Коллектив авторов - Далеко-далёко. Рассказы о детях

«Да у кого мы только не были, – вздохнув, ответила она. – Пришли как-то к психологу, и та, чтобы проверить его умственные способности, начала показывать кубики с картинками животных, имитируя звуки, которые они издают. А он берёт их и складывает слово – «коровка». Психолог развела руками, и мы ушли. Скажу Вам, – продолжила Анна, – Ванечка научился читать, писать и считать сам. Мама в четыре года подарила ему детский компьютер, и он с его помощью всему и научился. Теперь, когда мы его о чём-нибудь спрашиваем, он пишет ответ».

«А в храме Вы бываете, причащаете внука?» – поинтересовался батюшка. «Бываем, – ответила Анна, – да не часто. Знаете, люди на него смотрят с каким-то подозрением, а он это чувствует и жестами просит приводить в храм, когда в нём мало народу. А бывать в церкви Ванечка любит. Был у нас с ним такой случай. Пришли они с мамой на праздник Входа Господнего в Иерусалим святить вербу. Людей возле храма собралось много. Все стоят и ждут, когда выйдет священник и освятит ветви. А Ванечка стоять не хочет и всё маму за руку тянет. Она ему объясняет, что нужно ещё постоять, ведь вербу ещё не освящали, а он порывается идти. «Ну что ж, пойдём», – говорит ему мама. Он сразу повеселел и пошёл в храм. Мама – за ним. Ванечка подошёл к иконам, поцеловал их, а потом направился к свечному ящику и рукой указал на свечи. Купили они свечи, поставили, и Ванечка довольный вышел во двор».

«Да он вообще какой-то не такой, как мы, – продолжила свой рассказ Анна. – Сидит иногда тихо и не шелохнется. Мы его спрашиваем: «Ванечка, ты чего?» – а он нам пишет: «Ангелов слушаю», – «А какие они, ангелы?» – «Красивые, – отвечает, – и очень добрые». Но, правда, в последнее время не стал писать, что видит ангелов».

«Батюшка, так хочется, чтобы Ванечка стал говорить! – воскликнула Анна. – Ведь ему на следующий год нужно в школу идти», – «Веруйте, Анна, в Промысел Божий, и всё уладится», – ласково ответил отец Пётр. «А Вы знаете, – добавила женщина, – я его как-то в сердцах спросила: «Ванечка, ты будешь говорить?» – и он написал: «Да», – «А почему же ты не говоришь сейчас?» – он посмотрел на меня каким-то взрослым взглядом и написал: «Ещё не время».»

«Так отчего же Вы так печалитесь, Анна? Воистину, дивны дела Твои, Господи», – осенив себя крестным знамением, завершил беседу батюшка.

В пять лет Сергей уже умел читать, но делал это крайне неохотно. Букварь вообще давался с боем. Как-то тётя Света подарила ему детскую библию, и они несколько дней читали её вслух. В те дни по телевидению шли репортажи о наводнениях в европейских странах, а затем появились сообщения о том, что наводнение уже захлестнуло и Украину. У нас в прихожей всегда висела карта мира. Услышав про Украину, Сергей подошёл к карте, отыскал там Украину и сказал: «О!.. Украина… это уже близко». Затем взял в руки свою библию и воскликнул: «А я построю такой корабль, как у Ноя!» Буквально за одну минуту, без посторонней помощи, он прочитал весь текст о всемирном потопе. Мама удивилась: «Ну надо же, как легко читается библия у тебя!» А я предупредила кораблестроителя, что потоп бежит быстро, и ему надо поторопиться с постройкой корабля. Сергей задумался, вышел на балкон, посмотрел вниз и уверенно произнёс: «Одиннадцатый этаж… нет… не достанет». И спокойно пошёл играть в денди.

Возвращаюсь с работы поздно вечером. Темно, на улице метель, ветер, ни зги не видно. Подхожу к подъезду с трудом, всё замело. Приходится ногами откапывать входную дверь. Вхожу в тёплую квартиру и слышу шум, доносящийся из зала. Тихонько заглядываю в дверной проём и наблюдаю такую картину: посередине зала стоит насупившийся и разгорячённый двухлетний внук. На нём шубка, одетая на летний трикотажный костюмчик с шортиками, валенки на босую ножку. На шею кое-как накручен шарф и в довершение ко всему шапка-ушанка ушками на лицо и затылок. Ребёнок рвётся к двери и кричит: «Гулять!» Папа с мамой орут не меньше, пытаясь его удержать. Едва сдерживая смех, стараясь быть спокойной, говорю: «Так… хочешь гулять? Иди». Все смотрят на меня с недоумением. Я громко говорю: «Хочет гулять, пусть идёт один, а мы в такую холодную погоду с ним не пойдём». Сергей радостно рванул к выходу. Он бегом добежал до двери подъезда, с силой толкнул её, сделал решительный шаг в непроглядную зимнюю мглу и… замер! Мы тоже все замерли за его спиной в подъезде. Миг – вечность! В тусклом свете лампы, в снежном вихре, очень чётко вырисовывалась одинокая маленькая фигурка, объятая белой пляской пурги. Маленький гуляка резко развернулся и большими шагами пошёл домой, а ещё через полчаса он уже сладко посапывал в своей кроватке.

В начальных классах Паша учился без особого энтузиазма. Родителей это огорчало. Они старались разными способами разбудить в нём интерес к учёбе. Мама поощряла подарками хорошие отметки. Папа же чаще всего описывал ему стандартное будущее двоечника – это работа дворника, землекопа, разнорабочего и тому подобное. Паша равнодушно пропускал все будущие перспективы, как тогда казалось, мимо ушей. Однажды утром перед школой он задержался перед окном, жуя бутерброд. Отец окликнул его: «Ты долго собираешься торчать у окна, в школу опоздаешь. Что ты там увидел?» Паша: «Да вот, любуюсь на своё светлое будущее». Родители посмотрели в окно. Во дворе два дворника долбили лёд киркой.

Мокрое, холодное утро последнего понедельника сентября для пятилетнего Максима Егорова начиналось, как обычно, с похода в детский сад в сопровождении мамы. Осенний дождик великодушно сделал короткую паузу, позволяя родителям развести малышей по дошкольным учреждениям и передать их в заботливые руки воспитателей. Сбитые с деревьев разноцветные листья прилепились к сырому асфальту в виде замысловатой аппликации, украшая изученный до мелочей путь. Максимка то шёл в ногу с мамой, крепко сжимая пальцами её мягкую уютную ладонь, то, резко выдернув ручонку, вприпрыжку забегал вперёд, а если его внимание вдруг привлекала какая-нибудь незначительная ерунда вроде оторванной пуговицы или крупного дождевого червя, он на некоторое время отставал.

– Максим! Мы опаздываем!

К большому неудовольствию мамы, мальчик, оторвавшись от созерцания очередной «загадки природы», взялся за любимое занятие – мерить глубину каждой попавшейся лужи, заодно проверяя (в который раз!) надёжность своих резиновых сапог.

– Перестань лезть в лужи! Ноги промочишь!

«Зачем нужны резиновые сапоги, если в них нельзя ходить по воде?» – недоумевал Максимка.