ОЛ - Змеиный князь

– Это было бы дерзостью.

– А если он будет молчать?

– Боги отзывчивы и всегда исполняют наши просьбы, но мы не слышим их оттого, что погружены в суету жизни.

Следующая зала имела форму полусферы. В ней по кругу, каждый на своем коврике, сидели двенадцать юношей и поочередно перебрасывались репликами. Один спрашивал, второй отвечал, а затем он же задавал вопрос третьему. Все они говорили на разных языках. Мастер сидел в центре и внимательно слушал учеников, изредка позволяя себе вмешиваться в их разговор. Мал без труда понимал, что речь идет о великом царе, который мудро правил многими народами, каждый из которых исповедовал свое вероучение. Он стоял за кругом и удивлялся уже тому, что здесь не происходило ничего, что могло бы его по-настоящему удивить. Это была самая обычная беседа, за исключением того, что велась она сразу на двенадцати языках, а среди них были и те, которые Малу ни разу не приходилось слышать в Египте:

– Зачем они нужны саиским ученикам?

Когда занятие закончилось, он спросил об этом мастера.

– Мы учим языки, для того чтобы разумно управлять людьми. Всякий народ выражает в том языке, на котором он говорит, свои представления о мире. В языке скрыто самые важные знания доступные людям. И чем больше языков мы знаем, тем легче нам понять суть, как самих себя, так и других. Язык позволяет нам проникнуть в ход мыслей тех, кто на нем говорит. Они текут подобно извилистой реке. Изучив ее исток, устье, притоки, самые глубокие и самые мелкие места, мы начинаем свободно двигаться по ней. Познавая язык, мы познаем культуру, в которой рождается человек от начала и до конца, и начинаем видеть его как на ладони, человек становится предсказуемым. Но когда мы не знаем языка, мы никогда не сможем понять того, кто на нем говорит. Мы даже не сможем воспринимать его как человека. Нам будет казаться, что перед нами тявкающий пес. Мы припишем ему свои мысли и образы, но они будут бесконечно далеки от сокровенной сути нашего собеседника. Эти юноши избраны богами как властители. Они смогут сплотить вокруг себя народы, потому как власть над духом людей строится на знании языка.

– Но всегда ли мы можем выразить через язык наши чувства? – спросил Мал, вспомнив о том, что ему так и не удалось рассказать Маргарите о том, как он ее любит.

Мастер улыбнулся:

– Если нам что-то не удается выразить, то нужно создавать новые слова. Человек может помыслить только то, что может выразить язык, на котором он говорит. В языке скрыты все тайны его ума и сердца. Если ты встречаешься с неизведанным, и даешь ему имя, ты получаешь над ним власть, подобно тому, как получаешь власть над людьми, чей язык ты постигаешь.

Остаток дня Мал провел в университетском хранилище книг и свитков. Среди них прогуливался библиотекарь.

– Это мудрость наших богов, – пояснил он Малу.

Принц вытащил наугад один из свитков, развернул его и прочел:

– Я – всё, что было, есть и будет…

– Это слова богини Изиды. Она милостиво напоминает нам о том, что мир рождается и умирает. И смерть лишь предшествует новому рождению. Этот один из трактатов, хранящих знания, пришедшие в Египет из страны, погрузившейся под воду.

Мал положил свиток на место и заглянул в соседнюю комнату. Там сидели писцы, занятые своим ремеслом. Принц вчитался в переписываемый текст. Из попавшихся ему на глаза слов Мал догадался, что речь идет о походах египетских фараонов в страну золотых приисков – Нубию.

На этом его любопытство было исчерпано – Мал нуждался во сне. Он покинул библиотеку, вернулся к озерам, лег на траву и заснул.

После короткого и легкого сна Мал отправился на ежеутреннюю трапезу. Всеобщее угощение состояло из клубничного пирога. С наслаждением съев предназначенную ему долю, он бездумно последовал за теми, кто сидел с ним за одним столом. Они привели его в залу, где росли необычные деревья и травы. Пока он собирался изучить каждое из них, ученики, усердно поливавшие землю водой, расступились, и Мал увидел мирно спящую на траве красивую рыжеволосую женщину. Ее тело было лишь наполовину человеческим, всё остальное принадлежало львице: покрытое шерстью туловище, четыре могучих когтистых лапы и хвост с кисточкой на конце. В этот самый момент раздался шум расходящихся вод, один из солнечных лучей изменил направление и блеснул в глаза, заставив Мала оторвать взгляд от полуобнаженной женщины-львицы. Он увидел хвост большой рыбы, исчезающий в глубине ветвящегося по саду канала, а затем темноволосую женщину, медленно всплывающую над поверхностью воды. Она махнула рукой, и ее окружили белые лебеди. Женщина исчезла в глубине, и через некоторое время вылетела из центра созданного птицами круга. Она высоко поднялась над водой, и Мал успел рассмотреть, как ее кожа белая, почти прозрачная на плечах и груди, резко темнеет в нижней части живота и сливается с тонкой блестящей рыбьей чешуей.

– Любой способен произвольно изменять тело, – послышался голос за спиной Мала. – Каждый создает себя таким, каким хочет быть.

Мал оглянулся. Голос принадлежал существу с почти такой же, как и у всех людей, головой, разве что волосы были чуть длиннее обычного. У него были мускулистые руки, а сквозь кожу на груди пробивался тонкий рыжий пушок. Могучий, прорезанный пульсирующими жилами торс, врастал в лошадиное тело.

– Как это возможно? – спросил Мал.

– Так же, как и в свое время это стало возможным для тебя.

– Я не знаю, что со мной произошло.

– Мы изучаем тебя. Пока у нас нет ответов на все вопросы, но мы уже знаем, что твоя кровь смешалась со змеиной. Ты должен был умереть, но ты решил выжить. Ты победил смерть и создал себя.

Мал точно знал, что не согласен с человеком-конем, но не находил слов, чтобы возразить ему. Вместо этого, увидев клубы белого дыма, стелющиеся по тропинке, ведущей в глубину сада, он спросил:

– Что это?

– Там находится зала благовоний. Туда ты пойдешь один, – ответил человек-конь и отвернулся, потеряв всякий интерес к собеседнику.

Мал направился к извивающемуся белому дыму, и очень скоро перестал различать всё то, что находилось далее десяти шагов. Мал продолжал идти вперед, пока ему навстречу не полился мягкий и теплый свет, постепенно заполняющий пространство, ограниченное невидимыми стенами. Мал замер в ожидании чего-то чудесного и не был обманут. К нему приближалась женская фигура. Мал узнал ее: это была Маргарита. Она выросла и стала еще прекраснее. Задыхающийся от счастья Мал, не говоря ни слова, взял ее руку и посмотрел в бездонные глаза…

Он очнулся в звенящей пустоте. Маргарита исчезла. В голове бесконечно повторялось только одно слово:

– Забвение. Забвение. Забвение…

Мал открывал и закрывал глаза, но не понимал, где находится.