Александр Костожихин - И станешь ты богом

По опыту, выработанному многими поколениями предков, ходивших в дальние походы, воины бежали волчьей цепочкой. Впереди всех, шагах в тридцати от основного отряда, двигался Пятка. Замыкающим, отстав шагов на двадцать от остальных, бежал Ингрельд. На первом и последнем лежала самая трудная задача. Первый не только выбирал дорогу, но и проверял наличие неожиданных засад. Последний прикрывал тылы, что само по себе является сложным и опасным. Принято считать – и по праву, – что замыкающий является самым уязвимым звеном в цепочке – если на него внезапно нападут и каким-нибудь образом бесшумно убьют или обезвредят, отряд может даже не заметить пропажи бойца. Зато тыл отряда в этом случае останется беззащитным. К тому же, нападая на ничего не подозревающих воинов с тыла, вполне реально уничтожить если не всю, то их большую часть. Поэтому замыкающими обычно ставили наиболее опытных и сильных бойцов. Вот уж кому приходилось уподобляться сове, голова которой может крутиться вокруг шеи на все стороны света!

Петляя между болотами и буреломами, отряд держал путь общим направлением на восток. Всё меньше и меньше попадалось болотины, пошли взблоки и увалы. Впереди замаячили покрытые лесом, похожие на грозовые облака, величественные тёмно-синие громады гор. Дикостью и особой красотой веяло от них. Но людям было не до красот. Однако людям было не до красот. Бег по глухой чащобе выматывал, дыхание вырывалось с натужным хрипом. Воины бежали, обливаясь обильным потом. Сырой мох, в котором ноги утопали почти по колено, сбивал с ритма. Густые испарения папоротников, мощный запах грибницы, лесной травы и подлеска не давали вздохнуть полной грудью, неподвижный воздух под вековыми елями и лиственницами давил, пригибал. Изредка попадались, большей частью, трухлявые берёзы.

После полудня остановились на берегу небольшого звонкого ручья для короткого отдыха. Костра не разжигали. Над людьми тут же повисло облако комарья, мошкары и мелкого гнуса. Не обращая на них внимания, наиболее жадные и голодные развязывали торбы, доставали из них сухари. Хрумкая чёрствые ломти, запивали холодной, ломящей зубы прозрачной водой. Другие упали на мягкий мох, раскинув руки. Самые опытные ложились на спину, поднимали ноги вверх и трясли ими, сбрасывая походную тяжесть и ломоту.

Кудыма ополоснул лицо и грудь в ручье и, набрав полный рот воды, прополоскал его и длинной струёй выплюнул воду в сторону. Нельзя обижать дух ручья, в него опорожняясь или вот так вот плевать в чистую воду. Кто его знает, насколько далеко распространяется влияние этого духа на окрестности. Да и вообще нехорошо не уважать хозяина. Плохо, что люди всё больше и больше отдаляются от Матери-Природы, перестают её слышать, бездумно вырубают леса под пашни и для строительства, ковыряют глубокие шахты, доставая из них руду. Добывая россыпное золото, портят реки и ручьи. Без меры бьют зверя и птицу. Конечно, для того, чтобы выжить, человеку всё это надо. Но нельзя брать без спроса, без уважения и только от жадности. Неужели нельзя посадить несколько деревьев, почистить ручей от мусора, после окончательной выработки засыпать шахту? Придёт время – Мать-Земля жестоко отомстит человечеству. И тогда великаны Мань-Пупу-Нер покажутся ему детской игрушкой. Не понимают люди, что Земля есть живое существо. И кто знает, что она может породить в своих недрах, вознегодовав на род людской.

Вынув из-под мышки кусок мяса, Кудыма вонзил в него зубы. Мясо хорошо провялилось, просолилось от пота, размякло. Рядом присел Ингрельд.

– Что-то тревожно мне. Вроде, никого не видел, но такое чувство, что наблюдают за нами чужие глаза. Будто в спину сейчас стрела или копьё прилетит. Аж озноб пробирает. Ты ничего не чувствуешь?

– Да есть что-то такое, что я не могу выразить словами.

– Вот и Пятка о том же говорит. И остальным неуютно. Что делать будем? Те, кто подобным ощущениям не доверял и над своим внутренним существом смеялся, сейчас догнивают уже. Я – воин. Мне ли смерти бояться? Но получить удар в спину желания нет. Другое дело – в жаркой схватке.

– Щука, Волчий хвост, Гондыр! – окликнул шаман своих ближайших сподвижников, – и ты, Пятка, подойдите. Давайте решать будем, как дальше двигаться.

– А что тут думать? – удивился Ингрельд, – в лесу всё равно передвигаться будем подобно волкам. Самый лучший и быстрый способ передвижения. Не уступами же бежать – так мы вскоре потеряем друг друга, и толку никакого.

– Может, усилить тыл и авангард, добавив ещё по одному человеку? – предложил Щука.

– Можно, конечно. Только это основную задачу не решает. Я думаю, нам нужно перестроиться в другой порядок передвижения. Побежим, не выделяя авангарда и арьергарда, по два воина в ряд. – Волчий хвост по привычке прикусил травинку:

– Даже не побежим, а двинемся шагом. Так больше возможностей для отражения внезапной атаки. Кто-то за нами наблюдает, Ингрельд прав. Вот только кто и зачем? До горных племён нам ещё далековато. Местные деревни здесь под охраной булгарского князя и специально в лес для наблюдения никого посылать не будут. Случайный охотник, встретив нас, наоборот, постарается скрыться. Возможно, лихие люди. Как мы в недавнем прошлом.

– Ладно. Согласен. Как остальные?

– Добре.

– Тогда, перед тем как пойти, мы с Гондыром немного прогуляемся вокруг. – Шаман недобро усмехнулся.

После отдыха двинулись дальше в том порядке, который предложил Волчий хвост. Впереди теперь шли Кудыма и Гондыр, а замыкали отряд Щука и Ингрельд. Все воины привели луки в боевую готовность, накинув тетивы. Нарастало ощущение опасности. За отрядом действительно кто-то двигался. Теперь это чувствовали все. То замолкнет только что поющая птица, то слегка дрогнут упругие стебли вереска… Но пока никого заметить не удавалось, несмотря на все старания.

Кудыма хлопнул Гондыра по плечу, неожиданно шагнул вбок и бесшумно исчез в густом, высоком папоротнике. У следующей за ним пары воинов только рты раскрылись от удивления. Ни один листочек не шелохнулся, ни единого звука не раздалось, даже птицы не встревожились. Был человек – и вдруг пропал. Как в воду канул, без водоворота и всплеска. Потом точно так же исчез Гондыр, только в другую сторону. Пятка изумлённо покачал головой:

– Уж насколько я опытный лесовик, но чтобы вот так исчезнуть без звука и следа, то это выше моего понимания. Да-а-а, не хотел бы я теперь оказаться на месте тех, кто пытается за нами проследить.

– Это точно. Наш шаман и его соплеменник не совсем как люди. Человек не может так двигаться в лесу. Всё равно либо какого-нибудь зверя или птицу спугнёт, или веткой хрустнет. Это не люди, это духи какие-то. Слышишь, Пятка, не по себе мне. Может, зря я в этот поход пошёл?