Брендон Сандерсон - Видящая звёзды

– Он передает мне две разные картины, – сказал Моррьюмар. – По одной на каждый мозг моих родителей. Кажется, он просто не знает, что со мной делать. Насколько мне известно, ни один черновик прежде не подлетал так близко к делверу. Честно говоря, не думаю, что хоть кто-то из дионейцев когда-либо пытался влететь в делвера. У нас пилотами всегда были варваксы или тенаси. Иллюзии на меня не действуют, Аланик, – продолжал Моррьюмар. – Мы этого не понимали во время учений. Со мной обращались как с любым другим пилотом, но я вижу сквозь иллюзии как через накладывающиеся друг на друга смутные картинки. Я могу добраться до сердца.

Дрожащими руками я расстегнула ремни, едва осознавая, что делаю. Потом сорвала шлем и свернулась клубком, держась за голову и пытаясь закрыться от видений. Я билась о борта кабины, когда Моррьюмар дергал меня из стороны в сторону.

– Здесь многие туннели ложные, – сказал Моррьюмар. – Кажется, этот лабиринт водит нас кругами. Здесь просто большая пористость, Аланик.

Я дрожала под бесконечной тяжестью. Я не знала, сколько времени прошло, но чувствовала, что мы приближаемся. Я была ребенком в темной комнате, и тьма давила на меня. Становилась все непрогляднее и непрогляднее.

– Впереди что-то есть.

«Непрогляднее и непрогляднее…»

Я снова выпрямилась в кресле, с силой вжимаясь в спинку.

– Вот оно! – долетел тоненький голосок с передней консоли – насекомое, которое следует раздавить. – Аланик, мы вошли в зону с воздухом и гравитацией. Что мне делать теперь? Аланик! Я никогда не доходил до сердца во время учений!

– Открой. Мою. Кабину, – хрипло прошептала я.

Вскоре раздался стук – это Моррьюмар вскрыл кабину при помощи ручного управления.

– Аланик, – позвал он. – Я вижу там какую-то дыру. Эта мембрана – иллюзия. Это просто чернота, как дыра в ничто. Что мне делать?

– Помоги. Мне.

Крепко зажмурившись, я позволила Моррьюмару вывести меня из кабины на крыло. Повиснув на нем, я шла с трудом и наконец открыла глаза.

Меня окружали кошмары. Умирающие пилоты. Рвота, кричащая в огне. Бим. Мой отец. Хешо. Все, кого я знала. Но я тоже видела эту дыру. Наши корабли стояли на чем-то твердом. Это напоминало одну из пещер у меня дома. Дыра – бездонная пустота в полу – находилась рядом с моим кораблем.

Я отпустила Моррьюмара и оттолкнулась от него. Он вскрикнул, когда я рухнула с крыла. И погрузилась в пустоту.

Я очутилась в совершенно белой комнате.

Давление на мой разум мгновенно исчезло. Растерянно остановившись, я оглядела чем-то очень знакомую белизну.

Потом выдохнула и начала медленно поворачиваться, пока не увидела себя саму, стоящую у противоположной стены. Не отражение в зеркале. Себя. Стоящую там. Это был он, делвер. Он смотрел на меня точно так же, как тот, в видеозаписи. Я не знала, почему он выбрал этот облик, и даже не была уверена, что он действительно это сделал. Но здесь, в этой белой комнате, я пришла в себя.

Делвер смотрел на стену. Я подалась вперед и увидела в ней крохотные отверстия. Дыры? Я слышала идущее из них жужжание. Чем больше я сосредотачивалась на нем, тем ужаснее оно звучало. Оно раздражало и портило во всем остальном абсолютно безмятежную комнату.

Я снова посмотрела на делвера. У него было мое лицо, что могло показаться странным. Хотя… почему бы и нет? Я с любопытством мысленно ткнула в него.

Любопытство вернулось в ответ. Я вскинула голову и закрыла глаза. Я чувствовала… боль, страдание, страх, идущие из этих дырочек в стене. Делвер ощущал эти эмоции и отправлял их обратно – туда, откуда они исходили.

– Ты ведь не разбираешься в эмоциях, верно? – спросила я его. – Мы неправильно тебя понимали, как я неправильно понимала Куну. Ты не питаешь к нам ненависти. Ты просто отражаешь наши чувства. Вот почему ты выглядишь как я. Ты посылаешь мне то, что я тебе показываю.

Делвер посмотрел на меня, его лицо ничего не выражало. И… я поняла, что сказала чистую правду. Он действительно ненавидел это жужжание как источник раздражения. Но то, что мы ему показывали – большая часть нашего опыта во Вселенной, – было ему абсолютно чуждо. Он возвращал это нам, отчасти из-за полнейшей неспособности понять.

– Ты должен уйти в другое место, – сказала я, пытаясь мысленно передать ему координаты делверского лабиринта.

Он отвернулся от меня и снова уставился на стену.

– Пожалуйста, – попросила я. – Пожалуйста!

Он не ответил. Тогда я протянула руку и коснулась его. Белая комната рассыпалась вдребезги, и внезапно я начала расти… как будто стала большой, как планета. Как галактика. Я была безграничной и вечной. Я всегда жила в покое, в месте, где время не имело значения. Кроме тех моментов, когда туда вторгались существа.

Теперь я видела их – источник раздражающего шума на Звездовиде. Щит рухнул под моим обстрелом, и я двинулась вперед, прокатившись по нескольким оказавшимся поблизости кораблям. Они прекратили издавать звуки, и каждое замолчавшее насекомое несло облегчение. Мне мешали не просто случайные проходы через «нигде», а все без исключения назойливые источники шума.

Наконец-то я могла добраться до них. Заставить их замолчать. Это было великолепно!

Я отпрянула и оказалась в комнате, с рукой, прижатой к груди. Я все еще чувствовала ненависть ко всему живому. В своем стремлении к покою делвер собирался уничтожить весь Звездовид. Я понимала это, потому что часть меня была из того же места, где он обитал. Та часть, которая могла соприкасаться с «нигде».

– Не надо! – взмолилась я. – Пожалуйста, не надо!

Несколько точек на стене исчезло.

Что я могла сделать? Я не могла сражаться с ним. Я сама была всего лишь одной из этих точек. Ни тренировки в лабиринте, ни бои с применением деструкторов и энергокопий не могли сейчас помочь мне. Невозможно было научиться побеждать это существо.

Жителям Звездовида требовался дипломат или ученый, чтобы понять эту проблему. Не я.

Еще какое-то количество точек исчезло, и по моему лицу потекли слезы. Я обеими руками вцепилась в летный костюм на груди делвера. И снова почувствовала себя чем-то огромным, увидела мир его глазами – такой безбрежный, что отдельные личности в нем просто не имели значения.

Но ведь это было не так!

– Увидь их, – прошептала я. – Пожалуйста, просто увидь их.

Я понимала, что испытывал делвер. В этот отчаянный миг перед близкой катастрофой я попыталась показать ему то, что переживала сама. Я изо всех сил ворвалась в его сознание.

И у меня получилось. Вместо того чтобы разрастись до размеров галактики, я утянула его за собой, и мы оба уменьшились до размеров ребенка. Бесконечность простирается в обоих направлениях. Можно бесконечно расширяться наружу, но в то же самое время чем ближе ты смотришь на что-то, тем больше деталей видишь.