Вячеслав Вигриян - Перемещенный

Многое, слишком многое говорил их староста, расписывая картину будущего мира, которая ну никак не хотела укладываться в головах у его потрясенных слушателей. Как же так? Мир без войны, без черты, готовой каждую минуту огрызнуться свинцовым ливнем, жить бок о бок с демонами и даже (даже!!!) торговать с ними — все это казалось сказкой. Красивой, складной, но вместе с тем настолько далекой от реалий повседневной жизни, что всерьез в нее поверить попросту не получалось.

Внезапно взгляд Степана зацепился за посадочную платформу дирижабля. На ней, в окружении последних оставшихся в живых членов экипажа — гауптмана Герхарда и фаненюнкера Хубера, спускалась Берта.

— Вот живое доказательство моих слов, — правая рука его указала на платформу, и головы сиртей послушно повернулись в нужную сторону. — Перед вашими глазами трое демонов с огненной птицы, которые во имя будущего мира добровольно помогли мне добраться сюда и доставить мой груз. Они тоже устали от войны и хотят ее прекратить так же как и мы с вами.

Известие это вызвало удивление пожалуй даже большее, чем эффектное появление самого Степана. Теперь сирти верили. Верили каждому его слову и готовы были пойти за своим идейным вождем хоть в разверзнутые врата Ада. Прибывших пилотов приняли с почестями, достойными самых дорогих гостей. Усадили на лучшие места подле одного из костров, над которым уже подрумянивалась гигантская туша веперя.

А затем пришло время пира. Настоящего, загульного, с песнями да первозданными плясками под аккомпанемент дуды и губной гармоники Хубера. Завершающим этапом данного мероприятия стало торжественное отплытие дирижабля. Пустой, без команды, он медленно и величаво взмыл в усеянное звездами небо — одинокий путник, обреченный бродить среди облаков до тех пор, пока в баллонах его не иссякнут последние запасы газа.

С первыми лучами солнца Степан вышел проводить экипаж «Барона фон Рихтгофена». Обнял Берту, обменялся крепкими рукопожатиями с Хубером и Герхардом. Напоследок все-таки уточнил:

— Берта, надеюсь вы понимаете, что сообщать командованию о содержании некоторых наших бесед, содержимом ящиков, а тем паче давать сведения о местоположении лагеря, в котором вы только что побывали, крайне нежелательно?

— Не беспокойтесь, — быстротечная улыбка на миг осветила ее алебастровое лицо и тотчас же исчезла, вспугнутая целым ворохом предстоящих проблем, связанных с потерей дирижабля. Сейчас она уже начинала жалеть о том, что не упросила в свое время Степана вернуть ей корабль. — Все будет в порядке. И за экипаж свой я ручаюсь. Хубер мой сын, Герхард — муж. Утечки информации не произойдет.

— Надо же! Вы не перестаете меня удивлять!

— Ничего удивительного. Семейный подряд в военно-воздушных силах Люфтваффе вполне распространенное явление. Ладно, пойдем мы, пожалуй. Удачи вам в вашем деле.

Повинуясь ее волевому кивку, их маленькая группа двинулась вперед, сопровождаемая эскортом из четырех сиртей. Степан некоторое время провожал их взглядом, затем развернулся и пошел прочь. Ноги сами привели его к своему шалашу.

Улуша все еще продолжала спать, уткнувшись лицом в Варварино плечо. Степан пристроился рядом, прикрыл глаза и замер, впитывая спиной идущее от девушки тепло. Сейчас ему было хорошо. Очень хорошо. Хорошо настолько, что делать ничего не хотелось. Словно сегодня выходной — суббота. Спать можно хоть до вечера, затем кутнуть в кабаке с друзьями, или просто зависнуть в Интернет-сети, занимаясь чем угодно, но только не делом. Странное ощущение, но приятное. С удивлением подумалось о том, что будь у него сейчас возможность выбора между этим миром и тем, который он покинул казалось целую вечность назад, и он все равно выбрал бы этот, выбрал свою нынешнюю судьбу просто ради такого вот мига. Вскоре Степан уже крепко спал, совершенно не замечая, что рука его в какой-то момент непроизвольно оплелась вокруг талии ведуньи, да так и осталась лежать там.

Их обоих разбудил запах похлебки, которую Варвара сварганила прямо здесь же, на выложенном из камней очаге. Причем, наверно, не столько сам запах, сколько разъедающий глаза дым. Когда-то надо будет заняться и этой проблемой — выбрать время и сообразить какое-то подобие дымохода. Хотя какого черта? О чем он думает? Это — ШАЛАШ. Жилище временное, проживут они в нем максимум пару недель. Думать надо сейчас не об этом, о трофеях своих надо думать. Пересчитать, привести оружие в состояние готовности.

Быстро похлебал похлебку и хотел было уже выйти, но вовремя вспомнил о задании, данном травнице накануне похода:

— А ну-ка скажи мне разлюбезная Варвара, выполнила ли ты мою просьбу?

— Если ты о тех камшитовых чурках, которые надо было воедино склеить, то да, выполнила.

— Ну вот и отлично. Опробуем сегодня значит.

Довольный как слон, Степан поспешил к центру лагеря. Туда, где под бдительным присмотром двух часовых, стояли заветные ящики, заботливо прикрытые от непогоды большим куском водонепроницаемой ткани, реквизированной с дирижабля. Увязались за ним и Улуша с Варварой, проявляя вполне здравое женское любопытство. Впрочем, как оказалось, любопытство было свойственно не только им — вокруг ящиков уже собрались практически все обитатели лагеря, свободные от несения караульной службы. Не хватало разве что самого Коржича — тот отлучился по каким-то своим делам.

— Ну что, начнем, — поплевав на руки, Степан принялся вскрывать ящики один за другим. Раз уж собрались все, то инвентаризацию он решил совместить с выдачей оружия. Наткнулся на ящик с «Вальтерами», вскрыл и обрадовано присвистнул. Ничего себе добра! Уложены так компактно, что сразу точно и не скажешь, сколько же их находится в ящике. Сто? Сто двадцать? Ладно, вскоре он узнает это.

Оружие сирти принимали не без опаски. Потомственные воины, они и без вводного инструктажа понимали, что в руках несведущего человека любое оружие может сыграть свою роковую шутку. Даже палка.

К концу выдачи подоспел и Коржич. Принял от Степана промасленный «Вальтер», озадаченно повертел его в руках, приноравливаясь с какой бы стороны за него посподручнее взяться. Наконец ухватил пистолет за ствол, словно томагавк:

— Опробовать сейчас будем?

— Для начала заводскую смазку убрать надо, разобрать, почистить. Я все покажу.

Выстроив воинов полукольцом, Степан медленно, раз за разом, демонстрировал что и в какой последовательности надо делать. Отправил Улушу рыскать по лагерю за ветошью, и та вскоре принесла целый ворох ненужного тряпья.

Дело двигалось. Медленно, со скрипом, у каждого по-разному, но, тем не менее, основная его цель на сегодняшний день была достигнута: сирти понемногу свыкались с оружием. Разобрав «Вальтер» на мелкие составляющие, они поняли наконец, что магией никакой здесь и не пахнет. Просто оружие, призванное лишать человека жизни. Как лук и стрелы. Функция его во все времена остается неизменной.