Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1

— Еще бы, — пробормотал Робер, вспоминая суд.

«Я ничего не могла, только вызвать Вас…»

«Вы были совершенно правы, Ваше Величество…»

«Ваше Величество, Вам лучше себя поберечь… за себя я отвечу сам…»

«Я хотела бы, чтоб мои дети не были Олларами…»

Сколько вокруг торчало всякой швали, а они смотрели друг на друга, словно впервые! Лица Рокэ со своего места Роберу было не разглядеть, но сестру-то он видел и ни змея не понял, умник! Любовь, она такая: огреет сзади подносом, и увидишь, что есть небо, а на нем звезда! Твоя, единственная… Катари в самом деле нельзя было не полюбить, Алва и полюбил, а она полюбила его, но как после всего они могли друг другу признаться?! И еще эта болезнь… Подпустить к себе, полумертвому, любовь Ворон не мог, а сестра ничего не понимала. Ждала, надеялась, молилась и погибла. Робер поднялся и разлил вино.

— За нее. И за завтрашний бой.

— Да, — Литенкетте отрешенно приподнял стакан. — Она за нас все еще молится.

Молится. Если там, куда уходят, помнят, если там есть кому молиться. Эрвин не пил — ждал еще чего-то, и Робер в который раз проклял свое косноязычие. Выручил Дювье, явившийся доложить, что к рейду все готово.

— Налей себе, — с облегчением велел Иноходец, — и садись.

Вообще-то капитана Дювье следовало называть на «вы», и Робер даже попробовал, отчего и бывший сержант, и бывший Проэмперадор почувствовали себя глупо и предельно неловко. Никто ничего не сказал, просто назавтра все снова стало как при Никола.

— Вставать рано, — напомнил Дювье, но стакан взял. — Да и с этими лучше на свежую голову. Разве что перенести на денек. Никто не сдохнет.

— Не будем мы переносить, — решил Эпинэ, потому что откладывать вылазку не стоило, как и продолжать мучительный для Эрвина разговор. После боя будет легче. — Полковник идет с нами.

— Тогда, Монсеньор, ему бы коня сменить. Видел я его гнедого, как Мэтра Жанно ставил, — от наших отстанет, а от ихних не уйдет. Может, Грачика? Или Пое́та?

— Сону, — решил Эпинэ, освежая стаканы. — Пьем за удачу, и спать!

— За удачу, — подхватил очнувшийся Эрвин, — завтра и всегда.

С караковым Кесарем Арно был в хороших отношениях; если б мориск мог сказать, куда они едут, он сказал бы. Спрашивать адъютантов виконт нужным не счел, да и «проводить», значит доехать до заставы, в крайнем случае — до какого-нибудь поста в часе езды от города. Ну а если на обратном пути попадутся разбойники, то сами виноваты, хотя возвращаться в одиночку не дадут — а жаль! Арно с удовольствием побыл бы сразу и приманкой, и охотником. Вот в чем Ли прав, так это в том, что мерзавцев нужно убивать на месте. Догадайся он вчера прикончить налетчиков, ничего не было бы… То есть бедняга-домоправитель, конечно, не воскрес бы, но Гизелла уцелела бы, а ее отец остался бодрым, спокойным человеком…

— Теньент, — не оборачиваясь, окликнул Лионель. Они уже были на Виборе. Застроенная добротными домами набережная тянулась через весь город, Грато свернул направо, значит, Ноймарский тракт. — Ты предсказуем. Мне это не нравится.

На такое оставалось лишь промолчать.

— Я отвез бы ее в Старую Придду, — внезапно сказал Арно. — К матери.

— А к кому ты отвезешь Ричарда Окделла? Мне или Эмилю? Придд, насколько мне известно, уже отказался.

— Валентин тебе ничего не рассказывал!

Они ехали мимо моста, на котором он вчера придумал отличнейший план, разбившийся о неумолимую стремительность Райнштайнера. Они ехали мимо смерти.

— Валентин примчался за тобой к казармам, из чего нетрудно сделать выводы. Райнштайнер несколько огорчен подобным недоверием к его людям, но признает, что у Придда есть основания. В Эпинэ нашего добросовестного бергера облапошили Мараны — правда, им на пользу это не пошло. Сэ, к сожалению, тоже.

То, что Сэ сожгли, Арно знал, но в это как-то не верилось: мать жива и здорова, значит, под балконами по-прежнему гнездятся стрижи, а угловые башни четырежды в день ловят солнце. Самое уютное место в мире и самое безопасное! Сколько раз во сне Арно подъезжал к Сэ, а проснувшись, видел дриксенские рожи.

— Сэ нужно отстроить, — не то предложил, не то потребовал Арно. — К маминому приезду.

— Если ее задержать года на три, успеем… Так пишет Бертрам, но я не склонен сейчас тратиться на замки. Арно, постарайся впредь себя не выдавать, а для этого прими к сведению одну простую вещь: люди могут думать и говорить не только о том, что вертится в мозгах у тебя. Ты веришь Придду, и это не радует разве что твою шляпу, но заявить, что Валентин ничего не рассказал — значит расписаться в затее, которая мне не понравилась бы. С твоей точки зрения, разумеется.

— А тебе понравилась?

— Нет, но напрочь исключить, что тебе взбредет в голову что-то полезное, я не могу.

— Премного благодарен, — буркнул Арно, придерживая коня. Ли этот маневр, разумеется, понял, но ничего не сказал, зато Кесарь глянул на всадника вполоборота снизу вверх, скосив глаз, и по-своему, по-лошадиному, ухмыльнулся.

— Ты не Кан, — сообщил жеребцу теньент, — ты не поймешь.

В ответ мориск попер вперед, норовя идти с Грато голова в голову. Нет, жеребцы не ссорились, они просто оба желали быть первыми. Спорить еще и с лошадью Арно не собирался, он вроде бы о чем-то думал и вроде бы смотрел на пеструю от женских юбок и осенних листьев Акону, а голова оставалась пустой, и еще бился в ней какой-то мотивчик, не то дриксенский, не то бергерский, непонятно где и когда услышанный. Ли сказал, что хотел, и замечать брата перестал — мол, думай сам. Думать прямо сейчас не хотелось, но Гизеллу стало еще жальче, потому что шансов у нее не было с самого начала. Смерть началась, когда дурища, выскочив на лестницу, открыла рот. Она сама отдала себя в руки охотников, а ни «фульгаты», ни бергеры добычу не отпускают, и они правы волчьей и рысьей правотой. Дочка фок Дахе в этом лесу была котенком, глупым и смешным, как бы он ни топорщил шерсть и ни скакал боком. Если б Валентин ее увидел, он перестал бы равнять ее со своей сестрой и помог, хотя… Хотя они вдвоем не успели бы точно так же.

За городскими воротами отряд перестроился, теперь первыми шли «фульгаты», и против этого жеребцы ничего не имели — привыкли. Лионель упорно молчал, похоже, ему на ум пришло что-то важное — уж больно сосредоточенно братец глядел прямо вперед, а вот Арно крутил головой и заметил. Две женщины в плащах с капюшонами чего-то ждали на старом выносном валу, который должен был защищать Акону, правда, подобной возможности бедняге так и не представилось. В паре шагов от незнакомок болталось четверо бирюзовых бергеров, и Арно осенило.

— Селина, — елейным голосом указал братцу виконт. — Ну и Мелхен с охраной. На всякий случай.