Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1

— Не лучше ли отойти? — Кипарец старался вести себя с достоинством, но Рыбка его явно смущала. — Разумеется, ручной зверь не… причинит нам вреда, но он нас обрызгает!

— Эт’непременно, — весело подтвердил генерал-адуан. — Отряхаются они знатно. В жару — милое дело, как под дождичком стоишь.

— Сегодня прохладно, — сказал губернатор. Валме хмыкнул и подошел к самой кромке воды — зверюга была красивой и обладала чудесным нравом, к тому же гайифцам полезно наблюдать талигойскую отвагу.

Рыбка уже выбралась на берег. Самозабвенно отряхнувшись, она вновь ухватила добычу зубами и, напрочь проигнорировав наследника Валмонов, шустро поскакала к любимому хозяину.

— Приучена, — объяснил тот. — Все для папани, а уж он решит, с кем поделиться… Сейчас как запечем! Ну, Рыбка, ну, лапушка, ну, удружила, ну, давай поцелуемся!

Привыкшего к волкодавьим нежностям Валме сюсюканье с выдрой не удивляло, однако превосходительный попятился еще сильнее, и Марсель решил, что пора переходить к делу, благо чистить судаков Валме никогда не стремился, он и пистолеты-то чистил безо всякого удовольствия.

— Сударь, — виконт подхватил гайифца под руку, — предлагаю прогуляться вдоль озера, вряд ли вы скоро увидите сей ландшафт вновь. Судак по-адуански поспеет не раньше чем через час. Когда будет готово, за нами пришлют, так что время у нас пока есть, пусть и немного.

— У вас немного, — с некоторой грустью уточнил превосходительный. — Что до меня, то в последние месяцы времени у меня более чем достаточно.

— Вам надоела варастийская кухня?

— Если я скажу «да», то рискую получить кухню бакранскую. Чего не хотелось бы.

— Это зависит лишь от вас. — Пару валунов Марсель приметил еще во время первой в здешних краях рыбалки с выдрами, совершенно не дипломатической, зато развеселой. — Вернее, от нескольких писем, которые оказались в руках частично у нас, частично — у маршала Капраса. Писем, где вы жалуетесь на Военную коллегию, оставившую Кипару без защиты, и намекаете на то, что если Паона не желает заботиться о провинциях, то и провинции не обязаны радеть о Паоне. Эта мысль, само собой, выражена не столь прямо, но вы, имперцы, такие витиеватые…

— Создатель! — Растерянный губернатор выпучил глаза, на породистом и обильном щеками лице это выглядело забавно. — Я не писал Капрасу! С чего бы мне писать этому солдафону? Он же не видит дальше своего корпуса.

— Вы недооцениваете солдафонов, — мягко укорил Валме. — Что до писем и черновиков к ним, то кое-что есть и у меня. Присядемте, только подстелите плащ. Сидение на холодном и жестком порождает боли в крестце — забыл, как они называются по науке. Читайте.

Гайифец читал, и выражение у него было такое, словно крестец о себе уже заявил. Предпочитавший угрюмым физиономиям красивые виды Марсель принялся бросать в воду камешки, любуясь на образуемые ими круги и на пейзаж. Лежавшее в паре хорн от Хандавы проточное озеро было мечтой не только повара, но и художника. Валме подмывало попросить у Этери краски и изобразить серебристые ели и выступающие из воды причудливые камни. Один из них был прямо-таки создан для змеедевы, но сейчас на нем ссорилось утиное общество. При желании птиц можно было сбить из пистолета и попросить Рыбку принести. А можно было и не стрелять — хватать тех, кто наверху, выдра умела, другое дело, что жалкие комки перьев ее привлекали мало, а вот козленка с водопоя она как-то уволокла. На глазах у матери и, что печальней всего, у бакрана, который возлагал на родившуюся белоснежной жертву большие надежды.

— Это подделка! — простонало за спиной. — Изумительная, но подделка! Я никогда… Ни один здравомыслящий человек не доверит подобные мысли бумаге!

— Но вы их разделяете, не так ли?

— Это озеро прекрасно! — отрезал губернатор. — Хотел бы я быть художником, чтобы перенести на холст его красоту.

— Будь вы художником, вы переносили бы на холсты пышнотелых дам в декольтированных доспехах. Я видел вашу резиденцию, и у меня нет сомнений, что убранство соответствует вкусам хозяина. Мне как талигойцу будет жаль, если воительниц сменят смазливые флейтисты.

— Я не писал этих писем, виконт.

— А так ли это важно? — Марсель бросил еще один камешек. — Что бы вы ни говорили о Капрасе, думать он умеет, и ваши…

— Старый прием, сударь, да и я не молод. Эти письма не мои.

— Вы достаточно молоды, чтобы… заказывать шпалеры. В любом случае маршал Капрас, прочитав письмо, которое счел вашим, ускоренным маршем двинулся спасать отечество. Увы, положение в приграничных провинциях оказалось хуже, чем говорилось в письмах, поскольку к бакранским налетам прибавились местные мародеры, обнаглевшие до того, что захватили троих ваших собратьев… Ехавших, между прочим, на встречу с нами. Вот, кстати говоря, эти письма.

— Вы их прочли?

— Как можно? — возмутился Валме, не только не писавший упомянутых писем, но и не читавший. Зачем? Чиновник не доверит бумаге ничего, что не понравится тому, кто взялся это письмо передать.

Невинный намек на тоскующего в плену собрата троим превосходительным бросила Матильда. Утром ей с поклонами вручили аж три послания.

— Поразительно. — Тоскующий отложил последний лист. — Поразительные события, если эти письма подлинные. И поразительное искусство, если это — подделка.

— Давайте исходить из их подлинности, тем более что у вас есть возможность это проверить. Почему бы вам не вернуться в Гайифу и вновь не возглавить вашу провинцию? В империи полагают, что вы у бакранов; никого не удивит, если казар Баата через свою сестру добьется вашего освобождения.

— А потом станет известно, что я был у талигойцев и что талигойцы меня отпустили, поверив, что я пекусь о Кипаре больше, чем о Паоне.

— Не понимаю, — пожал плечами Валме, — как это станет известно? Капрас не доносчик и к тому же знать не знает, кто вас захватил.

— Тот, кто подбросил эти фальшивки в мою резиденцию, — с горечью произнес губернатор, — вряд ли ограничился Капрасом. Это озеро в самом деле прекрасно, на его берегах хочется пребывать вечно. Тем более что за Рцуком меня если кто и ждет, то дознаватели.

— Не преувеличивайте. Ваши письма указали дорогу, но следовавшие к святому Гидеону господа вступили на нее по доброй воле. Если в итоге она приведет к созданию… пусть будет Великого герцогства Кипарского, вам дадут орден. Интересно, как он будет выглядеть? Павлин исключен, а как вам золотой, осыпанный бирюзой — ведь в ваших краях добывают бирюзу — грушак? Балинт Мекчеи, оказавшись в подобной ситуации, использовал перец. Знаете, кто стал первым кавалером ордена Перца?

— Герцог Алва.

— Алонсо Алва, — педантично уточнил Валме. — Это был первый случай, когда Алва приняли иностранный орден. Кэналлийские Вороны — очень странная фамилия… На первый взгляд они равнодушны к наградам, но стоит покуситься на монарха, который их чем-то пожаловал, и покусившегося ждут крупные неприятности. Сударь, ну зачем вам отказываться от… заслуженной награды? Неужели вы хотите отдать первенство угодившим к разбойникам недотепам? Лично меня это коробит! Одно дело, отступая перед превосходящим противником, попасть к нему в плен — это не стыдно хоть бы и королю. И совсем другое — не суметь извести бандитов и в конце концов стать их добычей. Волкодав, растерзанный волками, вызывает уважение, а что вызовет неряха, заживо сожранный клопами в собственной спальне?