Оксана Ризнич - Смертоносный цветок

– Готовы? – Айна появилась, когда они завтракали. – Через пятнадцать минут машина подъедет.

– Сергей Семёнович что-то заспался, – сказал Виталик.

– А ты тут для красоты? – Айна сердито посмотрела на проводника. – Давай топай за ним, а то и кофейку не успеет глотнуть.

Виталик дошёл до четвёртого [40] У японцев цифра четыре символизирует смерть. номера и постучал. Из-за двери не доносилось ни звука. Ким проверил душевую и на всякий случай туалеты – везде было пусто. Виталик постучал к Сергею Семёновичу ещё раз, приложил к двери ухо, прислушиваясь, хмыкнул и вернулся в холл.

– Странно, но его вроде нигде нет. Гуляет что ли?

– Может, что-то случилось? – тихо спросила Изуми, ни на кого не глядя.

– Ой, ну что тут может случиться? – сказала дежурная, отложила спицы, взяла связку ключей и пошла по коридору к номерам. Было слышно, как звякнула связка и ключ вошёл в замочную скважину. Скрипнула, открываясь, дверь, и голос дежурной негромко позвал:

– Сергей Семёнович, просыпайтесь, завтрак уже проспали. Сергей Семёнович… Ой!..

– Инфаркт, – сказал врач «Скорой помощи».

– А пятнышки крови на подушке? – с сомнением спросил следователь.

– Побрился неудачно, – ответил врач. – Вон у него на шее два пореза.

Туристы толпились в холле с растерянными лицами. Айна вышла из номера вслед за врачом и скомандовала:

– Грузимся. И так уже задержались. Программу придётся слегка изменить, поэтому восхождение на Тятю откладывается. Мало ли, вдруг следователю что-то понадобится…

– Успешный тур, – мрачно сказал Ашот.

– Что? – обернулась к нему Айна, но Ашот, не отозвавшись, наклонился обуть ботинки.

Микроавтобус резво катился по грунтовке уже сорок минут. Всё это время Айна вещала, как радио:

– Мы с вами движемся по единственной дороге на острове. Её длина всего около пятидесяти километров. Посмотрите налево, вы видите здание аэропорта, оно вам уже знакомо. Прямо перед нами, вон там, возвышенность – это вулкан Головнина. А теперь дорога спускается на Серноводскую низменность, справа находится самое большое озеро – Песчаное. Его сейчас не видно из-за тумана. А за этим холмом – японское кладбище. Полагаю, вы заметили, что ельники здесь почти чёрные и песок на пляжах тоже, – Кунашир не зря переводится с айнского как «чёрная земля».

– Где тут заметишь? В тумане все ёлки серы, – пробурчал Ашот себе под нос.

– Ваш багаж в кальдеру привезут на квадроциклах, так что пойдём налегке, – Айна будто не слышала. – Разместимся на кордоне лесной пожарной службы. Будьте внимательны, осторожны и никуда не ходите в одиночку, особенно на фумарольные поля.

– Чувствую себя как Генри Баскервиль по прибытии в родовое гнездо: туда ходи, сюда не ходи – снег башка попадёт, – съязвил Ашот уже громче.

– Снег в башку – это ж вроде из «Джентльменов удачи», – поправил его Геша.

– Важна суть, а не детали, – возразил Ашот.

Автобус остановился неожиданно – на бугре, в таком месте, в котором, на первый взгляд, и идти-то было некуда. Но, выбравшись из пропылённого салона, туристы обнаружили, что аж две старые, полузаросшие бамбуком дороги расходятся в разные стороны: одна ведёт к побережью, другая – наверх, по водоразделу. По второй они и направились.

Ашот шагал впереди, иногда нетерпеливо оглядываясь на щёлкающего фотоаппаратом Гешу. Фотограф прихрамывал, поэтому всем пришлось подстроиться под скорость его хода. Никто, кроме Ашота, не огорчился: дорога прогулочная, виды открываются необычные – знай зевай по сторонам! Да и Ашот, каждому ясно, ворчит для порядка, подчиняясь собственной привычке руководить всем на свете.

Глинистая почва вначале скользила под башмаками, но выше совсем сухая дорога вилась плоской лентой по гребню горы. Вата тумана облепила подножие, протянувшись до самого горизонта, и вулкан Менделеева, мимо которого они проехали чуть больше часа назад, выглядел островом в туманном море.

Дорога полезла вверх, и стало ясно, что даже большой машине по ней не проехать – огромный камень показал бок, выбираясь из земли, а рядом с ним уже образовалась глубокая промоина.

– Вот же чёртов камень! – ткнула в него пальцем Айна. – Раньше здесь спокойно проходили легковушки.

– Все-то у вас тут чёртово: чёртовы пальцы, чёртовы камни, – заметил Ашот.

– А что вы хотите? Кунашир – это же четыре действующих вулкана, соединённых перешейками. Где пекло, там и черти, – пошутила Айна.

Кальдера распахнулась перед ними вдруг. На донышке огромной чаши лежали два озера: малое под сопкой-конусом и большое – полукольцом вокруг этой сопки.

– Смотровая площадка, здесь передохнём, – объявила Айна и достала из рюкзачка термос с кофе. – Видите в центре серое озерцо? Это и есть Кипящее. Старожилы именуют его Понто [41] «Понто» – маленькое озеро, «то» – большое озеро (айнск.). . А большое называется Горячим, но оно на самом деле холодное.

– Там, за кальдерой, что – море? – поинтересовался Геша.

– Пролив. А вон те горы – уже Япония.

– Как близко!

Крутые склоны кальдеры отражались в зеркальной глади Горячего озера. Геша бродил по низкорослому бамбуку и щёлкал кнопкой затвора, изгибаясь в немыслимых позах вокруг кустов кедрового стланика [42] Кедровый стланик, или стелющаяся сосна – низкорослый вечнозелёный хвойный кустарник. – зелёные шишки на фоне японских гор казались ему чем-то совершенно потрясающим.

Костик улёгся животом на коврик шикши [43] Empetrum sibiricum – шикша сибирская, водяника чёрная и пр. – стелющийся ягодный кустарничек, плоды – округлые чёрные ягоды. Считается, что шикша выводит из организма радионуклеиды, применяется для снятия отёков. , а Изуми присела рядом. Её мечтательный взгляд остановился на горах мыса Сиретоко [44] Полуостров на севере Хоккайдо, на нём расположена горная цепь, которая хорошо просматривается с Кунашира. , которые родственно голубели за проливом.

Ашот, глянув в обратную сторону, оценил подушку тумана, накрывшую всю тихоокеанскую сторону, и поднял вверх послюнявленный палец:

– Ветер юго-восточный.

– На завтра плохой прогноз, – заметила Айна. – Если что, переждём на кордоне. В дождь из кальдеры транспорту не выбраться. Кофе кто-нибудь хочет?

Трескучий звук раздался откуда-то справа из зарослей, потом слева, и вот уже воздух наполнился сплошным нестихаемым звоном.

– Что это? – закрутил головой Ашот.

– Цикады, – равнодушно сказал Виталик. – Мухи такие большие.

Ашот брезгливо передёрнул плечами и наглухо застегнул куртку.

– Кусаются?

– Нет, – ответил Виталик. – Ты их даже не увидишь. Будут теперь орать, пока солнце не сядет.