Кристофер Руоккио - Ревущая Тьма [litres]

– Мы нашли… – спросила вместо этого Валка, переходя на галстани, – экстрасоларианцев?

– Да, – ответил я на том же языке. – По крайней мере, Отавия так считает. Кого-то мы нашли.

Я вкратце рассказал о шахтерских кораблях, которые мы заметили вдалеке.

– Это они. Похоже на них, – кивнула Валка.

– Но ничего похожего на станцию.

– Стан…цию? – переспросило Танаран на сбивчивом галстани. – Что такое стан…ция?

Я ошеломленно моргнул.

– Вы его учите? – покосился я на Валку.

– Честный бартер, – пожала она плечами. – Мы обсуждали их богов.

Тихих. Нельзя было ее винить. Валка путешествовала с нами десятки лет и большую часть времени бодрствовала, дожидаясь возможности поговорить с инопланетным баэтаном. Танаран было кем-то вроде жреца и… историка. Если его народ поклонялся Тихим – а это, судя по всему, так и было, – то Валка не могла упустить возможности стать первым человеком, расспросившим сьельсинского нобиля об их религии и богах. Это было ее мечтой – и большой честью.

Не зная, как отреагировать, я произнес:

– Oscianduru.

Этим словом сьельсины обозначали свои огромные корабли-государства. Была ли на них похожа экстрасоларианская станция, я не знал. Судя по операм моей матери, я ожидал какую-то мрачную индустриальную дыру, место, где всегда темно и кругом работают машины. В других легендах говорилось о хрустальных дворцах, подобных джаддианским. Сам Воргоссос представлялся дворцом изо льда и алмазов, сказочным городом, населенным демонами вроде тех, что подчинил себе мифический Кхарн Сагара, когда изгнал Возвышенных.

Мой терминал засигналил. Отвернувшись от доктора и ксенобита, я включил рацию под правым ухом:

– Марло слушает.

Голос Отавии резонировал у меня в черепе, как будто она была совсем рядом:

– Есть ответ.

– Со станции? – спросил я.

– Да. Приходите.

– Отлично. Буду сию минуту. – Я повернулся к Валке и сьельсину. – Предупредите персонал на мостике, что со мной будет наш гость.

Не желая показаться грубым и в то же время избегая спора, я отключил связь.

Когда мы вошли, на мостике воцарилась гробовая тишина. Все – даже летные офицеры оперативного штаба под центральной панелью управления – прекратили работать и болтать. Не важно. Пусть я этого и не знал, но мы уже вышли на вектор приближения, и «Мистраль» был под контролем портового управления… ну, или что там заменяло портовое управление в этих дебрях. В тишине можно было расслышать, как капельки пота выступают над верхней губой Бастьена Дюрана.

Он утер губы и, скрывая таким образом страх, поправил косметические очки. Мог бы этого не делать. Несмотря на темную кожу, он был бледен, как привидение. И не он один. Все норманские офицеры с опаской глядели на восьмифутового ксенобита, вошедшего в сопровождении двух стражников со станнерами, которые выглядели скорее ликторами, чем конвоирами.

Единственная, кто не боялся, – это Отавия. Сомневаюсь, что ей доводилось прежде встречаться с Бледными, но она ничем этого не выдала. Капитан держалась прямо, скрестив руки, вздернув подбородок и покусывая изнутри щеку. В полный рост она была почти с Танарана, особенно если учесть, что ксенобит привык пригибаться под низкими переборками.

– Так вот ты какое, – произнесла она.

– Raka ichaktan, – объяснил я.

– Капи…тан? – повторило Танаран на ломаном галстани. – Ты капитан?

Корво не удивилась. Полагаю, она следила за беседами сьельсина и Валки с самого начала. Записывала их. В отличие от офицеров, она привыкла к пришельцу на борту. Боги, характер у этой женщины был стальным. Даже крепче стали.

– Корво, – представилась она. – Отавия Корво.

Клянусь Землей, она протянула ему руку.

– Я Касантора Танаран Иакато, баэтан в… Баэтан итани Отиоло, аэты Аранаты, – с запинками ответило существо по-человечески.

Оно не подало руку в ответ. Не могу сказать, оттого ли, что не поняло жеста – я и сам, будучи палатином, был непривычен к рукопожатиям, – или из пренебрежения.

Отавия опустила руку и, не желая уступать в титулах, добавила:

– Я капитан корабля «Мистраль», – она покосилась на меня, – и коммодор Мейдуанского Красного отряда.

Я едва сдержал улыбку. Пожалуй, теперь она фактически была коммодором. Красный отряд был лишь прикрытием, но имел реальный статус на Монмаре, Фаросе и других норманских фригольдах. Оставался признанной организацией. Если Отавии был нужен титул, я не возражал.

Валка тихо перевела Танарану, чьи познания в человеческом языке были по-прежнему ограниченны.

Я чувствовал, как присутствующие обращают взгляды на меня, и выступил вперед, придерживая на поясе меч Олорина:

– Как ситуация?

Отавия Корво оправила мундир и махнула рукой, вызывая голограмму с центральной консоли:

– Вот станция.

Она посторонилась, чтобы я мог разглядеть сильно увеличенное, искаженное по цвету изображение пространства перед кораблем. Позади околозвездного диска, прямо над плоскостью эклиптики, виднелось кольцо. По голограмме нельзя было судить, какого оно диаметра – в милю или в десять тысяч миль, – и безымянная синяя звезда также не позволяла невооруженным глазом сопоставить масштабы. Даже многократно увеличенное изображение станции было нечетким, заметным лишь благодаря слабому инфракрасному и ультрафиолетовому излучению.

Я посмотрел в окно сквозь голограмму. Впереди не было ничего, кроме Тьмы.

– Удалось с ними связаться? – спросил я.

Отавия кивнула:

– Мы на автопилоте. Они ведут нас дистанционно.

– С помощью деймона? – не удержался я.

Валка фыркнула.

– Не знаю, – пожала плечами Корво. – Возможно.

– Сколько до стыковки?

– Девять часов, – ответила капитан. – Хватит, чтобы поспать. Вам бы после разморозки не помешало.

Я медленно кивнул в знак согласия и снова принялся разглядывать голограмму. Должно быть, лицо выдавало мои мысли, потому что Отавия пояснила:

– Это экстрасоларианский город-кольцо.

Валка подошла к нам. Танаран следом.

– Никогда таких не видела, – звонко сказала ксенолог. – Он большой?

– Шестьсот миль, – ответила норманка, не сверяясь с дисплеем.

– В диаметре?

– Да.

Валка издала вздох удовлетворения:

– Должно быть, они строили его веками.

И что за века это были! Я смутно представлял, как экстрасоларианцы трудятся во мгле, надеясь, что ни Империя, ни мандарийские исследователи не обнаружат их работу. Сколько таких станций было запрятано в щелях Империи? Сколько городов? Сколько миллионов жителей там обитало? Большим искушением было предполагать, что Империя плотно раскинулась над звездами. Я снова подумал о паутине, о том, что наша Империя пронизывает обитаемую Вселенную золочеными нитями. Тонкими, которые легко можно оборвать.