Алексей Головенков - Крысиный король [litres]

– Вопрос открыт. Куда пойдем?

Прометей безразлично смотрел на человека.

– На Выборгской небезопасно, я там делов натворил. А больше меня нигде не ждут. Деда больше нет, Чита с Кристиной… хрен знает где. Надеюсь, что спрятались в бункере. В Альянс разве что сунуться, как Дед собирался сделать. Генерала этого найти. Немов, что ли? Нет, Мемов, кажется. Вот – Шах мертв, я за него. Диггер Николай Штыков в ваше распоряжение прибыл. Задание выполнено, Вавилов ликвидирован, а с ним и веганский офицер Эдуард Власов в придачу. Войны не будет, – продолжал бормотать Николай. – Или будет?

Пес лежал, положив морду на лапы и закрыв глаза.

– По ходу, Вавилов нужен Вегану, чтобы закончить разработки оружия. Из НИИ зеленые забрали Вавилова и тебя. Что еще? – Человек посмотрел на собаку так, будто бы и впрямь ждал ответа. Поймав себя на этой мысли, усмехнулся, но продолжил рассуждать – нужно было собраться с мыслями. К тому же разговор вслух успокаивал и создавал впечатление, что он здесь не один, а, к примеру, с Читой, который просто отошел в дальний темный угол, чтобы отлить, и вот-вот ответит ему.

– Документы, разработки? Смогут они закончить разработку оружия? Насколько сильно ты им нужен? Или они хотели от тебя избавиться? В чем твой секрет?

Прометей не ответил, а у самого Николая от усталости и напряжения безумно разболелась голова. Организм требовал отдыха, сна и пищи.

– Сейчас бы поесть… – произнес Штык, косясь на рюкзак, лежащий на полу тяжелым кулем.

Пес вдруг встрепенулся, завилял хвостом, поднялся.

– Есть, – повторил Николай.

Прометей забил хвостом усерднее. Поскреб когтями пол, просяще заскулил и вдруг протянул лапу.

Штык засмеялся, подвел ладонь под лапу, мягко коснулся подушечек. Прометей заскулил, забил лапой по ладони, попытался достать носом. Человек наклонился, дотянулся рукой, позволяя псу уткнуться в ладонь.

– Сейчас, брат, сейчас. – Штык извлек из рюкзака запас провизии. Затем, подумав, достал остальные пожитки. – В метро мы с тобой не полезем. Там, знаешь ли, собак не жалуют. А до Альянса путь неблизкий. Пойдем налегке, так что сегодня гуляем.

Увидев консервы, пес завертелся на месте, будто бы в погоне за хвостом, при этом не сводя глаз с человека, отслеживая его реакцию.

– Тебя бы в цирк! – восхитился Николай. – А может, и впрямь?

Возьмутся циркачи, если они, конечно, все еще на Выборгской, спрятать у себя пса? Заплатить Штыку теперь есть чем – рюкзак от набитого добра вот-вот лопнет, да и нычку Шаха они не до конца выгребли. Нет, не станут циркачи рисковать и прятать у себя безумного диггера с одичалой собакой, пусть даже и дрессированной. Зверь есть зверь. Да и шансов встретить веганцев на Выборгской куда больше, чем на поверхности. Черт знает, что там творится после их ухода.

Вскрыв и опустошив несколько банок, человек вывалил содержимое на подгнившую фанерку и пододвинул поближе к собаке. Пес аппетитно зачавкал, уплетая мешанину из нескольких блюд – консервированного мяса, гречки с горошком и фасоли. Ел он с удовольствием.

В желудке призывно заурчало и засосало, будто образовавшийся от голода вакуум начинал затягивать в себя и переваривать внутренности. Взглянув на оставшиеся консервы, Николай с трудом сглотнул слюну – так много ее было, и уже готов был снять противогаз, как взгляд упал на дозиметр. Счетчик не беспокоился, не дергал стрелками и не стрекотал об угрозе радиоактивного заражения, словно бы давая человеку понять, что здесь, в глубине подвального помещения, безопасно.

Однако страх перед невидимой отравой, разлитой в воздухе, страх, вколоченный в подсознание с самого детства, был превыше здравого смысла. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о еде, Штык стал перебирать вещи. Утром он сделать этого не успел – его отвлекли проклятые макаки, преследующие Кристину. Рюкзаки собирал Чита. И, честно говоря, собирал кое-как.

Два запасных фонарика, еще один налобный. Запас батареек, коробочки фильтров, несколько противогазных масок, запасные магазины и коробочки с патронами, медикаменты, два добротных охотничьих ножа, несколько рулончиков липкой ленты, полсотни спичечных коробков, таблетки сухого горючего, и даже газовая горелка с запасным баллоном. Также имелся набор для чистки оружия и небольшой запас инструментов. Так сказать, минимальный набор диггера – короткий лом, кусачки, несколько отверток с разными шлицами.

Имелся и продовольственный запас – фляга с водой, консервы, пакетик с сушеными грибами и десяток брикетиков сухпайка, запакованных в полиэтилен.

Николай взял фонарик, посветил на один из брикетиков. Под полиэтиленом находились три блока, запакованные в фольгу. Серебряная надпись «Аварийный» на фоне синей полосы сразу приковала взгляд.

Штык узнал сухпаек, который ему доводилось пробовать пару раз. Морской аварийный рацион питания. На вкус ничего особенного, но терпимо. Разве что мылом немного отдает. Дед говорил, что, по сути, это высококалорийное печенье с длительным сроком хранения. Завернув провизию в плащ-палатку, Николай убрал ее с глаз долой.

Еще некоторое время он заново собирал рюкзак, по-разному перекладывая его содержимое, стараясь, чтобы он удобно прилегал к спине, мелкие вещи не рассыпались повсюду, а все необходимое было под рукой.

Затем, разложив на ветоши разобранный «Лось», занялся чисткой. Вслед за карабином почистил «Канарейку» и снайперскую винтовку. Как говорил Дед: «Оружие, как девка, любит чистоту и смазку».

Закончив, Штык вновь вернулся мыслями к еде, разглядывая довольную, лоснящуюся морду пса.

– Ну, ты и гад, – прокомментировал он. Под ложечкой засосало, будто желудок, уже переваривший внутренние органы, но так и не сумевший насытиться, теперь рвался наружу.

– Черт с тобой, – сдался Штык. – Если я хоть на чуть-чуть эту резину с лица не стяну, точно Вечным Диггером стану. Знаешь про Вечного?

Судя по всему, Прометей не знал баек про Вечного Диггера, который так долго ходил по поверхности, что противогаз прирос к его лицу, из-за чего несчастный, наконец-то оказавшись на родной станции, не смог его снять. Из-за этого он был изгнан напуганными родными на поверхность и обречен на вечное скитание.

Николай выбрал одну из банок, взглянул на остатки этикетки, на которых с трудом, но все-таки угадывалось изображение симпатичной розовой свинки. Приставив к крышке острие ножа, Штык ударил ладонью по рукояти, сноровисто и быстро вскрыл консервы.

Затем он обратил внимание на другую банку, на этот раз с хорошо сохранившейся этикеткой: «Хлеб ржаной простой долгого хранения». Про консервированный хлеб командир тоже рассказывал. У подводников на лодках печек нет, а кушать по-человечески хочется. Вот и едят повелители морских глубин консервированный, подвергшийся спиртовой обработке хлеб. По рассказам Деда – не так уж и плохо, если хорошо разогреть. Тогда запах спирта выветривается. Впрочем, сейчас уже подводники ничего не едят. Нет никаких подводников.