Юлия Федотова - Враг невидим

Ага, значит, Токслей дядюшку не убивал, значит, это добрые боги, наконец, спохватились, что в Гринторпе творятся безобразия, и пора уже их пресечь! Приятно верить, что есть на свете высшая справедливость. Обнадёживает.

– Ладно, капитан, пусть так. Но доказательств-то у вас, конечно же, нет? – должно быть, из уважения к умственным способностям противника, Фердинанд опять перешёл на «вы», но голос его звучал снисходительно. Знал, что всё предусмотрел, и прямых улик против него быть не должно.

– Конечно же, нет, – охотно согласился Веттели. – Иначе я не стал бы здесь с вами мёрзнуть, а спокойно обратился бы в полицию.

Да, с его стороны это было верхом идиотизма, отправиться на чердак в одном свитере. Токслею-то хорошо, он с улицы, он в тёплом пальто. «Верхняя одежда будет стеснять движения» – рассудил Веттели, собираясь в бой, и куртка осталась на вешалке. Минут пять он радовался своему преимуществу перед противником, а потом понял, что ещё неизвестно, у кого оно и перед кем, потому что холод тоже стесняет движения – будь здоров! Вот что значит привычка воевать в жарких странах – не подумал, не учёл!

…– Так я и думал, – удовлетворённо, если не сказать, самодовольно кивнул Токслей. – Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Кому-то из нас двоих боги уже подписали смертный приговор. Живым я вам не дамся. И сами вы выйдете отсюда только через мой труп! – как видно, лейтенанту очень нравилась эта тема.

«Да поняли мы уже, поняли, одна речь не пословица!» – Веттели почувствовал раздражение. А сразу за раздражением – движение за соседней трубой: Токслей передислоцировался и готовился начать бой.

– Э-э! – вознегодовал Веттели. – А я?! Мне же тоже хочется прояснить для себя некоторые детали! Я на ваши вопросы честно ответил, так уж и вы того…уважьте приговорённого! – тут он на всякий случай поплевал через плечо – тьфу-тьфу, не накаркать.

Лейтенант понял, что первый его манёвр незамеченным не остался, и замер на месте. Рассмеялся почти весело:

– Хорошо, продолжим нашу беседу. Спрашивайте, капитан, от вас мне нечего скрывать, – и ввернул такую откровенную скабрезность, что Веттели вспыхнули уши: бедная, бедная Эмили, она вы нуждена выслушивать ЭТО, да ещё и в обществе трёх незнакомых мужчин! Страшно представить, как ей сейчас неловко!

– У меня к вам несколько вопросов, лейтенант. Первое, просто в порядке уточнения: Мидоуза вы прикончили из-за наследства, я правильно понял?

– Из-за чего же ещё? – пожал плечами племянничек Фердинанд. – Уильям Годдар был мужем сестры моей покойной матери, своей семьи он не имел. Сколько себя помню, я был его единственным наследником. Давным-давно решённым считалось это дело, и завещание лежало у адвокатов. И вдруг нате вам – возвращаюсь я с полей сражений на родину, и узнаю, что бумаги переписаны: половину движимого и недвижимого дядюшкина имущества с какой-то радости должен получить ублюдок без роду-племени! Якобы, его отец был сыном дядюшкина кузена Мидоуза, признавшего своим ребёнка, рождённого портовой фотлской шлюхой. Уж не знаю, почему дядюшке пришло в голову его облагодетельствовать, не иначе, моча от старости в голову ударила. Разумеется, я не собирался делить фамильное состояние с этим малолетним… – слово, которое он употребил для характеристики бедного родственника, в присутствии женщин тоже не следовало бы произносить. – Я попытался – о, очень мягко! – намекнуть об этом дядю шке, но старый маразматик и слышать ничего не хотел, нёс какой-то бред о моральных обязательствах правящих классов перед простым народом. Ну и что мне после этого оставалось? Только самое радикальное решение проблемы, другого выхода я не видел. Вызнал, где именно дядюшка содержит своего подопечного, устроился в школу – это было проще простого благодаря нашему дорогому профессору. Ну, а дальше вы знаете.

Знаю, – согласился Веттели. – Но не понимаю, зачем было убивать столько народу? Нет, мне ясен ваш замысел в целом, но вспомните: когда первым погиб Хиксвилл, его смерть сочли несчастным случаем, расследования почти не было. Уверен, начни вы с Мидоуза – коронёр дал бы такое же заключение. И дальше можно было бы не продолжать, и мы бы с вами здесь сейчас не стояли. Но вы предпочли пойти на риск – зачем? Фронтовая привычка? Убийства доставляют вам особую радость?

– О-о! – протянул Токслей насмешливо. – Нахватались фантастических идей от безмоз глого тупицы Поттинджера! (Бедный, бедный инспектор! Вынужден выслушивать ЭТО в обществе подчинённых и малознакомой девушки. Впрочем, поделом ему, сам виноват!) Нет, мой юный друг… ах, простите, майор Анстетт! Никаких маньяков, никакой одержимости. Всё гораздо прозаичнее и проще. Из-за этой проклятой войны я забыл, что есть на свете такая банальная вещь, как несчастный случай! Забыл, можете себе вообразить? В голову не пришло! Представьте, как я потом себе локти кусал, зачем начал с Хиксвилла, а не с Мидоуза!

– Представляю, – разочарованно протянул Веттели, он ждал другого ответа. – Хорошо, тогда следующий вопрос… – наверное, он в какой-то момент неосторожно пошевелился – тут же раздался выстрел, пуля ударила в кирпич. – Ах, вам прямо не тер пится! – заметил он немного раздраженно. – Вопрос: когда вы старались свалить свою вину на меня, буквально, в угол загоняли – неужели не понимали, что я буду вынужден начать собственное расследование, и рано или поздно вас заподозрю? – было интересно, почему лейтенант так его недооценил.

– Да бросьте! Никогда бы вы меня всерьёз не заподозрили. Даже думать себе об этом не позволили бы. Потому что я для вас – старый верный боевой товарищ. Фронтовое братство и прочая сентиментальная чепуха. Если бы я, сдуру, не поддался искушению прикончить вашу дев ку, мы бы, как вы выражаетесь, «здесь сейчас не стояли». Только её… гм… смерть вас немного отрезвила…

Печально, но в этом он, пожалуй, был прав.

– Кстати, наша милейшая мисс Фессенден оказалась вампиром, вы заметили?

– О, да, заметил. Это так… пикантно! – Веттели из вредности не стал его разочаровывать, перевёл разговор, – Скажите, когда вы зазывали меня в Гринторп, вы уже знали, как будете меня использовать, или это решение пришло к вам позднее?

– А какая вам разница? – хмыкнул убийца.

– Простое любопытство, не более того, – заверил Веттели самым легкомысленным тоном.

– Разумеется, знал. Изначально я собирался использовать именно Гаффина, и вдруг – такая удача – подвернулись вы! Согласитесь, что роли кровавого убийцы вы соответствуете гораздо лучше, чем наш бедный поэт.

– Согласен, – покорно кивнул он. – Знаете, был момент, когда я сам в это почти поверил. Если бы вы не тронули Оскара Флайта…

– Ах, не травите душу! – кажется, Токслей искал сострадания. – Кто же знал, что на тот понедельник у вас будет такое фантастическое алиби. Вам всегда невероятно везло, капитан, вот за это я вас и ненавижу! – эти его слова предвосхитили следующий вопрос.