Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1

— И потому ты с утра тиранишь повара? Думаешь, обед рассудит?

— За обедом человека не поймешь, — усмехнулся Балинт, — только в драке! Того же Бурраза возьми…

— Не в драке дело, — запротестовал Иоганн, — и не в обеде. Змеюку главное врасплох застать.

— Ну застанешь, ну унесешь свое знание в могилу, — поддел алат, — толку-то. Вот фазанов заставать врасплох полезно… Кстати, Мевен, я так вас и не поздравил с удачным переворотом. То времени не было, то что-то мешало.

— А в самом деле, — подхватил Робер, — как вы все провернули? Я думал, ты на сторону этих г… Краклов переметнулся. Альдо ты в последнее время не жаловал.

— Не в последнее.

Виконт вгрызся в ставший темно-желтым хлеб и закашлялся, фонтаном брызнули крошки. Балинт заржал, Иноходец удивился — с чем-либо перепутать горчицу было невозможно.

— Ты что?

— Это… Это… что?! — Мевен, продолжая ронять изо рта крошки, схватился за вино.

— Горчица. — Эпинэ на всякий случай лизнул темно-желтую пасту. — Хорошая вроде бы.

— Нет, вы не чесночники, — обличил, утирая слезы, виконт, — вы горчичники… Это же порох на гадючьем яде!

— Ничего подобного. — Карои лихо сунул свой кусок мяса в предмет обсуждения. — Но мне доводилось обедать с послами Дриксен, Гаунау и Каданы. Они зовут горчицей невразумительный сладковатый крем, а вы в вашей Придде не так далеко ушли от дриксенцев. Правда, в Олларии в ходу и приличная горчица.

— В соусах! — простонал переживший потрясение Мевен. — В соусах, но чтобы прямо к мясу… Вот такое… Какое счастье, что моя помолвка в прошлом! Дораки наверняка лопают этот ужас.

— Ужас лопают они . — Робер кивнул на веселящегося витязя. — Попробовал бы ты алатские подливы!

— Еще чего! — Пострадавший в одиночку завладел кувшином. — Надеюсь, когда замок возьмет в свои ручки Марианна, гостей прекратят сжигать изнутри.

— Отдай вино, — велел Робер, — и рассказывай.

— Что?

— Что было, когда я дрых в Багерлее.

— А… — протянул и не думавший расставаться с добычей Мевен. — Что-то было, наверное. Я тоже спал… Мне велели выспаться, и я выспался.

— Да кто велел-то?

— Угадай, — потребовал Мевен. Виконт не изворачивался, просто после запитой вином горчицы он как-то развеселился.

— Регент Талига, — в тон откликнулся Карои, — но я играю нечестно.

— Разве мы играем? — удивился бывший гимнет-капитан.

— Нет, — засмеялся алат, — и да… Люди играют всегда, мужчины — со смертью, женщины — с мужчинами, но почему бы не раскрыть карты? Я знал, что на приеме, который затеял Кракл, будет занятно, потому и перестал болеть.

— Ах да, — припомнил Мевен, — вы же проболели всю Ракану…

— Не я один, — уточнил витязь, — но в каждой стране болеют по-разному.

— Балинт, — перебил Эпинэ, — значит, тебя позвала сестра?

— Инголс. Я и прежде имел с ним дело, а то, что нохская троица играет в одну игру, после суда стало окончательно ясно. Пропустить выход законного регента Талига я не мог, однако с его именем ошибся. Нет, то, что Рокэ бросился к армии, передоверив столицу ее величеству, не удивляло. Тогда. Сейчас я этого исчезновения не понимаю.

— Алва с Валме где-то на юге. — Иноходец темнить не собирался. — С дороги он прислал мне приказ… О назначении меня Проэмперадором Олларии со дня рождения Октавия.

— Ничего себе! — Мевен наконец выпустил кувшин. Пустой.

— Ворон не мог знать, что… Что сестру убьют, но после родов она всяко переставала быть регентом, так что требовалась какая-то другая власть. Кэналлиец выбрал меня. Почему-то…

— А кого еще? — пожал плечами Карои. — Выходит, Рокэ в Сагранне или, вернее, в Гайифе. Спроси у Валмона, где именно.

— Хорошо, — пообещал Робер и понял, что пора удивляться. — Ты зовешь Алву по имени?

— Он — потомок Алонсо, — напомнил алат, будто это что-то объясняло, — к тому же мы вдвоем взяли медведя и разделили его сердце. Альберт это знает. Старый хорь не зря после кончины Адгемара сунул меня именно в Олларию.

— Я дубина. — Робер оглядел стол и понял, что посылать надо не только за вином. — Жил же в Сакаци… Он ведь твой? То есть Карои…

— Сакаци принадлежит Савиньяку, но по завещанию Раймонды Алва-Савиньяк замком управляет глава дома Мекчеи. Каждый год посол Алата и владелец Сакаци подписывают прорву бумаг, чему я и обязан знакомством с Инголсом. Очень своевременным.

— А как же Карои?

— Последний настоящий Карои умер бездетным задолго до Раймонды. Мой прадед получил имя, но не замок. Слышишь? Во дворе?

— Точно, — подхватил оживившийся Мевен. — Валмоны идут на запах… Если их не приманить на жареное, они явятся на кровь…

— Надеюсь, наша кровь Бертраму без надобности, — усмехнулся, поднимаясь Робер. — И мясо вроде бы удалось.

— Удалось, — согласился алат и тоже встал. — Пошли.

На площадке третьего этажа они столкнулись с Аннибалом, собиравшимся доложить о прибытии Проэмперадора Юга, и Робер почувствовал укол совести. Иноходцу в голову не пришло бы сесть за стол без Никола, но младший Карваль сумел стать лишь капитаном Старой Эпинэ — дотошным, толковым, до ужаса похожим на брата и именно поэтому — чужим.

— Монсеньор… — Аннибал покосился на спутников Иноходца и все же закончил: — Насколько я смог понять, граф Валмон не любит, когда на него смотрят… во время переноски.

— Я бы тоже не любил. — Эпинэ вслушался в приближающиеся тяжелые шаги и остановился. — Балинт, я так и не понял, почему ты — Карои?

— Господарь решил вернуть старую славу, вот и дал одному витязю сразу имя, жену и как бы не сына…

Тяжелый топот начал удаляться — Проэмперадора уносили в помнившие королей апартаменты на втором этаже — зато на лестнице показались роскошные перья, тулья шляпы, голова, а затем и целый кавалер, весьма напоминающий Валме, каким тот разгуливал по Олларии. Узнать в нем памятного по Лаику ушастого юнца Робер не смог бы ни за какие деньги.

— Прошу простить мою нескромность. — Серж, если это был он, отвесил изящный полупоклон. — Я позволил себе отправиться на поиски хозяина без сопровождения. По поручению батюшки, само собой. Проэмперадор Юга просит его извинить и позволить ему некоторый отдых, завтра утром он будет готов ко встрече. Об ужине не тревожьтесь, у нас все с собой, более того, мы хотели бы поделиться с вами мягкими сырами. Боюсь, война в Придде может надолго лишить нас этого удовольствия.

— Спасибо, — поблагодарил Робер, чувствуя трусливое облегчение от того, что разговор откладывается, и при этом испытывая желание слегка поколотить дружелюбного однокорытника. — Но на ва… твое общество за столом мы можем рассчитывать?

— Увы, нет. — Волвье до отвращения фамильно развел руками. — Батюшка, не будь у него другого выхода, доверил бы мне деловой разговор, а ужин в кругу друзей не требует разрешений. Только в нашем с тобой случае вышло бы нечто среднее, а к этому меня, в отличие от Марселя, не допускают. Я уполномочен лишь передать слова Проэмперадора и проследить за правильной переноской сыров.