Николай Прокошев - Семь крестов

Тут же раздался боевой клич. Один за другим стали вспыхивать факелы вокруг куреня. Из юрт повыскакивали заспанные кочевники, друзья живо принялись запихивать их обратно, одновременно кромсая изогнутыми мечами. Но вскоре перевес оказался на стороне татар, и те трое пленников, что сначала остались, поддавшись панике, бросились врассыпную.

Пес сверхзрением заприметил лошадиное стойло, но оно находилось слишком далеко, да и к лошадям уже спешили их хозяева. Поэтому пришлось бежать так. Взвалив полумертвого Гуннара на плечо, великан Тронд старался не отставать от беглецов.

Выхватив две палки из костра, Джаспер бросил одну пруссу, и все трое что было мочи помчались на север, в сторону леса. Попутно Пес швырнул свою палку в один из шатров, деревянный остов которого мгновенно вспыхнул, и пламя быстро перекинулось на соседние. Огни с поля приближались, началась полная суматоха: татары в спешке бились друг с другом лбами, падали с лошадей, криво цепляя оружие, спотыкались об него. Друзья, выбежав из лагеря, быстро огляделись. Путь перед ними был почти свободен, дорогу им преграждали только трое – один конный и двое пеших.

Неожиданно всадник развернулся и заметил беглецов. Резким движением он выхватил из сумки веревку и раскрутил петлю над головой. Джаспер даже не успел выстрелить, как аркан затянулся на шее Тронда. Правда, татарину тоже не удалось дернуть веревку, чтобы свернуть шею викингу, поскольку Гектор все-таки успел ее перерубить. Стрела Уортингтона цели тоже не достигла, ибо кочевник ловко отразил ее щитом. Пешие воины бросились навстречу беглецам, один из степных жителей на ходу натянул тетиву и выстрелил в лучника. Стрела, выбив искру и развернув англичанина вполоборота, скользнула по железному наплечнику.

Другой пеший воин метнул дротик в Тронда, тому повезло меньше – наконечник сильно рассек кожу поясницы. В ответ командир стрелков бросил свой факел в грудь лошади, сильный ожог заставил громко заржавшее от боли животное подняться на дыбы и сбросить седока. В то же время Гектор столкнулся с татарином, который ранил Тронда. Русский топор оказался проворнее татарского ятагана, и враг, в мгновение ока потерявший руку, с диким воплем упав на колени, завалился набок. Всадника добил Джаспер. А стрелок, не попавший в Уортингтона, пустился наутек.

Убегал ордынец зигзагами, пригнувшись. Пока он еще не скрылся в кромешной темноте, Тронд, бережно опустивший Гуннара на землю, подбежал к мертвому коннику, подобрал факел и запустил его дугой в сторону трусливого татарина. Лук Джаспера был уже наготове. Через миг факел упал впереди беглеца. И хотя стрелять людям в задницу не являлось правилом вольного стрелка, Уортингтон отпустил тетиву. Стрела застряла в бедре татарина, и он не удержался на ногах. Этого было вполне достаточно, чтобы лицом беглец угодил в белевший ребрами скелет лошади, съеденной накануне степными воинами.

Подхватив Гуннара под мышки, друзья, насколько позволяли силы, поспешили в черный лес, неприветливо маячивший впереди. Там виднелся огонек – несомненно, это были два степняка и парнишка-переводчик, спрятавшиеся в ельнике. Поскольку Гектор все еще был одет как татарин, а у Джаспера болело плечо, орденский солдат отправился к врагам в одиночку.

Едва завидев своего, двое степных бойцов принялись что-то ему кричать, а переводчик со слезами на глазах упал на колени, предчувствуя скорую смерть. Один из татар, не выдержав, бросился навстречу серому брату с расспросами, но не успел договорить – идеально заточенный кинжал оборвал короткую жизнь молодого вояки.

Второй татарин сильно занервничал, когда на прогалину ступил лишь один воин вместо двух. Он продолжал что-то спрашивать до тех пор, пока его не заставил замолчать проверенный русский топорик, раскроивший голову ордынца ровно по переносице. Как только в руках Пса оказался факел, он негромко присвистнул, и уже через несколько минут рядом с ним стояли трое друзей.

– Вы зачем водили людей в лес? – Тронд с презрением обвел взглядом перепуганного насмерть парнишку, чьи руки были по локоть в крови.

– Это не я, – умываясь слезами, молодой немец не поднимался с колен, – это они. Я только…

Ответ возник сам собой. Сначала Гектор не заметил, но когда случайно опустил факел к земле, неровный свет вырвал из темноты ряд тел, плотно прижатых друг к другу. Их объединяло одно сходство – клубки розовых внутренностей покоились рядом.

– Ах ты, тварь! – на секунду оставив Гуннара в руках Джаспера, Тронд отвесил парню размашистую затрещину. – Предатель!

– Не надо, Тронд, – Пес тронул викинга за плечо. – Они заставили тебя, так? Сказали, что если откажешься, то зарубят, так?

– Да, да! Точно так! Клянусь всеми святыми, меня заставили.

– Чертов Галифакс, проклятые татары.

– Лучше удавиться, чем резать своих, тьфу, чтобы ты сдох!

– Ладно, не нам судить. Ты откуда?

– Из Остероде.

– Отлично, ты должен знать здешние места.

– Конечно, мы все время охотились здесь с комтуром! – переводчик заметно оживился.

– Выведешь нас на дорогу до Шветца?

– Почту за честь, добрый господин!

– А потом я надену твою башку на копье и стряхну ее в свинячий загон, – смачный плевок Тронда шмякнулся на впалую грудь подростка.

– Спокойно, Тронд, – Пес положил руку на плечо друга. – Татары уже навели у себя порядок. Сейчас пойдут собирать своих. Надо уходить, а этот мальчишка наша единственная надежда. Как тебя зовут, помоги нам мрачный Галифакс?

Выяснилось, что подростка звали Матиасом. Он служил загонщиком на охоте Гамрату фон Пицценау, остеродскому комтуру. Его знамя и большинство солдат, как видел парень, оказались буквально смяты контратакой хоругви Куявской земли. Дальнейшая судьба фон Пицценау была ему доподлинно неизвестна, но, судя по тому что Гамрат, упав с коня, попал под копыта безжалостно напиравшей вражеской шеренги, гибель его была неминуема. Что касалось самого Матиаса, то какой-то татарин арканом сдернул его с лошади, протащил за собой по земле добрых минут десять, а потом спровадил в обоз, куда, пока кипела битва, продолжали свозить пленных.

Каким-то чудом ни переломов, ни серьезных увечий от смертельно опасного путешествия волоком за татарской лошадью парнишка не получил, лишь несколько ссадин и царапин краснели на лбу да локтях. Еще Матиас поведал, что часто охотился с господином в этих лесах, нередко был облавщиком, а потому прекрасно знал все здешние ходы и тропы.

От дотлевающего факела зажгли еще четыре, потому что Гуннар, которого Джаспер и Тронд несли по очереди, вконец обессиленный от потери крови сам идти не мог. Никто не знал, что намереваются делать дальше вражеские войска. Одно было ясно – до утра поляки с литовцами спешить не будут, а вот татары, возможно, захотят отомстить за нанесенную обиду.