Алекс Орлов - Один в поле воин [СИ litres]

Открыв административную программу, он снова перелистал все имевшиеся средства ориентации. Тут нашёлся запароленный радар, но он поддался традиционному админскому паролю.

Радар был пассивный, зато мог работать долго, не претендуя на запас аккумуляторов.

Найдя опцию «Определить расположение стандартных судов», Головин запустил её, но, немного помигав индикаторами, автопилот сдался, ничего не обнаружив.

Опция поиска судов нестандартной комплектации, коими являлись разного рода прогулочные яхты и летающие рестораны для богатой публики, также ничего не дала.

Ни на что не надеясь, Головин попытался сделать запрос в произвольной форме, вписав в поисковое окошко: гравитационные следы.

Это могло бы помочь определить, где достаточно часто проходят какие-то суда. Однако система выдала запутанную страницу из кусков битого программного кода и зависла.

Головин подождал с полчаса, опасаясь, что в случае перезагрузки системы что-то может случиться с регенерацией воздуха или отоплением. Но потом всё же решился перезагрузить систему, справедливо рассудив, что текущие параметры обязаны сохраниться.

Однако этого не потребовалось – картинка на маленьком мониторе ожила и, моргнув, выдала знакомый сектор карты, на котором был отмечен источник каких-то следов, но в спектрах, о которых Головин ничего не знал.

– Что это может быть? – спросил себя Марк и выглянул в крохотный иллюминатор по правому борту.

Там была всё та же бездонная чернота со слабо поблёскивающими звёздами.

Головин вздохнул и открыл файл с инструкциями. Он знал, как правильно маневрировать на спасательной капсуле, если это можно было назвать маневрированием, однако то была лишь теория, также он прошёл немного практики на тренажёре. Здесь же предстояло сжигать ресурсы, которые ему потом никто не восполнит – заправочных терминалов тут не было. Поэтому Головин с особой тщательностью и вниманием изучил инструкцию, а только потом на отдельном приложении начал выполнять необходимые действия.

Поскольку местоположение источника излучения было указано на неформатной, невесть откуда взявшейся карте, точно определить направление на него Головин не мог. Он выставил углы на глаз, решив позже скорректировать ещё раз или сколько потребуется.

На запрос, использовать ли гравитационную капсулу только на разворот или также и на толкающий импульс, Головин выбрал последнее, ведь всей мощности капсулы на разворот было много, и основная её часть сгорела бы впустую. А так он получит ещё и разгонный импульс.

Ещё раз проверив внесённые параметры, Марк включил исполнение, и капсулу так резко тряхнуло, что он ударился головой о противоположную стенку.

Когда, потирая лоб, он вернулся к экрану, то увидел, что местоположение источника излучения изменилось и теперь капсула двигалась в его сторону.

К сожалению, инструментов для определения расстояния до цели и соответствующего расчёта времени в пути в программном наборе не оказалось, поэтому Головин после долгих размышлений вскрыл упаковку с витаминами и, разжевав одну из капсул, приклеил её на экран, как раз по контурам источника излучения.

Таким образом он наделся измерять динамику увеличения пятна, если, конечно, это не было каким-то то недостижимым космическим миражом.

Но об этом Головин старался не думать, у него и так хватало поводов для плохого настроения.

Ещё немного полюбовавшись своим изобретением, Марк полез в настройки и сжёг на дополнительный импульс ещё два гравитационных заряда.

Теперь их оставалось ещё девять штук, но следовало подумать и о торможении.

Через семь с лишним часов после не слишком удачного бегства с туристического судна Головин воспользовался специальной подкладкой для отправления естественных нужд.

Ощущения были абсолютно новые, хотя он в теории знал, чего ожидать, но никаких тренажёров на этот случай в навигаторской школе не использовали.

Сначала было неприятно и сыро, а спустя четверть часа Головин убрал гигиеническую снасть в нишу восстановителя, где это приспособление должно было перезарядиться для последующего использования.

Таких подкладок на борту капсулы было две, и этого должно было хватать на четверых беглецов.

Приняв пищу, Головин уснул и увидел чудесный сон, где он выходит на прекрасный песчаный берег удивительно красивого острова. Повсюду какие-то деревья, цветы, как у Кейвена в усадьбе. А потом он проснулся и ещё долго отупело глядел в низкий потолок капсулы.

Возвращаться к реальности после такого сна было нелегко.

Головин взглянул на светящуюся на экране индикацию и определил, что проспал десять часов.

Вспомнив про свою измерительную систему, тотчас вскочил и, вызвав фрагмент карты, обнаружил, что отметка источника стала больше и выходила за границы приклеенной гранулы.

Но изменение было очень незначительным, к тому же источник мог усилить излучение, и тогда его размер стал заметнее, либо гранула подсохла и сделалась меньше.

– Прошло слишком мало времени, Марк! А у тебя есть запас ресурсов! – приободрил он себя. Потом принялся заглатывать все необходимые компоненты, которые, как считали составители меню, должны были соответствовать завтраку.

После завтрака было кино. Головин так и не проник в сюжетную линию, ловя себя на том, что опять раздумывает о своих перспективах.

Ещё через пару суток у него появилось какое-то привыкание, режим дня, последовательность сна и бодрствования. А метка источника, к которому он стремился, как будто увеличивалась. Ну, не могла же витаминизированная гранула бесконечно усыхать?

От депрессии и приступов отчаяния Головин понемногу перешёл к апатии. Смотрел фильмы, запас которых оказался бесконечен, и научился следовать сюжетной линии даже в мелодрамах, умиляясь благополучному исходу истории.

На третьи сутки путешествия он решился потратить на разгон ещё один гравитационный заряд. А потом, поскольку никаких особых изменений не почувствовал, захотелось сжечь ещё один.

Однако Головин нашёл в себе силы удержаться от этого.

– Пусть будет запас, Марк. Пусть будет запас, – пояснил он себе свою позицию и полностью с ней согласился.

Чтобы как-то развлечься и отдохнуть от однообразных мыльных опер, он стал вести наблюдение за окружающим пространством через маленькие иллюминаторы – один с левого борта, другой – с правого. А потом пытался сравнивать картинки, хотя на первый взгляд виды из окон были похожи.

Отдав этому занятию целый час, Головин утомился – разницы почти не было. Однако, когда он собирался бросить это дело, чтобы поесть, панорама из окна по правому борту показалась ему более затемнённой.