Омар Хайдаров - Нежить Пржевальского

– Совершенно верно, – подтвердил мерген.

– Ну, как тебе Борбасар?

– По-моему отличная собака. Я его заберу на пару дней, хорошо? Пусть попривыкает ко мне.

– Добро. Ну, о делах вроде бы все?

– Вроде все, – сказал Жумагали.

– А что это у тебя в кармане оттопыривается?

– Где?

– Да вот же. Это то, что я думаю?

Егор и Жумагали хитро переглянулись и засмеялись.

– Глаз-алмаз, – ухмыляясь, сказал мерген и вытащил из кармана, перевязанный грубой бечевой пакет, от которого резко пахнуло табаком.

Боже! Опять он со своим насваем! Не удивлюсь, если он и жезтырнакам его продает!

– Прячь скорее, – передавая пакет Егору, сказал мерген. – А то Света в окно увидит.

Воровато оглянувшись на дом, Егор спрятал пакет под гимнастерку.

– Ну, – сказал он неестественно веселым голосом, – собак поглядели, теперь прошу в дом, хозяйка уже накрыла стол.

***

Позже, провожая нас за ворота, Егор не выдержал и спросил мергена:

– Слушай, если не секрет, а по кому будет работать Борька?

Жумагали почесал голову под малахаем.

– Да так, по жезтырнаку.

– Тьфу, пакость, – разочарованно сплюнул Егор. – Я-то думал, на дэва идете, а тут жезтырнак какой-то, дался он вам…

На рассвете двадцатого мая в стране дикокаменных киргизов Николай Михайлович подстрелил неизвестную науке серую птицу и, подняв ее за крыло, с любопытством рассматривал будущую дрофу Пржевальского. В тоже время на другой стороне Заилийских гор, Асхат и Жумагали покинули город Верный.

Кони шли ровной неторопливой рысью. Рядом легкой пружинистой походкой бежал Борбасар – белый с рыжими подпалинами на животе волкодав. Единственную вьючную лошадь Жумагали держал в поводу. Среди тюков с походным барахлом Асхат заметил рабочий карамультук мергена. Это было простое, надежное оружие без инкрустации и позолоты. На потертом прикладе Асхат разглядел маленькие красноречивые зарубки, но так и не решился спросить мергена, что они означают – убитых тигров, жезтырнаков или врагов.

Кончились небольшие перелески, и открытая степь потянулась до самого горизонта.

После учебы в Омске, Асхат впервые оказался так далеко в степи. Все ему было в диковину – беркуты, парящие в небе, словно бумажные китайские змеи; пугливые суслики, похожие на крохотных каменных балбалов; ящерки-пилигримы, пересекающие степь верхом на черепахах…

Но больше всего его занимала охота.

Как они выследят жезтырнака? Где будут его искать? Как он вообще выглядит, этот жезтырнак? На все его расспросы Жумагали отвечал неопределенно: «Потом, балам, потом».

***

Когда отряд поравнялся со степным балбалом, Жумагали вдруг объявил привал. Развьючили и стреножили лошадей, развели огонь, на котором вскипятили воду. В кипящую воду мерген побросал белые шарики твердого курта , горсть проса и дикий лук, который он нарвал тут же, буквально под ногами. Борбасар позаботился о себе сам: отбежал в степь и вскоре вернулся, держа в зубах упитанного сурка.

После обеда Жумагали поднялся на холм к балбалу. Балбал – покосившийся каменный истукан, вкопанный на вершине холма, щурил на мергена хитрющие глаза. На поясе у истукана висел кинжал, вырезанный довольно детально, голову прикрывала круглая шапочка, руки сжимали чашу.

Предупредив Асхата, чтобы тот погулял в сторонке, Жумагали обмазал балбалу губы конским жиром, плеснул в каменную чашу водки и, усевшись перед истуканом, начал рассказывать ему последние новости: кто с кем сейчас воюет, почем на базарах китайский шелк, сколько жен у пишпекского бекляр-бека…

Асхат, ничего не понимал в происходящем, но крепился и помалкивал. Поболтав с истуканом минут десять, Жумагали встал, поклонился балбалу и стал собираться в дорогу.

За день им встретились три балбала. У каждого истукана мерген повторял свой загадочный ритуал. Каменному батыру с круглым щитом, он повязал охотничий пояс и спел воинственную песнь из эпоса о разбойнике Кобланды, а древнему балбалу в виде простоволосой женщины с младенцем на руках – подарил позолоченные серьги и рассказал сказку про старичка Канбака.

У последнего балбала они остановились на ночь.

***

После ужина, греясь у ночного костра, мерген, наконец, разговорился.

– Ну, давай, – сказал он Асхату, – выкладывай свои вопросы.

– Дядя Жумагали, а убить жезтырнака трудно?

– Нет, не трудно, сам подумай: у него когти и зубы, а у меня карамультук.

– А как мы его выследим? С помощью Борбасара?

– Нет, балам. У жезтырнаков нет своего запаха.

– Как, совсем?

– Ну, пахнуть они, конечно, пахнут, например, у них есть примитивная одежка из невыделанных шкур, вонь, скажу тебе, та еще… но своего запаха у них нет и собаки тут бесполезны.

– А зачем мы взяли Борбасара? – спросил Асхат.

– Во-первых, в степи с собакой всегда спокойней – ни зверь, ни человек врасплох тебя не застанут. Во-вторых, наша задача взять жезтырнака живым, а это работа для ловчего алабая, натасканного на нежить.

– Понятно, но как же мы выследим жезтырнака?

Мерген подбросил в костер дрова и рукою отогнал от себя дым.

– Есть один старый испытанный способ, балам…

Асхат подался вперед. Вот сейчас, Жумагали откроет ему свой профессиональный секрет, который мергены, наверное, испокон веков передают от отца к сыну…

Мерген зевнул, почесал под малахаем голову и сказал:

– Жезтырнака выследят аруахи…

– Аруахи? В смысле духи предков? – уточнил Асхат.

– Ну, да, – сказал мерген.

Асхат почувствовал разочарование. Сперва жезтырнаки, в существовании которых он сомневается до сих пор, а теперь вот еще аруахи…

– То есть мы будем ловить мифического жезтырнака с помощью мифических аруахов?

– Ты и в аруахов не веришь? – удивился Жумагали.

– Существование аруахов научно не доказано, – сказал Асхат.

Мерген презрительно сплюнул в траву.

– Скажешь тоже, «наука»… твоя наука много чего не может доказать. Или может у тебя есть свой научный способ, как поймать жезтырнака? Давай поделись, я послушаю.

Асхат понял, что лучше не показывать мергену свои сомнения и извинился.

– Просто не укладывается это все в голове, – сказал он оправдываясь.

– А, ты привыкай, балам, раз взялся за такое дело. На чем я остановился?

– Аруахи, – подсказал Асхат.

– Да… мы – казахи любим, чтобы кто-нибудь решал наши проблемы за нас. Такой уж мы народ. Чуть что – сразу бежим к аруахам. Вот только просьбы сейчас обмельчали. Раньше аруахи выигрывали для наших предков битвы, а теперь люди выпрашивают всякую ерунду, то деньги, то скотину, то должность волостного. Мало того, никто уже не ездит в степь к балбалам. Обленились…

Асхат посмотрел на каменную женщину. В отсветах костра балбал казался одушевленным, и каменное лицо, обращенное к младенцу, то хмурилось, то улыбалось.