Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале. Часть 2

− А где Свия?

− Она приболела, − не раздумывая, соврала служанка. Что-что, а уж ложь слуг Кайрин распознавала сразу. Но сейчас ей не до выяснения причин обмана и почему ей лжет Лэли.

− Ничего серьезного?

− Нет.

− Позови Керуша. Пусть явится ко мне.

− Сейчас?

− Да, сейчас.

Когда Лэли ушла, Кайрин замерла в кресле, борясь с желание уснуть прямо в нем. Неудобно, но когда не осталось сил даже шевельнуться, сгодиться и кресло, и циновка на полу и просто пол. Она так бы и поступила. Час, полчаса, минутку выпрашивала Кайрин сама у себя. Но, ни часа, ни полминутки желанию поспать не уступила. Не время. Сегодня она впервые не рассказала всего, что должна была рассказать. Как заставила глориоза принять условия Мэдока, как обманула Бриньяра угрозой союза Бекри и пэранса Крайта, для чего ей новоприобретенный птох и многое другое, оставшееся недоговоренным. Возможно виной тому рахш, алый алмаз, редчайший камень мира и потому баснословной стоимости! Почему ОН надел его? Желал похвастаться? Забыл предосторожность и не снял? Умышленно показал ей? Чтобы она признала ЕГО в иной обстановке? Или хотел подчеркнуть кто ОН и кто она? Почему так поспешно потребовал избавиться от птоха, доставившего клиди? Опасался, что тот узнал лишнего? Тогда им стоит опасаться и её. Вопросы, вопросы, вопросы… Задай один, получишь десяток. Не найдешься с ответом, прозвучат сотни. А ведь еще недавно все было так просто. Кто она? Кайрин, дочь Винза ди Хенеке, намуйе [73] Намуйе — (перс.) выходившая замуж один раз. (другие скажут − каниз [74] Каниз — (перс.) рабыня. ) Смета-Ткача. Смысл её жизни? Месть! Цель её мести? Глориоз Бекри. А теперь? Кайрин стало вдруг неуютно и беспокойно. Первая мысль о клиди. Реликвии её рода, которую она отдала. И факт этот не смогут облегчить никакие ожидания о ближайшем отмщении. Как нарочно припомнились слова Турома. «Насколько уверен паук висящий на паутине в том, что паутина действительно его? Не угодил ли он в чужую? И с чьей легкой руки охотник обращен в приманку или что хуже в жертву?»

В комнату прихрамывая, вошел Керуш. Правая рука подвязана к груди.

− Это что еще такое? — изумилась Кайрин. Сонливость моментально слетела.

− Он задал мне трепку.

− Кто? − не сообразила Кайрин.

− Птох.

Кайрин с усилием потерла виски, окончательно приводя себя в состояние нормально и трезво мыслить.

− Ничего не понимаю.

− Как ты велела, после ужина я отвел его в зал и попросил выбрать оружие для поединка. Он ответил, что ему все равно и выбрал простую палку, в три локтя длинны. Сказал, давно хочет убедиться в справедливости одной легенды.

− И…, − потребовала ясности Кайрин. Хотя, что тут не ясного.

− Ты видишь результат. На нем ни царапины, а я…

− Вижу, — вырвалось у Кайрин. Она устало рассмеялась. — Тебе досталось.

− Я не знаю, кто его учил и где, но он умеет обращаться с оружием. И он не боец. Не фехтовальщик. Он гавкош. Живодер. Убийца, − уверено произнес Керуш.

Кайрин вспомнила приказание избавиться от птоха. И вспомнила свою рискованную идею. Первоначально для этого предназначался Дагфари. Но о Дагфари знает Халезанак и знают Ночные Рыбы. О её новом птохе − никто.

«Всегда держи в рукаве козырного туза», − советовал, посмеиваясь, Туром. — «Даже если это пятый туз в колоде. Или шестой. Так даже интересней.»

− Где он? − Кайрин выпрямилась в кресле.

Керуш промолчал.

− Только не говори, что он собрал пожитки, прихватил столовое серебро и дал деру. Ему не понравился столь горячий прием?

− Он в комнате Свии.

− Замечательно! − взорвалась она. − Покалечил моего телохранителя и подмял мою служанку!

Кайрин сорвалась с кресла. Спустилась на первый этаж, пролетела коридором, толчком (почти ударом) открыла дверь. Остро и терпко пахло потом и излитым мужским семенем. Свия раскинувшись на постели, устало дышала. Как дышит пресытившаяся обожравшаяся кошка. Только не муркала.

Костас стоял у окна, почти не видимый за портьерой. Его взгляд обращен на утреннее небо. Рассвет карабкался по крышам домов, тянулся к луне и подгонял облака.

− Выйди вон! − грозно произнесла Кайрин служанке.

Свия подхватилась, сгребла одежку и, роняя на пол кляксы вытекающей спермы, выскочила из комнаты.

− Ты легко освоился, − произнесла Кайрин, шипя негодованием.

− Инстинкты. Хочешь женщину — возьми, желаешь есть — ешь, чувствуешь жажду — пей, − в его словах сквозило любопытство. Какова реакция голубоглазой?

− Не теперь.

− И что изменилось?

Костас встал так, чтобы пробивающийся в окно рассвет осветил его лицо. Только лицо. Остальное осталось в тени.

− Условия, — голос под стать голубому взгляду. Лед и сталь!

− Что посулишь?

− Посулю? − её гнев вот-вот обрушится ураганом на его спокойствие.

− Крысы не лезут добровольно в ловушку, их туда заманивают. Чем приманишь ты?

− Об этом рано говорить.

− Но, ни рано подумать.

− Для начала, − голубые глаза восхитительно горели злой решимостью, но голос сделался подозрительно спокойным. − Отправишься в Гиле. Городок в предгорьях Игольчатых гор. Небольшой курс хороших манер, этикета, законов и обычаев.

− И…

− Буду ждать твоего возвращения через два с половиной месяца.

− В качестве кого?

− Разве после стольких лет разлуки брат не будет рад повидать единственную сестру?

Он не успел с ответом. Хаййе… дыхнуло холодом. Стужа подобралась к самому сердцу, замедлив его биение. Кусок из жизни промелькнул одним длинным мазком времени. Было бы весело, если бы не было настолько плохо!

− Вопрос. Один, − глухо произнес Костас.

Согласия нет ни словом, ни жестом.

− Что ты больше всего не любишь?

− Не рано ли тебе задавать вопросы? — Кайрин прячет злость за резкостью ответа.

− И все же.

− Когда пахнет пылью, − честно призналась девушка.

Эпилог.

Кир Райа пристально смотрел на Борга. Тот с достоинством выдержал взгляд. Не каждому такое удавалось. Ему удалось. Сегодня. Может потому, что сделал несколько больше, чем просили?

− И куда он направился после встречи? — Райа потревожил огонек свечи. Пламя недовольно фыркнуло капельками воска.

− В дом патрикия Престо.

− И что он там забыл?

− Гораздо интереснее, что забыл Экбольм у патрикия?

− Экбольм? — недоверчиво переспросил Райа.

− Экбольм, — подтвердил Борг. — Он отбыл из дома через час после возвращения со встречи с фрайхой. А прибыл к Престо за час до встречи.

− Откуда известно?

− Отбытие проследил лично я. Хотя у нее очень глазастый слуга.

− Расми, − припомнил Райа.

− А прибытие… если угостить кого нужно вином, память становится просто поразительно цепкой к разного рода мелочам.