Андрей Уланов - Оружейник

Он глубоко затянулся, выдохнул сизую струйку дыма.

— Дальше одно за другое, сам знаешь, как бывает. Вроде устроился в хорошее место, железки крутить, как я люблю… оказалось, хозяин гаража с бутлегерами связан, попали под рейд полиции… дубинками так отходили, что потом еще с полгода кровью харкал. Ну и в список на депортацию.

Марко снова замолчал. Впрочем, сейчас тишина была уже не так важна, я уже поменял ствол, осталось только накрутить глушитель.

— Когда вернёшься на «Добрую тетю», скажи Капитану… у меня в каюте, в сумке, бумаги, там на письмах адрес есть. Пусть напишет… что-нибудь.

— Передам, — пообещал я. Дождался, пока сигарета погаснет, и он отбросит её в сторону, а затем нажал спуск. Хлопнуло непривычно резко — то ли перегородки в «максиме» уже прогорели, то ли просто в тишине звук показался громче.

По крайней мере, у Марко будет своя могила и крест над ней, Князь об этом позаботится. А в остальном… мы хоть и были в одном экипаже, но близкими друзьями не стали… не успели, а может, характерами не совпали. Костлявая старуха в очередной раз прошла мимо, ткнув пальцем не в тебя, в другого. По большому счету Марко погиб еще там, на залитой солнцем площади — сейчас, видя, как быстро развивалось заражение, не факт, что и Косторез смог бы его вытянуть, окажись он в тот момент рядом. Доктор, конечно, иногда творит чудеса, но сегодня и так случилось много разных чудес.

Их Сиятельство подошел через несколько минут. Я услышал, как он идет по лесу, хрустя ветками, но увидел только вблизи, подлесок был достаточно густой. Забавно, но когда он вывалился на меня, то лопату держал в левой руке, а в правой сжимал пистолет.

— Ты с кем воевать собрался?

— А? — Сашка разжал кулак и уставился на свой любимый "ортгис" с таким видом, словно увидел его впервые в жизни. — Показалось, зверь какой-то сквозь кусты ломится, вот и схватился. Глупо, да? Кабан же от 7,65 даже и не хрюкнет.

— Чихнет разве что, — хмыкнул я. — Ты опять его без кобуры, в кармане таскаешь? Чтобы ствол и механизм всякой дрянью забился? Смотри, я тебе чистить его не буду…

— Сам почищу, — Князь махнул рукой, сунул "ортгис" обратно в карман пиджака и, перехватив лопату, зашагал к опушке. А я остался стоять, пытаясь поймать за хвост проскочившую мимо мысль.

***

Разборка "маузера" — одна из самых простых вещей, которые только можно придумать. Вынимаешь из винтовки затвор, аккуратно скручиваешь его заднюю часть и вот у тебя в руках ударник вместе с пружиной.

Забавно, что у испанцев из отряда Тересы винтовки были немецкого производства, из тех, что купили после Великой Войны и перестволили под 7-мм патрон. У пулеметчиков карабины были местного производства, впрочем, по качеству изготовления особой разницы видно не было, различие только в форме ложи.

А вот конструкция герра Фольмера в очередной раз вынудила меня призадуматься. Неполная разборка у него тоже элементарная и чем-то напоминала мой любимый покет хаммерлесс — выжал рычаг разборки, повернул ствол на девяносто градусов и тащишь его вперед, при высоком качестве изготовления и подгонки сухарное соединение рулит и бибикает. А вот дальше… на «Доброй тете» я разбирал этот пистолет-пулемет полностью, до винтика, лишь один раз, поминутно заглядывая в инструкцию производителя — одну на всех и то Мика Гольдберг расставался с ней, как с талмудом покойной бабушки, под горестные стоны «да шо там разбираться, вы ж таки самые умные». Похоже, это был такой жирный намёк "от конструкторастрелку" — не лезь сам в сложный механизм, для ухода достаточно неполной разборки, а остальное, это дело специалиста-оружейника. Но я-то как раз и был тем самым оружейником и еще у меня был мой набор отверток, так что и детищу тевтонского гения тоже пришлось уступить.

Короткие стволы я оставил напоследок. С ними задача была проще, не разбирать "до основания и затем", а просто проверить работу механизма. Кроме давешнего револьвера Тересы — я и не заметил, кто его подобрал — имелись две "астры-400", оставшиеся от летчиков. Хорошие, надежные машинки, наглядное доказательство, что схема свободного затвора работает и с мощными патронами вроде 9 ларго. Собственно, в "астру" и другие девятки можно зарядить, она даже выстрелит. Наконец, имелся пистолет командира пулеметного расчета, та же девятка ларго, по виду — обычное старовское поделие "по мотивам" 1911-го, но с предохранителем на затворе. Такой пистолет я раньше не видел и поэтому даже пришлось перебарывать искушение всерьез полезть внутрь и посмотреть, как там все устроено. Ах да, еще был пулемет, но после попадания двух пуль в ствольную коробку он годился только в качестве донора уцелевших деталей.

— Ты закончил уже? — Тереса не стала заходить внутрь кабины, с любопытством глядя снаружи на разложенный по брезенту арсенал.

— Почти. Не возражаешь, я твой револьвер пока Князю оставлю?

— Ему так нужен большой и длинный ствол, чтобы к своей девушке подкатывать? — усмехнулась Тереса. — Дай, если надо. И… ты не передумал идти в лес? Там уже темно… эй, ты что, у тебя же руки гряз…

— Достаточно убедительно? — спросил я полминуты спустя, когда мы оторвались друг от друга.

— Более чем. Теперь вижу, что на тебя эта возня с железками в самом деле действует успокаивающе… или возбуждающе?

— Скорее второе, — подумав, решил я. — После как ты сказала? "этой возни с железками", заняться возней с живой теплой и любимой женщиной хочется особенно сильно.

Чистая правда, только вот сложности ночного леса… даже просто передвижения по нему, не говоря уже обо всем остальном, я серьезно недооценил. Должно быть, те бульварные писаки, у которых через страницу влюбленные парочки то и дело "удаляются в кусты", сами никогда этого не пробовали делать. Или давно забыли подробности приключений юных лет. В общем, мысль о горизонтальных вариантах мы отмели сразу, не сговариваясь. И так смешно получилось уже после "порыва страсти" хлопать себя по карманам и чиркать зажигалкой, осматриваясь, не осталось ли чего лишнего болтаться на ветках.

— Для следующего раза хочу кровать! — словно услышав мои мысли, заявила Тереса. — Огромную роскошную кровать с перинами, подушками, шелковой простыней и этим, который сверху нависает…

— Балдахин.

— Во-во. Сейчас хочу, а не после победы мировой революции.

— Думаешь, когда революция победит, нам уже кровать будет без надобности? — пошутил я.

— Думаю, прежде чем революция победит, из этих кроватей баррикады понаделают или просто на растопку пустят, — серьезно сказала Тереса. — Разве что для музеев парочку оставят.

Я не стал ей говорить, что предметы роскоши порой демонстрируют удивительную выживаемость в сложных жизненных обстоятельствах. И как много товарищей, дорвавшись до той самой презренной роскоши, вовсе не отвергает её блага с истинно пролетарским презрением. В любом случае, мысль про большую кровать мне самому очень понравилась. Завалиться туда дня на три… и отоспаться для начала.