Брендон Сандерсон - Видящая звёзды

– Я знаю одно место, – наконец шепнула я, – где на тебя никто не посмотрит как на фрика. И никто не будет глазеть.

– Где? – проворчала она. – На твоей планете? Аланик, я знаю о твоем народе. Мой народ его завоевал. Там я буду не просто фриком, а фриком, которого все еще и ненавидят.

– Нет, – сказала я и взяла ее за руку, остановив посреди пустого коридора.

В этой части корабля сейчас охраны было меньше, чем обычно. Очевидно, часть из них перевели ближе к банкетному залу. А наш дрон-проводник маячил довольно далеко впереди. Момент был подходящий.

– Брейд, – прошептала я, – мне кажется, у тебя есть какие-то сомнения насчет этого плана.

Она не ответила, но посмотрела мне в глаза.

– Есть… кое-что такое, чего я не могу сказать тебе прямо сейчас, – добавила я. – Но, поверь мне, я могу забрать тебя туда, где тебя будут ценить. Не ненавидеть, не бояться. Ценить по достоинству. Скоро я тебе все объясню. Просто выслушай, когда это будет, ладно?

Брейд нахмурилась как-то очень «по-человечьи». Пусть она и переняла часть привычек и манер креллов и дионейцев, но растили ее – по крайней мере, в детстве – все-таки люди.

Нас позвал дрон-проводник, я отпустила ее руку, и мы торопливо догнали его. К сожалению, возле коридора, ведущего в машинный отсек, по-прежнему дежурил охранник, поэтому мы просто прошли мимо и направились к нашей прыжковой комнате.

Там я томилась, как мне показалось, несколько часов, хотя прошло, наверное, не больше получаса, а потом почувствовала запах корицы.

– С вами двумя все в порядке? – спросила Дымка. – В командном центре сказали, что вас отзывают, но не сказали почему. Видимо, не считают нужным мне сообщать.

– Мы в порядке, – сказала я, взглянув на Брейд, которая сидела на своем обычном месте, уткнув глаза в стену. – Винзик просто хотел похвастаться некоторыми своими пилотами.

Вскоре появились кицены и Моррьюмар.

– Аланик, – воскликнула Каури, подводя платформу ко мне, – ты добралась до сердца!

– Какое оно? – спросил со своего трона Хешо. – Яркое, словно тысячи рассветов, наступивших одновременно? Темное, словно мрак пещеры, никогда не видевшей неба?

– Ни то ни другое, – сказала я. – Это была пустая комната, Хешо. Они не знают, что находится в центре настоящего лабиринта, поэтому не могли это воспроизвести.

– Какое разочарование, – сказал Хешо. – Никакой поэзии.

– Я слышал, – сказал Моррьюмар, – что сегодня здесь был сам главный министр Верховенства. Ты его видела?

– Не знаю, – ответила я. – Я бы его не узнала, если бы и увидела.

Ая, одна из стрелков киценского экипажа, тут же пустилась в воспоминания о том, как она однажды краем глаза видела главного министра во время экскурсии по Звездовиду. Хешо сидел с нарочито равнодушным видом, но ведь он все-таки был королем, так что, возможно, главные министры ему наскучили.

Больше не вступая в разговор, я поудобнее устроилась в кресле и украдкой отстучала на браслете: «Доложить обстановку».

«Жду и наблюдаю, – прислал дрон. – Среди экипажа наблюдается оживление. Судя по разговорам, скоро мы совершим гиперпрыжок».

Вот оно. Значит, пора. Оставалось только надеяться, что дрон сумеет хоть что-нибудь записать. Я погрузилась в себя, представляя, что лечу. И тут же увидела путь домой, но отвернулась от него. Не сейчас. Еще не время.

Я попыталась обратить свою силу к кораблю, на котором мы находились, к «Весам и мерам». Чтобы услышать, о чем говорят на борту. Это не должно было сработать. Им незачем было использовать цитоническую связь, чтобы поговорить с другими местами на борту. И все же голоса из машинного отсека внезапно всплыли в моей голове.

Ощущение было такое… будто кто-то переключил их на меня. Будто кто-то их слышал и транслировал.

«Все пилоты на борту и экипаж на местах, – произнес голос Винзика. – Машинный отсек, можете совершать гиперпрыжок в пространство Звездовида».

«Вас понял, – отозвался кто-то из механиков, и я даже услышала дионейский акцент. – Готовимся к гиперпрыжку».

Рядом с ними. Рядом с ними находился чей-то разум. Не личность – нечто совсем иное. Оно и транслировало эти слова. Возможно… я действительно смогу сделать так, чтобы дрону было что записывать. Однажды мое присутствие на корабле уже помешало совершению гиперпрыжка. А что, если сделать это специально? Заставить экипаж заменить гипердвигатели?

Я легонько надавила на этот обнаруженный разум. И услышала пронзительный крик.

«Отказ гипердвигателя, – сказали в машинном отсеке. – Мостик, у нас опять отказ гипердвигателя. Все из-за этих цитоников на борту. Они создают невольные помехи для гипердвигателя».

«Попробуйте замену», – ответили с мостика.

«Уже загружаем. Можно с этим что-нибудь сделать? А то столько писанины потом…»

Я быстро отступила в себя. Что бы они ни делали, скоро мы должны были войти в «нигде». Очередной крик. Очередной рывок, как будто меня швырнули в темноту, усеянную глазами делверов. Как обычно, они отвернулись от нас и стали смотреть на источник крика.

Уж не так ли работала отвлекающая бомба? Гипердвигатели Верховенства могли отвлекать делверов, перенаправляя их внимание. Возможно, Верховенство усовершенствовало эту технологию и создало устройство, которое привела в действие Брейд.

Я рассматривала делверов, которые все больше напоминали туннели белого света.

Внезапно меня охватило чувство, будто в тело впились тысячи иголок. Это могло означать только одно: меня заметили. Один из делверов – возможно, тот же, что и в прошлый раз, – не отвлекся на крик.

Обернувшись, я обнаружила его рядом со мной. Я чувствовала его эмоции. Ненависть, презрение, гнев. Эти чувства хлынули сквозь меня, и я задохнулась от ужаса. Для этого делвера жизнь в моей вселенной была не более чем скопищем злобной мошкары. Откуда-то он знал, что я – нечто большее. Он навис надо мной, окружая и захлестывая меня.

Я уже приготовилась умереть… Но…

Грохнулась обратно в свое кресло на «Весах и мерах». Ая с тем же восторгом рассказывала историю о незабываемой встрече.

Мокрая от пота, я вжалась в спинку кресла. Меня трясло, как в лихорадке. Никогда еще я не чувствовала себя такой маленькой. Такой одинокой.

Я дрожала, пытаясь прогнать это внезапное чувство. Мне бы не удалось определить, принадлежало оно мне или это было следствием того, что меня увидел делвер. Но одиночество поглотило меня.

Оно было даже хуже, чем то, что я испытала на Россыпи в пору своей учебы в летной школе, когда жила в тесной пещере и спала в кабине, в то время как все остальные члены моего звена весело проводили время вместе. Тогда у меня хотя бы был враг, с которым я могла сразиться. А еще – поддержка друзей, даже несмотря на то что мне приходилось самой добывать еду.