Анатолий Махавкин - Звери у двери

Подумать только: я с каким-то средневековым бандитом пубертатного возраста договариваюсь прикончить доктора, помогающего людям. А ведь раньше всегда представлял себя в роли защитника слабых от таких вот… «Каких? – осведомился внутренний голос. – Таких, как ты? И что тебе до людей?» Возразить оказалось просто нечего. Поэтому я только кивнул головой и подошёл к щербатому мшистому бордюру, проходящему по краю набережной.

– Очень скоро сюда возвернутся большие банды, – сказал за моей спиной Ножик, – из тех, которые успели отвалить перед Напастью. Самим нам не справиться, но ты обещался помочь.

– Обещал – значит, помогу, – не оборачиваясь, бросил я.

– Но Шпеньку я тебе никогда не прощу. Он был мне, как брат.

– Твоё дело, – я пожал плечами и спрыгнул вниз.

Илья в очередной раз давил клинком на мою грудь. Получалось забавно: до определённого момента кожа (чем бы она ни являлась) сопротивлялась нажатию, а потом нож словно проваливался, оказываясь сразу за моей спиной. При этом рука Ильи упиралась в грудь.

– Какие мысли, мыслитель? – поинтересовался я.

– Больше напоминает какое-то поле, – сообщил исследователь и метнул нож в мою голову. – Прикольно. Ну, я к тому, что материя себя так не ведёт. Это, кстати, объясняет и фокус с одеждой: для энергии нет разницы между человеческим телом или его искусственной оболочкой. Способ питания – оттуда же. И ещё: всё-таки электричество было бы очень кстати.

– А ты не передумал? – жадно поинтересовался я.

– Нет, – он покачал головой, – и ты не сможешь меня заставить, даже этим своим голосом. Смирись.

– Так умрёшь же! Не страшно?

Илья пристально смотрел на меня, и я в очередной раз поразился: как же в нём мало осталось от прежнего человека. Разве некоторые черты лица. Передо мной стоял высокий, атлетически сложенный, беловолосый, желтоглазый… Кто? А хрен его знает. Самое удивительное заключалось в другом: я тоже стал таким же, но никак не мог осознать это в полной мере. А если подумать, то человеческого в нас оставалось гораздо меньше, чем казалось. Даже наши тела состояли из непонятной фигни со странными свойствами. И вот мой друг, похоже, пытался зацепиться за ничтожные остатки человеческого внутри себя. Удастся ли ему это? Не знаю.

– Страшно, – очень тихо ответил Илья и провёл ладонью по лицу. – Знаешь, как всё это похоже на те кошмары, которые снятся мне последние две ночи? Прежняя жизнь, вот она – рукой подать! Какие-то два дня прошло, а ни хрена не осталось: ни товарищей, ни девушки, ни самого меня. Да и мира родного тоже нет. А ведь как я мечтал раньше попасть то ли в Средиземье, то ли ещё куда, в другой мир, как обрету сверхспособности… Никогда не думал, что моя мечта сбудется.

– Радуйся, – сказал я, и заработал в ответ оплеуху тяжёлым взглядом, – у некоторых мечты вообще никогда не сбываются, а такие – и подавно.

– Это не мечты, – Илья тяжело вздохнул, – я уже сказал, это – кошмар. И да, я собираюсь лучше сдохнуть, чем питаться человеческими жизнями. Тема закрыта.

Я так не думал, но спорить именно сейчас не собирался. Подожду более подходящего момента. Думаю, он наступит очень скоро. А вот компания Ильи становилась небольшой обузой.

– Хорошо, – согласился я, – хочешь – помирай, а я всё-таки попытаюсь поговорить с девочками. Поэтому присутствие кое-кого может мне слегка помешать. Витьке совсем ни к чему слушать именно эту беседу. Так вот, бери-ка ты наших друзей и веди их на осмотр местных достопримечательностей. Языком ты владеешь, заступиться за них сумеешь – вперёд! Возражения есть?

– Нет, – ответил Илья с видимым облегчением: похоже, товарищ ожидал второго раунда уговоров. – А, забыл тебе сказать; девчонки собрали всё своё золото, носить они его вроде бы больше не могут. Можно попробовать продать.

– Погоди с этим, – проворчал я, – тебя-то грохнуть не сумеют, а пацанам в момент глотки перережут.

Честно говоря, мне было глубоко наплевать на их злосчастные глотки, но озвучь я эту мысль, и товарищ в очередной раз пришёл бы в ужас. А толку? Ледяной спуск, по которому мы неслись в неизвестность, не позволял задержаться для жалости или озабоченности судьбой посторонних. Даже события минувшей ночи успели порасти ледяным мхом, а собственные переживания начинали казаться смешными и нелепыми.

Тем временем обстановка в гостиной начинала напитываться нервической прохладцей. Девушки успели покинуть свою утреннюю дремоту, и теперь их поведение разительно отличалось. Оля осталась в кресле, и сидела, поджав колени к груди и положив на них подбородок. При этом взгляд девушки остановился на какой-то одной ей видимой точке, словно там она пыталась обнаружить ответ на терзающий её вопрос.

Галя, напротив, вела себя словно обезумевшая кошка, и металась от стены к стене, злобным шипом реагируя на любые попытки общения. И вот парадокс: обе девчонки, словно сговорившись, изобразили на себе крайний минимум одежды, состоящей из короткой юбки и крошечного топика, едва прикрывающего пышное содержимое. Поневоле почувствуешь себя персонажем японского мультфильма, благо и пропорции героинь вполне соответствуют.

Витёк сидел на пороге дома и медленно пережёвывал кусок колбасы, кольцо которой блестело в его ладони. Физиономию парня покрывала чёрная щетина, и это, в совокупности с мятой пыльной одеждой, делало его похожим на аборигенов. Мимикрия почище нашей. Разговаривать он ни с кем не пытался, и вообще делал вид, будто в доме, кроме него, никого и нет.

Паша, наоборот, изо всех сил пытался разговорить Галю, объясниться с ней, но всякий раз натыкался на злобное шипение и выпущенные когти. Выглядел он несколько приличнее Вити, однако бледное лицо и чёрные круги под глазами ещё никого не делали краше. Стоило нам с Ильёй войти в гостиную, и Паша радостно заулыбался.

– Хоть кто-то нормальный, – сказал он, слегка запнувшись на слове «нормальный». В глаза нам он пытался не смотреть, – а то все остальные как с ума посходили. Наташка, та вообще наорала ни с того ни с чего, и прогнала. Что дальше делать будем?

Смешной он был, честное слово! Ещё одна крайность, если брать Витю. Но тот-то хоть сразу понял: прежних друзей уже нет, и постарался отмежеваться, а этот продолжал делать вид, будто ничего особенного не произошло. Ну, подумаешь, любимая девушка превратилась в какую-то снежную королеву, как и обе её подруги, а друзья стали хрен пойми кем, это – неважно. Главное – сделать вид, будто всё осталось, как раньше.

– Пойдём, прогуляемся, – вздохнул Илья и похлопал Пашу по плечу. На лице товарища проступало сочувствие, – посмотрим, куда нас черти занесли. Надо же как-то обустраиваться.

– Вот и я говорю, – тут до Паши дошло, и он оглянулся, – а мы как, не все?..