Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1

— Где? — Эпинэ выслал Дракко, вглядываясь в желтые поля. Ноймар был прав, из-за крайних домов показались всадники, пока с десяток. — Нет, этих маловато, они же видят, что нас тут втрое больше. Подтянут еще людей, тогда и начнут.

— Ничего, мы не спешим…

Светило солнце, фыркали и позвякивали железом привыкшие ко всему кавалерийские кони, ржали и рвались впервые угодившие в такой переплет крестьянские лошадки. Дубок украсился тремя повешенными, теперь от телег доносились мясницкое хэканье и отвратительный хруст — халлорановцы рубили убитым головы и складывали у первого из возов. Дювье на правах старшего бросил первый факел, облитые маслом телеги с фуражом вспыхнули сразу, ветерок погнал дым прямо на Робера.

— Иногда север и юг оказываются похожими, — задумчиво произнес Эрвин. — У нас тоже было в обыкновении оставлять врагам подобные послания. Думаешь, сработает?

— Хорошо бы…

Они ждали уже четверть вечности, не отрывая взгляд от просвечивавших сквозь поредевшую листву красных крыш. Дорога была пуста, но у околицы кто-то продолжал гарцевать.

— Есть, идут! — раздалось с дерева, на котором устроился наблюдатель. — До сотни всадников!

— Как и думали… — Робер машинально погладил пальцами рукоять саграннского кинжала. — Все, уходим.

Гитару Лисенок добыл прямо-таки королевскую. Черная, со строгим гальтарским узором вокруг голосника, она была достойна куда лучшего музыканта, чем Марсель. К счастью, инструмент родился не в Кэналлоа, а в Урготелле. Валме заподозрил это с первого взгляда, а со второго отыскал искусно вплетенный в орнамент знак мастера — улыбнись ему Рыбка, знакомого!..

— Отлично, — поделился Валме с Котиком, — под гоганскую гитару можно петь о розах, вздохах и стонах.

— Грмрма, — зевнул волкодав и опустил башку на передние лапы, к музыке он был равнодушен. Марсель с удовольствием прошелся по струнам, вспомнил с пяток романсов и страшную балладу, после чего занялся гардеробом. Камердинера виконт с собой не взял, но пару посольских камзолов прихватил, и, кажется, зря. В день рождения регента и «прымпердора» офицеру для особых поручений пристал мундир и только мундир! Выбор костюма обусловил и выбор прически — изрядно отросшие и выгоревшие волосы были стянуты в кэналлийский хвост. Оставалось решить с псом, в интимных покоях принцессы неуместным, но удостоенным из рук провалившегося регента куска, кажется, куропатки. Это все и решило.

— Идем, — велел Валме. — Мы будем пить за здоровье, а ты — есть.

Волкодав охотно встал — то ли понял, то ли догадался, что его ведут в приятное место. По дороге виконту попался принарядившийся Жакна — бакраны прознали о дне рождения своего кумира и как могли это отмечали. Впрочем, кожаные с серебром головные повязки и широкие пояса украсили бы любого. При отсутствии пуза, само собой.

— Я ждал, когда ты пройдешь, — признался Жакна. — Я должен сказать, чтобы ты знал и сказал регенту, который сейчас далеко. Мы всегда будем жить по его слову.

— Замечательно! — Врать, глядя в глаза, Марсель выучился года в четыре, но с Котиком и герардами испытывал некоторую неловкость. — Регент не сомневается, что вы достойны, а сейчас прошу со мной.

— Я иду, — просиял бакран. — Куда?

— На праздник. Ее высокопреосвященства должна услышать песню о девушке на крутом берегу.

— Старшие меня не брали. — На лице Жакны отразилось сомнение. — Что они скажут?

— Не они, а я. Скажу, что на празднике в честь регента должна звучать песня, которую он взял с собой, и что мне, как капитану при особе, виднее, кому быть на балу.

— Я понял, и старшие тоже поймут. Когда мне петь?

— Я тебе скажу, — пообещал Валме, прикидывая, требуется ли бакранской песне аккомпанемент. Пожалуй, что и нет.

— Мы жалеем, что ты покидаешь нас, но это нужно.

— Это очень нужно. Могу я попросить тебя заботиться о Мэгнусе?

— Я буду горд. Жаль, что ты спускаешься с гор.

— Что поделать, — вздохнул Валме, которому тоже было жаль начинающего алеть неба и зубчатого хребта. — Все мы должны возвращаться, ведь без этого не получается уходить.

Возвращаться было в самом деле пора, но вечер обещал стать слишком сказочным, чтобы думать о такой пакости, как политика, и такой прозе, как война. Марсель с удовольствием полюбовался бы на окровавленные горы в обществе Франчески, то есть, конечно же, Елены. Оценил бы красоту пейзажа и Алва, но гости Этери были настроены не столь возвышенно, хоть и выбрались в освещенный факелами садик к родничку.

Навестивший сестру казар был сладок, как инжир, и трепетен, как астры на ветру, из чего следовало, что пирушка имеет немалый шанс обернуться переговорами. Бонифаций с Матильдой, судя по всему, начали праздновать с утра, зато пара пожилых бакранов хранила церковную торжественность. Дуглас и Коннер выглядели попроще, но явно не знали, куда себя девать, а принцесса Этери — о чем с ними говорить. Марсель понял, что делать праздник приятным во всех отношениях придется ему, и прищелкнул пальцами.

— Гав! — немедленно откликнулся приученный Котик.

— Ваше высочество, — Валме изысканно поклонился обернувшейся принцессе, — ваше высокопреосвященство, ваше величество, я счастлив вам сообщить, что нас ожидает восхитительный закат и особенная ночь. Не погасить ли факелы?

Солнце все сильней склонялось к западу, до Старой Барсины оставалось меньше часа пути. Того, что их перехватят, Робер уже не боялся, все опасные места были пройдены. Пусть у поворота на Казоле бесноватым и не хватило всего пары-тройки минут, чтобы первыми оказаться на перекрестке, но ведь не хватило же! И потом их дело — не избавляться от погони, а волочь ее за собой; оторвись они слишком сильно, и преследователи могут отстать или сбиться с дороги. Вряд ли среди них есть те, кто два с лишним месяца назад штурмовал древнюю резиденцию Славы, а значит, подвоха мерзавцы не ждут.

— Уже близко, — ответил Эпинэ на незаданный вопрос Эрвина. — Обойдем Дикие Огороды, и будет поле. То самое…

Робер замялся — за последний год он худо-бедно научился командовать, но не изливать душу, тем более на рыси, однако ноймар его понимал. Они с Литенкетте возглавляли маленькую колонну. Дракко и Сона бежали ровно и были готовы и к скачке, и к драке, прочие лошади, хоть и не морисских кровей, тоже держались неплохо. Что ж, коней они сберегли и до места почти добрались. Брошенные несколько веков назад огороды и сады успели не только одичать, но и превратиться в низкорослый, непроходимый для всадников лес, за которым и лежали развалины. Парни Халлорана — они так и остались «парнями Халлорана», хотя ими давно командовал Блор, — надо думать, уже заждались.