Мария Хохлова - Последний рассвет

В молодой голове юноши, играл ветер, и тяга к осознанию нового, перевесила желание беспроблемного роскошного существования. Он испарился, а вместе с ним и растаяла последняя надежда Винченцо. Ну а что же Лансере, его младшее чадо? Лансере, это добрейшее, податливое, крайне скромное создание, единственное предназначение которого, это создание тёплого, уютного, закрытого от всех бед и ненастий, семейного гнезда. Он не был рождён, для решения сложных задач, политики, или вопросов касающихся лесной промышленности, или земледелия, которые развивались так же благополучно, но пришли бы в незамедлительный упадок, если бы, заботливая, и светлая душа Лансере, взвалила на свои плечи, сию тяжёлую ношу.

Время шло, проблемы росли, не находя решений, они размножаясь, порождали новые беды, всё катилось прахом в бездну, сказочное благополучие изживало себя. Слёзы на глазах печального графа, превращались в кровь, его душа, искалеченная и слабая сгорала. Его не сколько не обрадовала благополучная женитьба Лансере, не изъявил особой радости, при появлении на свет двух прелестных девочек, Мадлен и Изабеллы, духом, он покинул этот свет, оставалось, лишь тело, посеревшее, тусклое, безжизненное. Он травил себя, ругал, что в сердцах, после долгих скандалов, всё-таки, даже не отпустил Дериана, а грубо, и безжалостно выгнал, выставив за дверь, поклявшись, что не пустит за порог, никогда, и ни при каких обстоятельствах. А тот ушёл, молча оглянувшись в ответ, нарисовав ироническую улыбку на лице. Почему, он никак не мог понять, один ребёнок, не может заменить другого, почему он не может, взглянув на счастливого Лансере, воспрянуть, окрылиться, и зажить новой жизнью… Ведь не всё потеряно, возможно, его скитания, это первый шаг осознания взрослой жизни, попытка проверить себя, закалиться, и наконец познать, чего именно нужно душе, тишины и покоя, или бесконечного движения, семейного тепла, или шумных вечеров, под звон фужеров. Но Дериан, не стал мелочиться, а избрал всего и в избытке. Продолжил бурные кутежи, будучи обременённый семьёй, не забылась и привычка покидать близких на неопределённо длительный срок, посвящая себя друзьям, и тем многочисленным беспричинным банкетам. Он вернулся, спустя десять лет, не потому, что тосковал, а просто, пресытился свободой, и всеми её атрибутами, и к тому же захотелось от жизни нового этапа, ещё не знакомого и тайного, заложенного матушкой природой. С его появлением, всё встало на свои места, он невольно, сам того не осознавая, принялся поднимать, промышленность и хозяйство, находящиеся в крайне плачевном состоянии. Его любили, но его боялись, точно так же, как и Винченцо Монтескьери, который моментально покинул графство, и скрылся за пеленой океана, прекрасно понимая, что замок слишком мал, для двух одинаковых людей.

Дверь кабинета была слегка приоткрыта, жуткие и громкие крики оттуда ничем не пугали, не удивляли и душераздирающие, громогласные песнопения. Задымлённая и пронизанная алкоголем комната, походила на беснующуюся, оживлённую таверну, которая вдохнула в себя всю брань, споры, недовольные разбирательства. Политические темы, рождённые в самом начале шумного вечера, актуальные и вечные, постепенно таяли, под разгорячёнными головами собравшихся, они уходили вдаль, затопленные не одной бутылкой вина и рома, их меняла обезображенная и глупая, тематика грязи и фальши, бескультурного отражения действительности.

– Я не устану повторять, вновь и вновь, что среди нас всех собравшихся, среди такого великого числа достойных и влиятельных, есть одно лицо, которое бросит вызов смерти, осмеёт её и даже унизив, может плюнуть в лицо! Наш Чёрный Граф, светлая душа – Дериан! – слабым и дрожащим голосом, протянул, старый офицер Дональд Паркед, верная личность, заслужившая одно из почетных мест, в списке друзей Монтескьери.

– Твой враг – язык, и ты прекрасно знаешь это – недовольно и грубо, озлобился граф. Он пробежал глазами по жизнерадостной толпе, как всегда перебирая свои серые, никому не поведанные мысли. В его руках, пустовал фужер. Крайне рассердился на это, на невнимательность молодого слуги, который только осваивал навыки закалки в отношении непоколебимого графа, а позже заслуживший наказание, находиться под строжайшей опекой старого, ворчливого, но знающего свой долг дворецкого. Монтескьери, был вездесущ, как считалось, в слоях низшего класса, он знал о всех и вся, он имел всю информацию, о каждом, о проделанной им работе, знал о малейших погрешностях производства, даже появлялся в тот момент, когда на фабрике происходила малейшая заминка, или зарождение забастовки, каким-нибудь бестолковым трудягой, который сам не знал чего хотел. Нет, граф не был циничным скрягой, он бал строгим, справедливым человеком, умеющим управлять массами, каковым и положено быть, в горячий XVII век.

–Эй, опять уходишь, в думы, тебе лишь понятные! – громко завопил Паркед, тряся за плече поникшего графа – ты чего?

За окном собиралось ненастье, озеро беспокойно волновали порывы ветра, Дериан панически глядя на это произнёс:

– Самовольно обрёк себя на заточение, как я устал от этого!

– Ты не знаешь цену, принадлежащее тебе счастья, ладно, не беру во внимание твоё состояние – покачивая головой рассуждал Паркед – твоя супруга, это редкий клад, терпеливый, ко все твоим грехам, и – он не успел довести свою мысль до конца, как почувствовал, что какая-то сила крепко сдавила его дыхание.

Взбешённый Монтескьери, разъярённо вцепился в горло несчастного друга, и медленно просипев, проговорил:

– Уйми свой язык! Однажды он станет причиной несчастного случая! Никогда больше, ни слова, про мою личную жизнь, тем более, ты прекрасно знаешь, что происходит с завистниками, намекающими на мою жену, она не объект для рассуждений!– немного ослабив силу в своих пальцах, Дериан продолжил, безжалостно глядя, на багровое лицо пострадавшего – меня никогда не интересовали другие женщины, никогда! Я в отличие от тебя, хоть и имею слабость к алкоголю, но при живой жене, завязывать отношения с другими это грязно и мерзко!

– Эй – эй друг, полегче! – прибежал на помощь, к Паркеду юный капитан, шумный и неугомонный, Джонатан Бертон – Ты сейчас задушишь старика!

Флегматичный и спокойный, крайне горделиво и вальяжно подошёл к разгорячённым, выясняющим отношения людям, солидный и трезвый мужчина, такой же отставной офицер, как и несчастный Паркед.

– Юноша, я тебя сердечно прошу, не вмешивайся, а то, того и гляди, сам схлопочешь – в его зубах дымилась добротная сигара, она покорно перекатывалась, из одного уголка рта, в другой, источая приятный медовый аромат. Он последовал дальше, изучая шикарную обстановку кабинета, словно он не бывал здесь ранее.

Читать дальше