Анатолий Махавкин - Звери у двери

– Веселишься? – угрюмо ухмыльнулся Илья. – Никак не могу привыкнуть к тому, во что вы все превратились. И я тоже хорош…

– Ты, Илюша, делаешь очень хорошее дело, – я откинулся на спинку кресла, задумчиво разглядывая пассию товарища. – Королевский палач боготворит тебя, а приговорённые возносят молитвы и выстраиваются в очередь. Не поверишь, Симон рассказывал: право попасть к тебе разыгрывают в карты. Сам же видел: топор старый, голову отрубает с пятого-шестого раза, а ты – совсем другое дело.

Мы общались в небольшом домике на окраине Района Роз. Симон в своё время предложил неплохие апартаменты рядом с королевским дворцом, но Илья наотрез отказался, заявив, что вполне счастлив видеть нас раз в неделю. Или – в месяц. А лучше – в год. Говнюк неблагодарный, в общем.

Но, должен признать, маленький его домик оказался превосходно приспособлен для проживания парочки влюблённых и троицы слуг. Уютно здесь было, просто-таки невыносимо хотелось навестить хозяйку в отсутствие хозяина, и проверить, насколько она талантлива в постели. Чем-то же она приворожила Илюху!

– Учитывая невиновность большинства этих бедолаг… – Илья махнул рукой, – а ещё и выслушивать их благодарности перед…

Вилена тихо поднялась и, подойдя к нему, осторожно погладила по плечу. Успокаивала, стало быть. На меня девушка старательно не глядела. Даже интересно, каких жутких сказок успел ей наплести мой товарищ о страшном чудовище, посетившем их гнёздышко? Ой, не меня ей стоит бояться! Вот Натаха – та да, всё больше с катушек слетает. Уже с десяток раз мне приходилось применять ГОЛОС во время её особо изощрённых выходок. Последний раз я не удержался и гаркнул так, что девушку полдня колотило в судорогах. Зрелище сыплющей искрами корчащейся Наты отпугнуло всех, кроме Паши, терпеливо дежурившего рядом. Когда девицу отпустило, она немедленно ввалилась ко мне и предложила потрахаться. Исполосовала всю спину и удрала в окно.

– Короче, – буркнул товарищ, – представь, будто у меня депрессия, и я не желаю при…

– Илья, – я поморщился и забросил ногу за ногу, – как бы тебе объяснить подоступнее. Я не прошу, я – извещаю о весёлом приключении, в котором ты участвуешь сегодняшней ночью.

– Возьми кого-нибудь из своих психопаток, – он почти умолял, – Галю или Наташу. Они же всегда рады устроить очередную бойню.

Ольгу, стало быть, не упомянул. Симон рассказывал, как часто самая спокойная из моих девушек наведывается к молодожёнам-отшельникам. Похоже, у графа имелся шпион в доме, и, кажется, я догадывался, кто именно. Вон та неприметная девица, подносящая чай хозяйке.

– Нет, Илья, это же – мальчишник! О чём ты говоришь? Какие девушки? – я щёлкнул пальцами. – Ты только представь, какая романтика: глубокая ночь, тёмный монастырь, чёрные провалы окон, и зловещие фигуры, крадущиеся во мраке… Ну же! Неужели ты перестал быть романтиком?

Я поднялся и, приняв эффектную позу, продекламировал, обращаясь к потупившейся девушке:

Вилена уставилась на меня широко открытыми от изумления глазами. Именно так! Даже если я не применяю любовную магию, другие методы никто не отменял. Илья не уступает мне в красоте, и пахнет так же хорошо, в отличие от остальных кавалеров Лисичанска, но ведь я же ещё и талантливый!

– Это похоже на «Меланхолии» Гриневицкого, – пролепетала девушка, разглядывая меня так, словно видела в первый раз, – но я не помню там ничего подобного.

– Это – его собственное, – буркнул Илья и вдруг нахмурился: – А ну, выйдем.

– Ты это чего, гад, надумал? – поинтересовался он, когда мы вышли на крохотную веранду, открытую в цветущий сад. – Думаешь, забыл, как ты отбил у меня Ольгу? Опять принялся за старое? Мало остальных? У тебя, сволочь, и так весь дворец успел в постели побывать!

Отбил? Ольгу? Какого чёрта? Оля у нас девочка свободная – спит с кем пожелает. Если я у неё стою первым в списке, разве это означает, будто я у кого-то её отбил? Бред.

– Ты говори, говори, да не заговаривайся, – буркнул я, испытывая когти на резных периллах. – Так как, идёшь на охоту, или я возвращаюсь и мы устаиваем поэтический вечер? Твоя Вилена, похоже, не против.

– Иду! – Илюха сверкнул глазами. – А теперь – убирайся!

Лилия, совершенно обессилев, лежала на спине и следила за мной сквозь густую бахрому чёрных ресниц. Но я уже успел хорошо выучить её привычки, и знал: королева просто ожидает, пока силы вернутся в её молодое тело, а после вновь набросится на меня. И лишь после следующего раза усталость погрузит её в короткий сон. Тогда девушка тихо засопит, изредка смешно похрюкивая и морща тонкий носик.

– Иногда я думаю, каково это: быть любовницей существа, которое простые люди считают ламией, а церковь – демоном, – едва слышно пробормотала она. – Ты же питаешься людьми, и за тобой – столько мертвецов, сколько я не видела за всю свою жизнь. Не будь я королевой, возможно, давно отправилась бы в могилу.

– Боишься? – спросил я и лёг рядом, положив ладонь на тёплый живот.

– Нет, – она прижала мою руку своей и улыбнулась, – просто интересно, смогла бы я сама так, если бы вдруг ты превратил меня в одну из вас. Ведь твои девушки, наверное, тоже были иными до того, как превратились в прекрасных чудовищ?

Я задумался. Были ли? Кажется, целую вечность Галя перемещается из кровати в кровать, отвлекаясь лишь на балы и охоту; Наташа бешено трахает и убивает всё живое, а Оля лениво развлекается в своём особняке, то закатывая шикарные приёмы, то неделями не покидая будуара. Не помню иного. Илья утверждает, будто мы все изменились, но это же – Илья!

– Во славу создателя! – я коснулся пальцами лба и опустил ладонь на свой медальон. – Приветствую тебя, брат.

Монах, охранявший ворота, оказался не столь любезен, как завещал его верховный. Его перекошенная физиономия несла чёткий отпечаток свёрнутого каната, а вонь перегара едва не сбивала с ног. Охранник небрежно провёл грязным пальцем по грязному же лбу и сделал попытку проморгаться.

– Какого? – прохрипел он и распахнул рот в омерзительном зевке. – Полночная давно закончилась, а вы шляетесь по улицам. Соскучились по порке?

– Заткнись, придурок! – Паша был, как обычно, навеселе, благоухая дорогим коньяком и острыми пряностями. – И отпирай ворота без проволочек: королевская служба.

На кой чёрт он вообще увязался за нами – ума не приложу. Похоже, безумие Наташи стало последнее время передаваться и её любимчику: Паша непрерывно пил, ходил по борделям и дрался на дуэлях с такими же аристократическими полудурками. Фактически, он – герцог какой-то там, и обладатель огромного особняка, но кажется, так и не посетил собственное владение ни разу. Костлявое лицо парня выражало лишь две эмоции: безумную ярость или столь же сумасшедшее веселье. Как-то Наташа, то ли в шутку, то ли всерьёз, назвала Павла своим сторожевым псом.