Диана Ибрагимова - Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна)

– Гд-де он? – с интересом спросила кукла.

– Увы, – Эсанора пожала плечами, – он жив. Сын пока не хочет его убивать, но со временем он выполнит любой мой каприз. Правда ведь, чудный мальчик?

Кукла быстро закивала.

Послышался тихий стук в дверь. Алоис приоткрыл створки и вошёл. Скользнувший в залу вслед за ним сквозняк тотчас выдул жизнь из глаз Хасти.

– Скоро рассвет, матушка, а ты всё ещё не спала, – сказал Алоис, обнимая её за плечи.

– Я разговаривала с Хасти, – сказала Эсанора. – Это моя подруга с Энсердара, ты её, наверное, не помнишь. Мы как-то работали вместе.

– Прости, что помешал, но тебе в самом деле нужно поспать. Я надеюсь, Хасти не обидится, если вы продолжите разговор чуть позже?

– О, она обязательно простит тебя, дорогой. Но только если ты поскорее отправишь к ней того юношу, Рандо. Помнишь? Я тебе о нём говорила. Ты должен непременно убить его. Он красивый и смышлёный – отличная партия для Хасти. Бедняжке не повезло с мужем, и теперь ей одиноко, разве она не заслужила супружеского счастья?

– Конечно, заслужила, матушка, а теперь пойдём, тебе нужно выспаться.

– А как там моя живая куколка? Я так давно её не видела. Ты заезжал в Бренесдаль, дорогой? Она, наверное, подросла?

Алоис сдержано улыбнулся.

– Да, матушка. Не беспокойся. О ней хорошо заботятся. – Он ненадолго задумался и неуверенно продолжил: – Ты не думала о том, чтобы отправить и её в мир духов? Элика бы очень обрадовалась, появись у неё подружка.

– Ах, нет, дорогой, – Эсанора всплеснула руками. – Я не отдам её раньше времени даже Элике.

На лице Алоиса мелькнула тень раздражения.

– Как скажешь.

Небо на востоке за холмами едва начало светлеть. Долину укрывало одеяло густого тумана. Летфен ехал впереди, показывая дорогу.

– Эй, – он вдруг резко развернулся. – Прекрати!

– Что именно? – не понял Зенфред.

– Не лезь в мои мысли. Хватит копошиться в них, как червь в навозной куче.

Зенфред нехотя вынул нить из Источника Летфена.

– Как там Мертвяков сын? Живой?

– Пока живой.

– Хоть бы продержался, – вздохнул Летфен. – Скоро уже приедем.

– Послушай, как ты расправился с последним отрядом? – спросил Зенфред.

– Что, не успел подглядеть?

– Я бы с самого начала попросил тебя рассказать, но ты слишком часто врёшь.

– Когда это я врал? – оскорбился Летфен. – Я вообще никогда не вру! Только приукрашиваю, чтобы интересней было.

Вдалеке уже виднелся город. Прятавшиеся за стеной домики из светло-жёлтого и бурого кирпича казались совсем игрушечными. Впереди темнели ворота с мёртвыми камерами по бокам.

– Не хочется мне быть элигросьим завтраком, – признался Летфен. – Если попадёмся стражникам с этими тварями, от нас останется лужа крови и пара мясных кусочков. Ну, может ещё глазик в сторону откатится или пальчик.

– Не говори ерунды, – Зенфред поморщился. – В камеры мы не попадём, у меня хватит сил убедить стражу на входе.

– Дурак ты, Седой. Если бы беда была только в камерах, клеймёные сигали бы через стену и спокойно жили в городах, а вот когда по улицам разгуливает твоя смерть, соваться лишний раз не хочется. Я думал, Мертвяков сын что-нибудь придумает с нашими клеймами, а от него толку, как от гронула молока. Кстати, – Летфен огляделся, – куда подевались мои опарыши?

– Почему опарыши?

– Потому что белые. Вот когда гронул чёрный, я называю его червяк, а когда белый, он похож на опарыша.

Зенфред промолчал.

– А тебя я буду называть Пресный, – сообщил Летфен.

– Это ещё почему?

– А рожа у тебя всё время пресная. У Мертвякова сына тоже пресная, но он ещё и страшный, как недельный труп, хоть какая-то изюминка. Он там живой? Давай ускоримся немного.

– Его нельзя сильно трясти, – возразил Зенфред. – Иначе яд будет расходиться быстрей.

Оба замолчали, погружённые в мрачные думы. Летфен старался скоротать время за разговором, но волнение от этого никуда не девалось. Аринд почти не дышал.

– Эх, скорей бы на материк. Там тебе ни элигросов, ни чистильщиков. Убьём эту вашу бесноватую бабу и заживём как короли. Мертвякова сына в алхимики отправим, а я стану в море выходить. На больших кораблях. А может, и свой когда-нибудь куплю. Душа моряка не терпит простоя, а я большую воду уже который год только издалека и вижу.

– И всё-таки, как так вышло? – Зенфред поравнялся с мальчишкой. – Как ты приручил гронулов и заставил их убить наёмников? Я учился магии и знаю все её виды, но такого никогда не встречал.

– Думаешь, я ими управляю? – буркнул Летфен. – Это всё Эна. Её рук дело. Раньше ходили слухи, будто бы язычники приручали гронулов, как диких собак, а передавалось это по женской линии. Вот её отец и хотел это дело возобновить, чтобы давать чистильщикам отпор. Сделали, в общем, обряд. Ну, всё как положено. Храм со страшными рожами, червяк на цепи, и я, к столбу привязанный в качестве дара богам. Собралась толпа язычников и начали всем скопом вопить: «Прими, мол, червяк, нашу кровавую жертву и подчинись». Ну, кто из этих дураков с ленточками знал, как обращаться с гронулом? Да никто. Я сам от Мертвякова сына узнал, что они деревья жрут, а не мясо, и что вставать перед ними нельзя. В общем, приняли боги их жертву, – Летфен вздохнул. – Всех до единого приняли. Наверное, поэтому гронулы теперь и подчиняются. Не мне, конечно, а девчонке. А она всё время со мной. Как позвал, так и ходит следом. Я и не против. Какая-никакая женская компания, а то одни мужики кругом, глазу отдохнуть негде.

– Можно я взгляну на неё через тебя? – осторожно попросил Зенфред.

– Что, по юбкам соскучился, Седой? – Летфен хитро прищурился. – Ну, так и быть, только недолго. Меня тошнит, когда ты там копошишься, не хочу блевать прямо перед городскими воротами.

Зенфред перешёл на созерцание. Источник Летфена сиял нетронутой белизной. Никаких магических изменений в нём не было, но, соединившись с его зрением, Зенфред чётко увидел обвивающие талию ладони.

«Ты не мог бы повернуться?»

Летфен обернулся. Ему улыбалось личико сидевшей позади девушки, коротковолосой, с красивыми карими глазами.

Зенфред вынул нити, совершенно ошеломлённый.

– Думал, я рехнулся? – спросил Летфен. – Я тоже так думал. Сначала решил, что это из-за оника. И Мертвяков сын так сказал. Ну, не то что бы от оника бывали видения. Обычно до этого не доходило, человек просто сразу умирал. Но тут так совпало. Потом надышался ещё раз, и опять она появилась. С тех пор больше и не пропадает. Думаешь, я умом тронулся?

– Не похоже, – признался Зенфред. – То есть, когда со стороны смотришь, похоже, а когда твоими глазами…

– То-то и оно, Седой. То-то и оно.

Аринду снилось поле, простиравшееся до самого горизонта. Трава мягко шелестела на ветру, тонкие травинки волнами переливались друг в друга. Он лежал, заложив руки за голову, и смотрел вверх. Из-за лунного света крупные звёзды казались не такими яркими, а маленькие и вовсе пропадали из виду, как искры, поднимающиеся над котлами со светочной породой. Аринду казалось, что он плывёт в зелёном море. От земли исходило собранное за день тепло. В просветах между травинками замерли редкие облака.