Вячеслав Вигриян - Перемещенный

— Твои видения… они взяты из памяти Володаря?

— Ты абсолютно прав. И знания эти воистину безграничны!

— Кто б сомневался! — буркнул Степан себе под нос, отчаянно пытаясь представить в своем воображении гигантский разум с банком данных, хранящим в памяти все до единого события, произошедшие от самого начала сотворения мира. Зашибись, с ума сойти можно! И Улуша так спокойно говорит ему об этом, словно нет здесь ровным счетом ничего особенного. Ну есть эти знания, и хорошо. Полезная штука. Ладно, отставить религиозный экстаз. Делом надо заниматься, делом. А дело не ждет, между прочим, а потихоньку наклевывается, и причем настолько серьезное, судя по дирижаблям, что, похоже, мир сиртей очень скоро накроется медным тазом! Желая как-то оценить масштабы трагедии, Степан вновь обратился к Улуше:

— Этот поселок… что сгорел… он единственный?

— Нет конечно. Их четыре раза по десять и еще шесть. Показать все?

— Нет, ты что, ни в коем случае! — Степан даже руками замахал, а Варвара, которая все это время внимательно прислушивалась к их разговору, позволила себе даже поинтересоваться не без ехидцы в голосе:

— Что, на дело своих рук уже и посмотреть в тягость?

— В каком это смысле? Ты что несешь? — от незаслуженной обиды он даже в лице переменился.

— В том самом. Кто служил своему Темному Властелину ползуном? Кто выведывал, где какое стойбище расположено?

— Не ползуном, а разведчиком, — поправил Степан автоматически и вдруг внезапно осознал, что же хотела донести до него своими словами Варвара. Знание это было как озарение, как искра, от которой все тело его бросило в жар, а лоб обильно покрылся каплями холодного пота. Травница была права!!! Это на его руках и на руках таких же как он смерть сотен и сотен жителей тех стойбищ, которые он так беспечно обозначал крестиком на своей полевой карте. Но, с другой стороны, если бы не он, то кто-то другой обязательно сделал бы за него эту работу. Да и не знал Степан, что дело обернется именно так — он просто плыл себе по течению, выполняя то, что от него требовало начальство. И все — точка.

— Нет в том моей вины. Что случилось — то и должно было произойти.

— Для чего?

— Ну хотя бы для того, чтобы сирти собрались наконец в единый кулак и сломали хребет Империи.

Травница хотела ответить какой-то очередной колкостью, но тут неожиданно вмешалась Улуша, выдав аргумент, после которого спор просто обязан был прекратиться:

— Варвара, успокойся. Степан уже давно не тот, кем был раньше.

— Не сомневаюсь, — девушка все еще сверкала глазами, но по всему было видно, что ей уже неудобно за те слова, которые она сгоряча высказала Степану.

— А что ты там про единый кулак говорил? — Осип с Загуней, ставшие невольными свидетелями спора, подобрались так тихо, что Степан только сейчас заметил их присутствие.

— То и говорил: собраться всем миром надо, а не в несколько родов. Империя слишком сильна, для нее ваши разрозненные набеги не страшнее комариного укуса будут.

— Мы и собрались. Почти полтора десятка родов — чем не сила?

— Погоди, — Осип только теперь начал понимать всю масштабность Степанового замысла. — Не о нашем сейчас набеге речь, ведь так?

— Так.

— Все рода собрать и уймищей такой на демонов двинуть… Да от них же места мокрого не останется!

— Верно. Вот и я о том же.

— Нет, невозможно, — посмаковав заманчивую идею словно сладкий леденец, Осип с сожалением покачал головой из стороны в сторону. — Не соберешь всех, как не старайся. Если бы можно было — давно б собрали. Не один же ты у нас такой умный?

— Я свое мнение высказал, а ты уже сам смотри. Однако сдается мне, что это только начало. Империя, отведав свежей крови, уже ни перед чем не остановится, тем паче если у них на вооружении появились дирижабли.

— Ты имеешь в виду извергающих огонь птиц?

— Именно.

— Не знаю — не знаю. Может быть ты в чем-то и прав, ну да не о том я к тебе сейчас речь пришел вести. Выступаем завтра в полдень. К Черте двинемся, посмотрим все что да как. Ты с нами?

Степан не возражал. Назвался груздем — полезай в кузов, как говорится. Уточнил только:

— Десятком одним пойдем?

— Нееет. Десятков будет восемь.

Чтож, похоже сирти решили взяться за дело всерьез и обследовать большую часть прифронтовой территории, стремясь до подхода основных сил, выявить наиболее оптимальную точку для нанесения удара.

Степан, сидя на самой вершине дерева с губчатой, морщинистой, словно старушечья шея, бурой корой, до рези в глазах вглядывался туда, где брала свое начало одна из траншей, извилистым червем разделившая на две равных части сравнительно узкую рукотворную пустошь с там и сям торчавшими из травы замшелыми пнями. Далее, правее этой траншеи, была топь. Судя по всему, непроходимая, поскольку патрулей, контролирующих ее расплывчатые границы, обнаружено Степаном не было. Еще одной местной достопримечательностью являлась шестерка минометных расчетов — те были замаскированы с такой тщательностью, что, не будь он в таких делах истинным докой, то непременно прокололся бы. Вот пожалуй и все. С его точки зрения данный участок фронта был вполне пригоден для прорыва, если бы не одно но: он представить себе не мог каким образом практически безоружные в его понимании сирти умудрятся пройти через кинжальный огонь противника к заветной траншее. Жертв будет не просто много — страшно даже представить в своей голове эту цифру. За каждый пройденный метр десятки, сотни человеческих жизней? Сейчас Степан уже сожалел о том, что по собственной воле ввязался в подобную авантюру. Чем он вообще думал, когда согласился взять с собой девушек? Ладно Улуша — та просто поставила его перед фактом: пойду мол и все. Но Варвара… Нет, с этим надо что-то делать, причем делать срочно. Но что? Что может заставить девушек не принимать участия в самоубийственном штурме? Ни-че-го. Голова сейчас пустая словно котел. Казалось, стукни по ней, и она зазвенит. Матерясь сквозь зубы, начал спускаться с дерева и едва не навернулся, когда ветвь, с виду вроде бы вполне надежная, подломилась под ногой с таким хрустом, что не услышать его мог разве что мертвый.

— Ты что творишь, блаженный? — донесся откуда-то снизу зловещий шепот Авдея.

Степан заскользил по стволу с удвоенной прытью и, едва коснулся ногами земли, тотчас же откатился в сторону, и замер, слился с ландшафтом, стараясь даже не дышать.

— Пронесло, кажись, — Авдей смотрел на горе-разведчика с плохо скрываемым неодобрением. — Ну что, насмотрел чего?

— Насмотрел. — Степан подполз поближе к товарищу под прикрытие древесного ствола, пошевелил руками-ногами. — Цел вроде бы. Надо же, как меня угораздило! Осип где?