Сергей Пациашвили - Крещение Новгорода. Часть 2

– Значит, ты признаешь его богом, Белый Волк?

– Конечно, я не признаю его только единым Богом. Это слишком тщеславно с его стороны. В конце концов, боги существуют, пока мы в них верим, и умирают, когда мы, люди, верить перестаём. Так что и другие боги существуют, пока их признают и приносят им жертвы.

Подобные беседы повторялись теперь часто. Вольга узнавал от Вахрамея много интересного, но так и не узнал того, что хотел узнать. Тем не менее, Святослав был почти уверен, что вождь что-то скрывает о дыре между мирами, из которой чародейская сила ключом изливалась в мир живых. Связан ли Вахрамей с этим злым духом или даже не догадывается о его существовании? И что может об этом знать Кощей? Упырь, проживший на свете много веков, повидавший очень много возможного и невозможного. Святослав долго пытался как-нибудь остаться с ним наедине, чтобы поговорить, но задача эта оказалась крайне непростой. Начинать нужно было издалека, с какой-нибудь нейтральной темы. И Вольга так и начинал, говоря Кощею речи, вроде:

– Ты совсем не похож на упыря, это даже странно. Нет клыков, когтей, хорошие манеры….

– Ты тоже не похож на оборотня, – отвечал ему Кощей.

– Это почему же?

– Говоришь с упырём, как с равным.

– Что ж, ты и выглядишь как равный, как человек, – говорил ему Вольга. – Я слышал, на Западе вас называют вампирами, или сервами. Один злой дух, вселившийся в человека, так же назвался мне вампиром. Это очень странно.

– Странно не то, что упыри стали походить на людей, а что люди всё больше походят на упырей. Возможно, поэтому твой злой дух и смог вырваться в наш мир и вселиться в человеческое тело. Если, конечно, ты говоришь правду.

– А зачем мне лгать, Кощей? Считаешь, что то, что я говорю – невозможно?

– Я прожил много веков, и можешь мне поверить, волкодлак, если что-то в мире происходит, значит, оно возможно. Случайностей не бывает. Бывает лишь, что ты видишь не все причины. Всё в этом мире повторяется и идёт по кругу. Но это ещё не самое страшное. Самое страшное, что повторяется самое скучное, самое жестокое и пустое. То, что следовало бы забыть сразу, как оно появилось, помнят и повторяют дольше всего. Вот и для меня каждый день на одно лицо. Живу лишь воспоминаниями о том времени, когда был человеком. По сути, только тогда жизнь и не была скучной. Это было так давно, но я помню это отчётливо, даже лучше, чем вчерашний день.

Уже две недели прошло с тех пор, как лодки богатырей проплыли по озеру Ильмень и причалили к берегу. А до этого прошло ещё немало времени переговоров, которые, как ни странно, прошли успешно, и Вахрамей дал богатырям деньги на снаряжение. Теперь он был их другом, и всё же, Василий теперь впервые виделся с ним после их встречи под Черниговом. Вахрамей же вообще ждал гостей с малыми силами, будто бы полностью доверял им. И вот два старых врага, ставших друзьями, теперь встретились.

– Приветствую тебя, Василий Буслаев, – поклонился Вахрамей, – рад, что ты внял моим словам и решил сменить гнев на милость.

– Здравствуй, вождь Вахрамей, – говорил Василий, – наша вера учит прощению, и я готов тебя простить, чтобы одолеть общего врага.

Чеслав хмурым взглядом перебегал то на отца, то на богатыря, он всё лелеял надежду, что после обмена любезностями они разъедутся, чтобы потом дать своим войскам встретиться на поле брани и помериться силами. Но Вахрамей вёл себя очень вежливо, и его сыну оставалось лишь гадать о намерениях своего отца. Вскоре все богатыри и чародеи спешились и уселись прямо на траве. Вахрамей предложил воеводе разделить с ним трапезу, на траве тут же расстелили большую ткань и стали накрывать её едой и напитками. Вождь приказал нести побольше вина и мяса, богатырь же вынужден был довольствоваться тем, чем его угостит чародей.

– Хорошо здесь, – говорил Вахрамей, отпив вина из чаши, – пение птиц, чистая водная гладь успокаивает дух. Я бы с радостью поселился бы здесь жить, если бы это не было так опасно.

Действительно, озеро Ильмень находилось совсем не далеко от Новгорода, верхом новгородские воины могли объехать его за несколько дней.

– Как ты уже понял, – могучим басом продолжил беседу Василий, – я пришёл сюда не для того, чтобы искать ссоры. Я пришёл сюда, чтобы найти друга, который поможет мне уничтожить нашего общего врага.

– У меня много врагов, богатырь, о ком именно ты ведёшь речь?

– О, вождь, думаю, Вольга тебе уже всё поведал. Речь о Сорочинском Мастере.

На несколько мгновений наступила пауза. Вахрамей о чём-то задумался, будто бы что-то вспоминал, а, может просто подыскивал подходящие слова. Наконец, лицо его прояснилось и приняло очень серьёзное выражение.

– Ты прав, воевода, я не люблю Сорочинского Мастера. Это знают все. Но я не могу на него напасть, иначе колдуны тут же нападут в ответ. Им нужно оружие с Сорочинской горы.

– Этого я и хочу добиться. Мы нанесём удар по Сорочинскому мастеру, а затем встретим удар колдунов и войска Всеволода. Как я слышал, клан Огненного Быка уже отбыл на Руян, он не опасен. Бояться стоит лишь клан Змея. Но мы с ним справимся, ведь я уже справился с кланом Вепря.

– Честно говоря, колдуны мне пока не мешают. Но вот золото Сорочинского Мастера – другое дело. Богатства у него несметные, и, как сказал мне твой друг – Святослав, ты тоже на них глаз положил.

– Я предлагаю разделить богатство пополам, вождь. Разумеется, из нашей доли мы заплатим тебе то, что должны. Но главная цель для меня – это обезоружить колдунов. Разобьём Сорочинского Мастера, и ты уйдёшь с горы богатейшим человеком на свете.

– Ну нет, воевода. Я с тобой на гору не пойду. Я чародей, меня Сорочинский Мастер за версту почует. Как и упырей. Тут нужно пробираться тайно, и чтобы с горы не увидели. Давай так, уберёшь Сорочинского Мастера без моей помощи, и ничего не будешь мне должен? Богатства его разделим ровно пополам.

Теперь призадумался уже Василий. Он чувствовал, что ввязывается в какую-то сомнительную авантюру, но уже не видел пути назад. Нужно было идти до конца.

– Я слышал, Сорочинская гора – это неприступная крепость, – вымолвил богатырь, – она может выдержать долгую осаду и приступ. Так что ты прежде состаришься, чем увидишь в плену Сорочинского Мастера.

– На этот счёт не беспокойся, я уже всё продумал. Я нашёл проводника, который через тайное ущелье проведёт вас на вершину горы. Побудьте сегодня моими гостями, а завтра вы увидите его.

– Что ж, вождь, как скажешь, – согласился Василий.

– Да, и ещё…. – замешкался на мгновение Соловей, – та девушка, которая писала мне, она сказала, что она моя дочь. Я бы хотел увидеть её, потом.

– Ты увидишь её, – проговорил Василий.

Он хотел сказать что-то ещё про Алёну, но все это казалось ужасно неуместным, и пришлось отложить этот разговор до более удачного случая. Гостеприимство Вахрамея очень понравилось гостям, а Вольга радушно пользовался им и поныне, и не чувствовал больших неудобств. Ему была обеспечена относительная свобода передвижения, раз в день он разделял трапезу с самим вождём, и всё же, мало кто здесь хотел вести беседы с чужаком. В особенности молчалив был Чеслав, он, как известно, на дух не переносил богатырей. В тот день Кощей после трапезы обратился к вождю с просьбой, он просил позволить ему и его упырям пойти поохотиться за болото. И Вахрамей отпустил их, позволив вурдалакам пить кровь. Когда Кощей отбыл, Вахрамей стал как-то невероятно разговорчив, и Святослав решил тут же воспользоваться этим.