Дмитрий Потехин - Призрак

– Людвиг Могренштерн! – произнес он довольным, поскрипывающим голосом. – Проходите! Вот беда, никак не раздобуду кресло для посетителя. Надеюсь, не сочтете за грубость…

– Конечно, господин профессор, я с удовольствием постою! – покорно пожал плечами Людвиг.

Он тут же понял, что «с удовольствием» было совершенно лишним.

– Никогда не стой, если можно сидеть, никогда не сиди, если можно лежать, – профессор улыбнулся своими пушистыми усами. – Великая восточная мудрость. Правда, заканчивается она не очень хорошо.

Он покопался в ящике стола и вынул несколько листов печатного текста.

– Итак, господин Моргенштерн… Кстати, как поживает ваш отец?

– Уже лучше. Ему очень помог чистый альпийский воздух.

– Ну слава богу! Я бы ни за что не позволил себе пережить Генриха. Что за насмешка! Я всю жизнь курю, а у него, здоровяка, видите ли, астма! Итак, Людвиг, я ознакомился с вашим ходатайством. Стало быть, хотите преподавать демонологию и алхимию для младших курсов? – в потухших глазах Кауца сверкнул боевой огонек.

– Да, это всегда было моей мечтой, – скромно улыбнулся Людвиг.

Кончики усов директора ехидно поползли вверх, не предвещая ничего доброго.

– Ну что ж, не смею сомневаться в вашей компетентности. При вашем-то отце не знать на зубок демонологию было бы очень странно. Но… простите, вы почему-то решили вести еще и алхимию? А вы уверены, что вам это под силу?

– Да. Я уверен.

– Очень немногие молодые люди на моем веку смогли оправдать себя в этой должности.

Людвиг почувствовал, как его самомнение начинает таять словно ледяная глыба в марте. Это был бесчестный, но вполне ожидаемый прием.

– Я думаю, что моих знаний хватит.

– Так думаете или уверены? – почти рявкнул Кауц.

– Ну я…

– Ладно, проверим! – профессор небрежно махнул рукой.

Людвиг начал догадываться, с кем он имеет дело.

– Расскажите мне про… Ну про что же? Расскажите-ка мне… – он задумчиво забарабанил по столу желтоватым ногтем. – М-м… Да! Про камешек! Про наш любимый, незабываемый, трижды проклятый Философский камень.

Правая рука Людвига машинально стиснула пальцы левой.

«Могло быть хуже…»

– Э-э да, конечно. Мне начать с исторического экскурса или…

– Нет, сразу к теории!

– Кхм-кхм! Изготовление Философского камня включает в себя двенадцать этапов.

– Стадий! Двенадцать стадий.

– Да-да, извините. Стадий. Это обжиг, растворение, разделение, соединение, гниение, свертывание, вскармливание, очищение, ферментация, умножение и созидание.

– Что-то упустили, – грустно вздохнул директор.

Людвиг оцепенел.

– Что идет после ферментации?

В глазах у Людвига забегали панические искры. Господи, как же он мог споткнуться на таком пустяке?!

– Возвышение! Да! Я… я просто заговорился!

– Значит, говорите медленнее. У вас впереди целый урок. Продолжайте!

Переведя дух, Людвиг принялся описывать процесс создания Камня, сбивчиво, неуверенно, но все же избегая грубых ошибок. Он уже одолел самую опасную часть пути и потихоньку начинал ликовать, предвкушая скорый конец испытания, когда Кауц вдруг оборвал его на полуслове.

– Не получится! У вас не получится Белый камень!

– Н-но…

– Серебро! Забыли?

Людвиг уже было хотел записать себе поражение, но вдруг из его памяти вынырнула спасительная соломинка.

– Но в «Зеркале алхимии» говорится, что на этой стадии ничего нельзя добавлять извне.

– Хм! Да неужели? А я вам говорю, что без серебра и ртути никакой Белой тинктуры у вас не будет! И никакого Рубедо вы, следовательно, не достигнете!

Людвиг тяжело выдохнул и опустил глаза.

– Кроме того, я так и не понял, каким образом и за счет чего у вас установится внутреннее равновесие.

– Ну… Я рассчитываю на тщательный самоконтроль…

Директор отвалился на спинку кресла и жестом остановил поток неумелой импровизации.

– По-моему, вы ни разу не пробовали изготовить Философский камень дома, верно?

– Я знаком только с теорией.

Кауц насмешливо хмыкнул, сощурив дряблые веки.

– Знаете, я тоже знаком с теорией приготовления вишневого штруделя. Сейчас надену белый колпак и пойду учить наших поваров. Почему нет? Я же читал рецепт.

Он рассмеялся, уже беззлобно, хотя Людвигу от этого легче ничуть не стало.

– Ладно, бог с ним, с камнем. Расскажите про Палингенез.

Палингенез Людвиг знал еще хуже.

– Нет, молодой человек. Преподавать алхимию я вам не позволю, – скорбно и глубокомысленно произнес директор, потирая лоб. – Потом – возможно, но точно не сейчас. Ра-но-ва-то! Вы не станете держать на меня зла?

– Конечно, нет. Вы… вы совершенно правы, – ответил Людвиг севшим от стыда и досады голосом.

– Ну хорошо! – господин Кауц снова повеселел, и его глаза озарились энергичным, живым светом. – А теперь наступает время вашего реванша. Давайте, Людвиг! Поведайте мне все, что вы знаете про демонов, призраков и про нежить.

Людвиг вздохнул с облегчением: по крайней мере, его все же не собираются выставлять за порог.

Следующие десять минут пролетели, как один миг. Людвиг еще не успел перечислить всех низших демонов, когда директор многозначительным дирижерским движением призвал его к тишине. Лицо профессора выражало глубокое удовлетворение. Вопреки ожиданиям Людвига, он даже не стал задавать каверзных вопросов.

– Об одном вас прошу: поменьше эмоций. Вы же не про редких зверушек рассказываете, а про галимую нечисть. Как-никак.

– Демоны – моя слабость, – виновато улыбнулся Людвиг.

Кауц непонимающе скривил рот и пожал плечами.

– Вы будете преподавать первому, второму и третьему курсам – это еще совсем дети. Мальчишкам нравится все темное и страшное, но мне бы не хотелось, чтоб они переняли вашу «слабость».

Людвиг в который раз мысленно проклял собственный язык.

– Кстати говоря, как вы относитесь к детям?

– Положительно, – солгал Людвиг.

– Это хорошо. Хорошо, потому что с дисциплиной сейчас… совсем не то, что раньше.

Людвиг кивнул, отчетливо представив малолетнего идиота, натирающего доску свечой.

– Восемьдесят марок в месяц. Плюс трехразовое питание и комната во флигеле. К сожалению, мы все сейчас пленники самого страшного демона под названием инфляция, и неизвестно, какой будет ваша зарплата завтра. Философский камень, способный обуздать курс доллара, пока не изобретен.

Господин Кауц и Людвиг обменялись грустными смешками.

– У вас будет достаточно времени подготовиться. Вы ведь не собираетесь отсюда уезжать?

– Нет.

– Хорошо. Значит, до начала семестра будете помогать нашей хаузмайстерин по хозяйству.

Людвиг, содрогнувшись, осмыслил эту весьма унизительную перспективу и через силу натянул на лицо подобие улыбки.