Алексей Головенков - Крысиный король [litres]

Цыгане полезли со своей дурью на Площадь Ленина, после чего на Выборгскую наведались с ответным визитом торговцы с Площади. После их визита от сильного цыганского племени осталось человек десять, которые еще долго прятались в туннелях, примкнув к гнильщикам.

Комендант Выборгской пожалел оставшихся в живых цыган и пустил обратно на станцию. Те, стоит отдать им должное, особо не борзели, а общественные работы выполняли с ничуть не меньшим усердием, чем все остальные.

И все же иногда стычки бывали. Цыгане до поры до времени не показывали зубы, но не позволяли клыкам затупиться. Чита отлично помнил несколько случаев, когда кого-нибудь из них ловили на нечестной торговле, после чего вся родня провинившегося вставала за него и отбивала преступника прежде, чем его настигала расправа.

Леонид побаивался цыган и, если честно, завидовал. У него из родни была лишь мать. Отца он не знал. Мать была на того не в обиде, что он не захотел жить с ними. Говорила, мол, тяжелое было время. Себя-то прокормить нелегко, а тут еще баба понесла. Но при этом не любила про него вспоминать. Да Чита не особо и расспрашивал. Один раз он случайно узнал, что его отец живет на Площади, но не предпринял никаких попыток его найти.

Цыгане же плодились так, будто абсолютно не испытывали нужды. Дряхлые глубокие старики с их бесконечными притчами; старики посвежее, еще способные накостылять провинившимся младшим; взрослые сильные мужчины; горячие подростки; дети неопределенного возраста, чумазые, одетые в передаваемые по наследству лохмотья; совсем крохотные карапузы, которые еще и ходить толком не умеют.

Сейчас цыгане стояли в центре толпы. Старики, женщины и дети – чуть поодаль, за спинами мужчин. А вот мужчины замыкали плотное кольцо вокруг виселицы, загнав под нее Кузнецова с несколькими подручными.

В руках у Павла и его приспешников были пистолеты – последнее огнестрельное оружие на Выборгской. Руки цыган, на первый взгляд, были пусты. Однако стоящим за их спинами было заметно, что именно мужчины стараются прятать. Присмотревшись, Леонид заметил, что в руках у цыган ножи. Длинные кухонные, охотничьи и даже пара складных – все, что они сумели отыскать.

Парень пробрался вперед, ощутил, как учащенно бьется сердце. Слюна стала настолько вязкой, что казалась шершавой. Каждая попытка сглотнуть превращалась в адскую муку. Дело было очень плохо.

Во главе цыган был Мика, ровесник Леонида, уже успевший заслужить авторитет у взрослых. Рассудительный и хладнокровный, когда цыгане были в меньшинстве или когда нужно было терпеливо вынести побои от старших, но отчаянный и бесстрашный, когда того требовала ситуация. Настоящий цыган, как говорил Дед, никогда не будет делать то, что ему невыгодно. Если же Мика что-то делал, то выгода была на его стороне, даже если на первый взгляд казалось иначе.

Месть – это хорошо. Это по-цыгански. Но Мика – не дурак, чтобы мстить вот так, сгоряча, кидаясь на вооруженных людей с ножами. Это еще вопрос – чья возьмет. У Кузнецова – огнестрел, но мало людей. Цыган в три раза больше, да и общественное мнение в данный момент на их стороне. Павел явно подорвал общественное доверие, начав вешать людей. Комендант его и сам бы за это по голове не погладил, вот только вряд ли слово коменданта уже будет что-то значить. Мика явно хотел воспользоваться моментом и подмять станцию под себя.

Читу затрясло еще сильнее, когда он представил, что будет, если цыгане завладеют огнестрельным оружием и начнут наводить здесь свои порядки.

– Ты не прав, – покачал головой Мика, – мы дождемся коменданта, и он сам скажет, что с тобой делать. Но оружие пока побудет у меня. Так спокойнее.

– Кому? – Кузнецов нервно жевал толстую нижнюю губу. – Тебе, что ли?

– Я особо и не переживаю. – Мика хмыкнул и харкнул через дырку в зубах. Плевок ударился в перекладину строительных лесов, скатился, оставляя за собой мокрый след, будто бы от проползшего слизня.

О, эта дырка в зубах! Предмет зависти Леонида и Штыка, когда те были еще детьми. Особенно завидовал Николай, который часто соревновался с Микой в силе и ловкости. Даже когда Мика проигрывал, он выглядел как победитель. Выпрямлялся в полный рост, цыкал и в сердцах сплевывал через дырку в зубах, словно бы отправлял в полет не сгусток слюны, а метательный нож. После чего пожимал мускулистыми плечами – мол, в следующий раз обязательно поквитаемся. Штык даже как-то пытался вырвать себе зуб, чтобы научиться столь же эффектному плевку. В итоге стало хуже – Николай занес себе инфекцию, а Мика взял манеру издеваться, предлагая выменять свою дырку в зубах на его шрам.

– Ты не гони пргу. Народу и так хршо было, пока твой кореш не стал автритет аднистрации подрывать. – Кузнецов сильно волновался, хотя старался не подавать виду. Чита давно заметил: когда Павел начинал нервничать, что случалось крайне редко, то с перепугу менял обычную ленивую манеру разговора на пулеметный стрекот, проглатывая добрую половину гласных.

Мика, по всей видимости, тоже замечал за Кузнецовым эту привычку. Едва он ощутил нервозность и неуверенность соперника, как подал незаметный сигнал своим, после чего оцепление пришло в движение. Быстро передавая за спинами ножи тем, кто еще не был вооружен, цыгане засеменили вперед мелкими, незаметными шажками, будто бы просто переминаясь на месте, разминая затекшие ноги.

– Прекратите! Паша, как ты это объяснишь?

Кристина, прорвавшаяся сквозь оцепление, остановилась, не дойдя до Кузнецова нескольких метров. Со стороны это выглядело так, будто цыгане окружили Павла под ее предводительством.

– А чего я? – растерялся тот, будто бы увидев привидение.

– Мика, спасибо, что остановили беспредел, расходитесь, – бросила Кристина через плечо и отвернулась, будто бы и не сомневалась в том, что ее приказ будет выполнен незамедлительно.

– Отец тебя самого вздернет, – продолжила она распекать Кузнецова, – едва узнает, что ты натворил.

Тот раскрыл рот, но тут же стушевался, принявшись разглядывать свои залатанные ботинки. Леонид усмехнулся. Бывший мент, а ныне палач и узурпатор едва ножкой не шаркал перед дочерью коменданта, признавая за ней силу.

Кристина выбрала единственно верную тактику – ворваться на сцену быстро и неожиданно, и, не дав участникам стычки опомниться, поставить всех на место, сославшись на авторитет отца. Кузнецов повелся, а вот Мика…

Чита разглядывал затылок цыгана столь пристально, что еще чуть-чуть – и в нем образовалась бы дыра размером с пулевое отверстие. С выходное пулевое отверстие. Тот, будто бы ощутив пристальное внимание к своей персоне, оглянулся и ожег Леонида пылающим от злобы взглядом. Чита обмер. Даже голова слегка закружилась. Он вдруг понял, что сейчас прольется кровь.