Татьяна Иванько - Байкал. Книга 4

Теперь я полетел на север, Повелительница сообщила мне, что там возник мор и много людей щедро косит Царица Того света, Она хотела, чтобы я взял там дань с тех, кто захочет получше устроиться в загробном мире, хитро обманывая их, ведь живым невдомёк, что Там все равны, и воздаётся по делам и мыслям, но не по деньгам, уплаченным жрецам и храмам.

– Зачем это, Царица? Ведь Ты же обманываешь их и как дёшево? Как рыночный балаганщик, – удивился я.

– Рассуждать станешь? – озлилась Она. – Ступай, исполняй и не смей перечить. Пусть платят, пусть готовятся к смерти заранее. А то любовь покупают, а смерть бесплатно приходит?

– Любовь купить нельзя, – сказал я. – То, о чём ты говоришь, к любви относится как таракан к орлу в небесах.

– Ничего, торгуют тараканами энтими по всему свету и не гнушаются. Пускай и за смерть, и за место в загробном мире платят!

Я был на севере в тот же миг, великолепный дар – вот так перемещаться по всему свету… И что я увидел? В моровой язве полгорода, вторая половина вот-вот заболеет, и вымрут все, что же я, теперь, когда сироты плачут над могилами родителей, а матери и отцы оплакивают детей, стану плату брать за обманное лучшее место на том свете?

– Эй, ты хто есть здесь? – спросил я крупного светловатого человека, с тоской взиравшего на очередную траурную процессию, двигавшуюся к кладбищу. Там собирались бальзамировать тело, какой-то богач почил.

– Я? – он разогнулся, оказавшись сразу на полголовы выше меня, здоровенный тип, я немаленького роста, а он и вовсе великан. – Теперь, пожалуй, воевода набольший, – ответил он, проведя рукой по лбу, словно отгоняя морок.

– Что ж, прежний – помер?

– Да, вон, несут, бальзамировать станут.

– Бальзамировать?.. – научил на свою голову… – Нельзя! И прикасаться к трупу – не сметь! Иди, прикажи, все помрут, кто тронет мертвеца! Обернули пелёнами и хороните, и могилу копайте глубже вдвое, чем всегда. Всё, немедля исполняй! И остальным скажи… И ещё… прикажи всем лекарям явиться к строящемуся храму Анпу.

– Анпу?! – восхищённо побелел воевода. – Ты… ты – Анпу?!

– Так и есть – сказал я. – Исполняй!

Меньше часа понадобилось, чтобы собрались местные лекари в будущем храме, чей громадный фундамент, размером с добрую площадь был уже готов совершенно, и теперь строительство остановилось из-за беды с заразой. Я вышел к ним, немного растерянным и даже испуганным, чего они ждали от Бога Смерти? Что я немедля заберу их всех, накрыв чёрными крылами в наказанье за бессилье перед страшной болезнью?

Но мои крылья были белоснежны и чисты. Таким я и вышел к ним, сияющим Богом.

– Анпу говорит с вами, а моими устами Богиня Смерти, Царица страны мёртвых, что широко распахнуло ныне свои врата. Смерть не жаждет так много жертв. Я послан помочь вам избежать покамест Её объятий.

Люди раскрыли рты в изумлении.

– Ты… Анпу, ты знаешь, как нам спастись?

Я в который раз пожалел, что я не Эрик, кудесник, способный победить даже моровую язву одним дуновением, но кое-что и я могу всё же.

– Я помогу вам. Смерть – не зло и не наказание, она ждёт всех в своё время, но не след идти до времени. Слушайте меня, и я научу вас, как поступать, чтобы спасти город от вымирания.

Я был прекрасен собой и убедителен, так что люди беспрекословно слушали меня и с восторгом исполняли всё, что я велел. Быстро усвоили всё, чему я учил лекарей, что велел городским властям, и простым жителям.

Они быстро сладили со страхом и растерянностью, и закипела работа. Я рассказал и показал, как и что нужно сделать, чтобы остановить, а после и победить заразу. И воодушевились люди и выполняли всё: отделили больных от здоровых, подрядили всех, кто был способен на уборку и мытьё домов и даже улиц, на сжигание всего, что принадлежало больным, и уже через седмицу здесь умирать стали меньше, а после и вовсе справились с напастью.

О, как негодовала моя Повелительница! Она рычала и ругалась хуже рыночной торговки, которую объегорила товарка, я терпеливо сносил Её гнев, ожидая, когда же Она выдохнется и умолкнет. Наконец, Повелительница Тьмы замолчала.

– Позволь сказать, Царица Тьмы?

– Оправдываться станешь, негодный раб, мерзавец! Червём могильным тебя следовало бы сделать, а не Ангелом Смерти! Паршивый прихвостень Жизни, раб Любви и прислужник людишек, всей этой тщивой ерунды! Как смел ослушаться и вылечить этот проклятый городишко? Моим именем исцелял, это что?! Я за златом послала тебя, а ты что принёс мне?

– Славу, Повелительница! – не смущаясь, произнёс я. – Честь, восторг и уважение! То, что стоит дороже злата в веках. Ты хотела победить Аяю, стать сильнее Любви, так зачем тогда пугать людей собой? Ты должна быть справедлива. Ты должна стать добра, чтобы люди со счастливыми улыбками шли к тебе, а не с ужасом и отвращением. Ненависть всегда слабее уважения, восторга и любви. Не мешай мне, и уважать тебя станут не меньше, но больше, чем всех прочих Богов. Не бояться, но уважать и чтить в веках, воспевая и воздавая почести не из страха, но по велению сердец, потому что сильнее и справедливее Тебя не будет.

Тишина повисла вокруг меня, похоже, Ей понравились мои речи.

– Что ж… – выдохнула Она. – Поглядим, что выйдет из этого…

Она молчала ещё некоторое время, словно продолжая размышлять над моими словами.

– А ретивый ты, не ошиблась я в тебе! – Она засмеялась. – Конечно, скорее хочешь к Аяе своей от меня улизнуть, потому и стараешься, но всё, что на пользу мне, мне на пользу. А ей, глупой девке твоей и невдомёк. Я вернула её девственницей назад, Арий, и каково тебе будет узнать, что к твоей Аяе ныне первым войдёшь не ты?! – Смерть захохотала оглушительно.

Как хорошо, что Она сама сторонится Аяи, словно боится её, теперь под Печатью Бессмертия Аяя недосягаема для Неё, и Она не хочет знать подробностей её существования, после того, как сделала всё для того, чтобы сделать её беззащитной и, как она думает, несчастной. Но у всего есть вторая сторона, Аяина слабость обернулась её же силой, то, что прежде выбивало из Аяиного сердца куски, омертвляя её душу, теперь было забыто, и она стала свободна и потому сильна, куда сильнее, чем раньше. Пусть пока она беззащитна и ещё не осознаёт собственной силы, но придёт время и она ощутит её. Скоро она станет матерью, а это всякую женщину делает Богиней… На душе у меня посветлело.

Я вернулся в мой дворец, где теперь за те дни, что я отсутствовал, многое переменилось: в саду были высажены свежие цветы, выровняли дорожки и посыпали свежими камешками, в прудах появились красивые рыбки и лотосы, павлины и аисты откуда-то взялись… а дом изнутри заполнился челядью, коврами, леопардовыми шкурами, множеством золотой посуды, зеркал, красивого, тонко вытканного и вышитого белья, скатертей и простыней, а также покрывал, и всюду стояли цветы, сильно пахнущие и такие же резко-красивые.