотенцем на плече. Он зашёл в свой номер, аккуратно свернул покрывало, повесил треники на спинку стула и забрался под одеяло. Ортопедический матрас принял грузное тело, лицо туриста расслабилось, блаженная улыбка расплылась по губам, и Сергей Семёнович закрыл глаза.

Ещё в юности, когда брат-пограничник вернулся из армии, а служил он на острове Зелёный [38] Второй по величине остров Малой Курильской гряды. , Сергей Семёнович пообещал себе, что однажды тоже встанет босыми ногами на чёрный песок [39] Песок на Кунашире содержит титано-магнетитовую руду, имеет выраженный чёрный цвет. Дети развлекаются, бросая в песок магнит, который, притянув руду, становится мохнатым. , перемешанный с пеплом и кусками вулканической пемзы. Брат умер давно, но друзья его на Сахалине остались. Когда Сергей Семёнович позвонил, сын братухиного сослуживца Виталик как раз набирал очередную тургруппу, и вот уже Сергей Семёнович дышит солёным курильским ветром.

Белое, будто алебастровое, лицо с нарисованными бровями наклонилось над ним. Широкий рукав красного кимоно лёг на светлый пододеяльник. Сергей Семёнович вздохнул шумно и перевернулся на другой бок. Тонкая рука вынула заколку из замысловатой причёски, и длинная прядь тёмных волос упала на плечо Сергею Семёновичу. Он беспокойно перевернулся ещё раз. Рукав кимоно, опускаясь, задел спинку стула, прошуршав, как шуршит бамбук, если быстро бежать по тропе, цепляя полами его тонкие листья. Сергей Семёнович неохотно разлепил ресницы. Женщина с алебастровым лицом, наклонившись, смотрела ему прямо в глаза. Маленькие красные губы были так близко к щеке пожилого туриста, что кожей должно было ощущаться её тихое дыхание. Но оно не ощущалось. Нежная прохладная рука тронула Сергея Семёновича за подбородок, чуть отвернув от себя его голову. «Какой дивный экзотический сон», – подумал тучный мужчина из Мытищ и даже не вздрогнул, когда два тонких лезвия вошли ему в шею.