Андрей Уланов - Оружейник

Прищурившись, я посмотрел в сторону самолета. Женевьева с Князем болтали о чем-то, сидя на ящиках, испанец чуть поодаль копался в мешке, Тереса как раз подошла к дремавшему под кустом Леви. Можно и одной очередью всех положить, если повезет, а нет — так с двух точно. Кроме раненых, само собой, но лежачие тут не в счёт.

Конечно, это была просто мысль — у меня ведь не было под рукой "фольмера". И потом, даже не беря в счет всякую лирику — куча золота порой может перевесить любую лирику! — в одиночку выбраться с таким грузом из чужой враждебной страны очень сложно. Не сказать, чтобы совсем невозможно — но шансов не так, чтобы очень. Я это понимал хорошо. А вот понимают ли это все остальные?

Леви Минц, похоже, понимал. По крайней мере, он пистолет-пулемет повесил на плечо так, чтобы сдернуть в любой момент и когда отдал мне карты, стал не прямо, а чуть сбоку — чтобы и мне обзор не загораживать и самому краем глаза фиксировать остальных.

— Ждешь проблем?

— Остерегаюсь. — Леви, сдвинув кепку на лоб, почесал затылок. — Без обид, Мартин… я и вас… ваших-то толком не знаю. А местных этих тем более. Товарищ командирша еще ничего, а вот Лопес этот чернявый скользко выглядит. Пока летели, был белее снега, ну а тут ожил, перышки распустил, шуточки всякие отпускает. Ну, наверное шуточки, я-то не понимаю, но другие улыбаются. И эта француженка, Вервиль…

— А с ней что не так?

— Да пристала тоже, — с досадой произнес Минц, — ой, да ты ранен, бедный мальчик, давай перевяжу. Три раза ей сказал, что не надо, царапина же, кровь давно не течёт, а она все не унимается…

Сам я только сейчас, после этих слов, заметил, что на левом предплечье у Леви разорван пиджак, а вокруг расплылось темное пятно.

— Это в самолете тебя зацепило?

— Нет, раньше… когда гранаты кидал. Да там уже засохло все, сейчас рубашку отдирать больнее выйдет.

— Понятно.

Леви со стороны наверняка выглядит слабым звеном цепочки. С одной стороны, умелый, резкий, с "фольмером", а с другой: " да это же всего лишь мальчишка, если останемся одни, всегда или голову задурю или еще как-то решу вопрос ".

Принесенная Минцем карта тоже оказалась героическая, то есть пробитая пулей. Причем, судя по черной бахроме пробоины, зажигательной. Можно сказать, повезло, могли бы остаться совсем без карты.

Впрочем, её изучение особо много не прояснило. Когда мы взлетали, я брал курс на юго-восток и в дальнейшем старался его выдерживать, насколько это получалось без компаса. Помню, минут через десять после взлета… нет, если считать бой со штурмовиком, то и все двенадцать… справа по курсу был виден довольно приличных размеров город. Судя по карте, хм, Памплона? Достав из планшета деревянную линейку, я начал прикладывать её так и сяк, пытаясь воспроизвести наш маршрут.

По расчету времени получалось, что мы пролетели Наварру и как бы не весь Арагон. Местность под самолетом была гористая, не сильно заселенная, но при этом глубоко в Пиренеи мы тоже не углубились. И к побережью не вышли — хорошо, что не вышли, потому что случилось бы это в районе Барселоны и уж там-то нас бы наверняка встретили. Точно пересекли одну большую реку, а затем ушли в облака. Скорость… в тот момент, как очередь разнесла нам кабину, приборная скорость была двести пятьдесят. Но по моим ощущениям, удирая от штурмовика, "савойя" раскочегарилась примерно до трех сотен в час, больше я выжимать из генератора и движков не рискнул.

В целом, все это было не слишком осмысленным занятием. Понятно, что мы сели где-то горной долине отрогов Пиреней. И что какое-то человеческое жилье в виде деревушки, а то и небольшого городка, поблизости имелось. Все-таки тут Европа, а не Сибирь. Идти к этому жилью проще всего на юг или юго-восток.

Только вот на руках у нас двое неходячих раненых, куча всякого разного барахла, не считая захваченного самолета и вид ровно такой, чтобы первый же встречный бросился звонить в полицию со скоростью собственного визга. Так себе раскладец.

— Как там раненые?

— Испанец более-менее, — отозвался Леви, — там обе дыры сквозные, чистые. Вид бледный, но держался молодцом… сейчас уснул. А вот Марко…

***

— Сейчас мне лучше.

Я промолчал, но, должно быть, сделал это слишком красноречиво. Марко слабо улыбнулся и добавил: — в самом деле лучше. Час назад, когда снова началась боль, орать хотелось… свою пилюлю я еще в самолете зажевал… хорошо, Князь поделился… так что пара часов у меня есть.

— Понятно.

У меня тоже была таблетка морфия. Косторез бдительно следил за их наличием, время от времени устраивая внезапные проверки. "Если вы не сдохнете от болевого шока, есть шанс, что я вас вытащу…". Только вот сейчас доктора с нами не было, а значит — и шансов у Марко не осталось.

— Мартин… скоро ведь закат, верно?

— Уже вот-вот начнется.

— Оттащите меня на опушку. Хочу последний раз взглянуть, пока еще могу.

— Это сделаем, — пообещал я. Носилок, правда, в самолете не было, но зато имелись винтовки, шинели, даже пара одеял. Да и вообще, до края леса тут недалеко, можно и просто на руках вдвоем с Князем дотащить.

— И еще… Мартин, понимаешь… я же католик… не то, чтобы совсем верующий, грешил изрядно, но сейчас… мне нужна будет помощь.

— На этот счет не волнуйся.

Вариантов тут действительно было немного — или я или Князь, не Тересу же просить, в самом деле. А Их Сиятельство таких вещей не любит. Конечно, если его поставить перед фактом, сделает что надо, но соплежуйства при этом разведет море и потом еще с месяц будет ползать унылой зимней мухой. Проще самому сделать что надо и закрыть вопрос. А он пусть лопатой поработает…

Мы успели как раз вовремя — солнце уже скрылось за горой, но только-только. Зато по нему плыли разноцветные облака, от нежно-розового, до багрового. Красивый закат, да и вообще в этой горной долине вид был красивый. Не то, чтобы я мечтал постоянно жить в таком вот месте, но, когда накатывает всякое… побыть несколько дней вдали от людской суеты и прочей цивилизации наедине с собой иногда бывает полезно.

— Поможешь? — Марко протянул мне пачку французских сигарет, ту самую, что я оставил ему в городке. — Руки дрожать начали…

— Конечно, — я вытряхнул из пачки две последние «галуаз», — одну вставил ему в рот, вторую взял себе. Огляделся, прикидывая, как лучше сесть, чтобы он не видел, чем я занимаюсь. Звуки, конечно, никуда не деть, как не старайся, но хоть так…

— Мартин… спасибо.

Он сказал это вроде бы тихо, но все равно я от неожиданности вздрогнул, и сорвавшаяся с втулки пружина улетела вниз. Повезло — упала на рюкзак, а не в траву, оттирать промасленную деталь от всякой налипшей дряни то еще удовольствие.

— С вами хорошо было. Я много чем занимался, пока не встретил Мастера… но все не то. А у вас чувствовал себя нужным. Это многого стоит, понимаешь. Даже дома так не было. Большая семья… вроде жили дружно, но… иногда было чувство, что лишний рот. Я рано из дома ушёл… сначала в США подался. Знаешь, в Италии все думают будто Америка, это такой рай на земле, сошёл на берег с корабля и уже миллионер. А оказалось, что в Америке ты «чертов итальяшка», почти что негр… вдобавок, я еще влип в одну историю с анархистами, по-глупому, из-за соседа по комнате. В общем, как-то не сложилось…