Владимир Корн - Опасные небеса

Неплохое место отсидеться некоторое время, оно нас не торопит, и запасы позволяют. И остается только надеяться, что самолюбие капитана Ночного убийцы ущемлено не настолько, чтобы он поджидал нас у входа неделями. Да и некуда там приткнуть корабль, а зависнуть в воздухе на такой срок… И потом, хочется думать, что если мы так решительно сюда влетели, то он посчитает, что это место хорошо нам знакомо.

– Будете сажать корабль, капитан?

Навигатор вернулся на мостик с обломком древка. Я посмотрел на кусок дерева в его руках, затем он сам взглянул на него, неразборчиво что-то сказал, после чего выбросил его за борт.

– Буду, Рианель, буду. Почему-то мне кажется, что тут мы можем обнаружить немало интересного, все к этому предрасполагает. Груз у нас не портящийся. Запасов продуктов на пару недель, если не устраивать ежедневные пирушки. Кроме того, необходимо устранить повреждения. Кстати, насколько они сильны?

Брендос пожал плечами:

– Работы не больше, чем на полдня. Поменять несколько досок обшивки да поправить планширь, ему больше всего досталось.

«А треску-то было! Думал, полборта отвалилось», – усмехнулся я, вспоминая свою реакцию.

– Нам повезло: место, где мы соприкоснулись со стеной, оказалось без выступающих камней, почти гладкое. Похоже, эта пещера – дело рук человеческих.

– Посмотрите, что находится сразу за этим причалом, – протянул я ему трубу.

– А ведь это какие-то строения, – спустя некоторое время произнес он.

– И часть из них целая. Создается впечатление, что пострадали только те, на которые сверху обрушились камни. И то, что все это осталось от Древних, сомнению не подлежит.

– Вот и я так думаю. И, стало быть, вполне можно обнаружить немало интересных вещей. Так что скучать мы не будем, даже если придется переждать здесь несколько дней. Кстати, в стене имеется нечто похожее на дверь. А вдруг это вход в сокровищницы Древних? Каково было бы вот так случайно на них нарваться, а, Рианель?

Не сдержавшись, я сделал то, чего никогда раньше себе не позволял – хлопнул навигатора по плечу.

Правда, шутку о том, что, возможно, здесь найдется столько сокровищ, что ни одна дама на свете ни на секунду не засомневается в искренности чувств к ней, я все же сдержал внутри себя. Понятно же, о какой именно даме идет речь, и зачем лишний раз делать ему больно?

Я посадил «Небесный странник» носом на выход из этого подземного убежища. Так, на всякий случай, чтобы не терять времени на лишние маневры, если им все же удастся сюда попасть и нам придется пробиваться к выходу. Некоторое время мы все пребывали в неподвижности, ожидая, что вот-вот покажется тот, благодаря которому здесь и оказались. Умом-то мы понимали, что альвендиец слишком для этого велик, ну а вдруг?

И мне наконец-то удалось выпить кофе, в компании Брендоса и Николь, пусть и в полной темноте.

Время от времени мы с навигатором по очереди прикладывались к трубе, чтобы убедиться: альвендийский корабль не крадется к нам, пользуясь тем, что его не видно.

– Да, – произнес Брендос, после того как я разрешил зажечь свет, разговаривать и делать все, кому что только в голову взбредет. Не праздновать же наше спасение от Ночного убийцы шепотом, забравшись под одеяла и укрывшись с головой? – Будь мы пиратами, здесь можно было бы устроить неплохое убежище. Вполне возможно, что и у альвендийца существует что-то подобное. Должна же быть у него какая-то база, где он хранит награбленное и отдыхает в перерывах между рейдами?

Оба мы промолчали о том, что смешно на таком крохе, как «Небесный странник», промышлять разбоем, а бо2льший сюда попасть не сможет.

– Амбруаз! – громко обратился я к Пустынному льву, чтобы все слышали. – Считаю, самое время успокоить всем нам растрепанные за время погони нервы с помощью пары глотков рома. Думаю, никто не будет ничего иметь против?

Против оказалась одна только Мирра, да и то, чтобы ромом успокаивал нервы Энди. Вслух она ничего не сказала, но посмотрела на Ансельма так выразительно, что тот потух на глазах.

Не успел я покончить со второй чашечкой кофе, как посреди палубы «Небесного странника» уже расположился стол, наспех собранный Родом из досок, приготовленных для ремонта. Тут и выяснилось, что Амбруаз во время погони времени даром не терял, гадая, догонят или не догонят нас проклятые альвендийцы: вскоре на столе красовались всевозможные сэндвичи, с огурчиками, ветчиной, зеленью и сыром. Приготовил он их загодя, в расчете, что перекусывать придется прямо на ходу.

– За наше чудесное избавление! – поднял я бокал, на четверть наполненный замечательным итайским ромом, цветом очень напоминавшим жидкий солнечный свет.

– За избавление!

Я думал, что часть команды, в силу разных причин пить крепчайший ром откажется, однако выпили все: и Николь с Миррой, и Аделард, кому не следовало пить после давнего ранения в голову. И даже Берни Аднер, постоянно страдальчески морщившийся и без нужды все время поправлявший толстую повязку на голове. И навигатор Брендос, которого я видел нетрезвым лишь однажды – в Энстаде, когда он героически боролся с внезапно нахлынувшей любовью. Правда, все по-разному: Аделард лишь сделал вид, что выпил, смочив губы. Николь сделала осторожный глоток и замахала перед лицом ладонью, чтобы унять огонь во рту. Ну а Берни Аднер отважился на целых два глотка, правда, очень скромных.

Один лишь Энди, под строгим взглядом Мирры, не решился присоединиться к остальным. Глядя на его жалобные глаза, я собственноручно вложил ему кружку в руку.

– За наше спасение! – обратился я уже к нему одному.

Вместо того чтобы поддержать мой тост, Ансельм промямлил что-то вроде: «Спасибо капитан!», – и одним махом опрокинул содержимое кружки в утробу, а в ней была почти половина – обычная матросская норма в подобных случаях.

«Да уж, несмотря ни на что, Энди своих навыков не потерял», – уважительно крякнул я, мне самому так уже не научиться.

Мирра почему-то решила последовать его примеру, но поперхнулась, закашлявшись и судорожно пытаясь вздохнуть. Глаза у нее наполнились слезами, и она сослепу умудрилась смахнуть со стола почти полную бутылку.

Энди, проявив невероятную ловкость, подхватил емкость уже у самой палубы, причем из нее не пролилось ни капли. Я взглянул на Амбруаза: наливай. Тот истолковал мой взгляд правильно, налив каждому, но на это раз уже почти символически. И правильно, собрались не для пьянки.

– Друзья, – обратился я ко всем. Затем, подумав, поправился: – Братья!

– И сестры! – хихикнула Николь от моей груди, куда я ее прижимал.

С сестрами, пожалуй, она немного погорячилась – саму ее, по понятным причинам, назвать сестрой никак не могу, а Мирру язык не повернется. Я знаю Энди уже много лет, причем знаю как смелого парня, не боящегося выйти в одиночестве против троих, ночью, на ножах. И что я вижу теперь? Ну выпил человек, причем выпил так, как будто в любой момент кружку с ромом у него отберут. Так после этого еще и вжал голову в плечи, ожидая затрещины! Именно от Мирры. Ну и какая она мне после этого сестра? И потому я повторил: