Александр Пономарёв - Тяжелый пепел [litres]

Мой автомат так и лежал там, где я его оставил: на одном из узких и жестких сидений по левому борту броневика. Я решил не брать «абакан», надеясь на благоразумие Насти. К тому же я подумал, оружие в моих руках может спровоцировать ее на необдуманные действия, а мне этого не хотелось.

– Настя, послушай, – начал я, вылезая через заднюю дверь боевого отсека. – Купрума было уже…

Слова застряли у меня в горле, когда я увидел Настю с черными, как нефть, глазами и выпирающими под кожей темными, похожими на вены, разводами на лице и руках.

– Вот мы и встретились, Колдун.

У меня возник когнитивный диссонанс, когда я увидел, как Настя шевелит губами, говоря при этом мужским голосом.

– Не ожидал меня снова увидеть? Думал, уничтожил то чудище и меня вместе с ним? Ошибаешься. – Настя растянула губы в неприятном оскале. Выглядело это жутковато, как будто внезапно ожила восковая маска. – Я с тобой еще не поквитался. Ты не думаешь, что жизни твоего сына за все пережитые мной мучения будет маловато?

– Не думаю, – глухо буркнул я в ответ. – Как по мне, так достаточно.

Настя презрительно фыркнула:

– Даже смерть твоей жены не утолит жажду моей мести.

Я нацелил указательный палец Насте в грудь:

– Только тронь ее, и жизнь в инозоне покажется тебе курортом.

Происходящее напоминало сюрреалистичный бред. Будь здесь кто-то из старых друзей, они бы точно подумали, что я окончательно слетел с нарезки. Ну еще бы! Я угрожаю своей жене, убеждая ее, что она получит от меня на орехи, если только попробует что-то сделать с собой.

– А кто сказал, что я хочу причинить ей вред? Это сделаешь ты.

Настя вскинула руку с пистолетом и нажала на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Пуля, пройдя по касательной, обожгла левую руку чуть ниже плеча. На ткани комбеза возле прорехи появилось растущее в размерах темное пятно.

– Твою ж мать! – Я зажал рану рукой. Кровь тут же просочилась сквозь пальцы. Тонкими струйками потекла по коже, алыми каплями закапала с мизинца на рукав.

– Защищайся!

Я помотал головой. Пистолет опять глухо тявкнул, и я заорал теперь уже от боли в ноге.

Пуля прошла навылет, в стороне от кости и бедренной артерии. Штанина быстро намокла от крови. Прихрамывая, я зашагал к жене со словами:

– Настя, борись! Ты сильнее его! Ты сможешь изгнать альтер эго из себя, и тогда мы уничтожим его вдвоем!

– Зачетная попытка, но у тебя ничего не выйдет. Твоя шлюшка полностью в моей власти. Я подчинил ее так же легко, как и вашего выродка.

Настя снова спустила курок, но на этот раз ее рука дрогнула (видимо, все-таки она пыталась бороться со вселившимся в нее врагом), и пуля просвистела чуть правее меня. Затворная рама отскочила в крайнее заднее положение.

– Как некстати, – сокрушенно покачал головой альтер эго.

Я не ошибся, передо мной стояла уже не Настя. После попытки неповиновения моя темная сущность окончательно подавила даже малейшие проблески ее сознания. Это нашло отражение в изменившихся чертах Настиного лица. Оно стало более грубым, и я заметил в нем отдаленное сходство с моим лицом.

– У тебя, часом, нет запасной обоймы? – глумливо поинтересовался альтер эго. Я помотал головой, продолжая ковылять к нему. – Я так и знал. – Он отшвырнул разряженный пистолет в сторону и отошел на пару шагов назад, встав на одну линию с двумя из пяти каменных клыков. Портал заметно усилил гудение.

– Посмотрим, есть ли у тебя яйца. – Альтер эго вытащил пятнадцатисантиметровый клинок из нагрудных ножен, приставил острую грань лезвия к шее своей новой оболочки и заорал: – Доставай нож и дерись со мной, или я перережу ей горло!

Мне ничего не оставалось, как принять его вызов.

Я выхватил нож из ножен на поясе. Держа его обратным хватом, заорал раненым зверем и бросился на врага, забыв о простреленной ноге.

С довольной улыбкой на лице альтер эго шагнул мне навстречу. Клинки со звоном соприкоснулись. Холодное пламя портала отразилось в них яркими бликами, и мне показалось, что они вспыхнули голубоватым огнем.

Я не хотел резать Настино тело, а потому решился на отчаянный шаг. Чуть сместившись в сторону, я подкинул нож, схватил его за лезвие и швырнул в альтер эго. Как я и планировал, нож пролетел немногим выше головы противника, пронесся сквозь столб вырывающегося из центра портала пламени и звякнул, отскочив в сторону от гранитной глыбы.

Бросок клинка на миг ошеломил альтер эго. Я накинулся на него, сбил с ног и вцепился обеими руками в его сжатую на рукоятке ножа ладонь в надежде отобрать оружие.

Мы покатились к порталу. Альтер эго ударил меня свободной рукой по голове, крепко сжал пальцы на моем правом запястье и резко дернул. Из-за его попытки ослабить мою хватку мы совершили еще один быстрый кувырок, и я оказался прижатым лопатками к земле.

Рыжие волосы свесились по бокам от нависшего надо мной искаженного гримасой злобы Настиного лица. На нем то и дело проявлялись грубые черты физиономии альтер эго. Под запыленной кожей с длинными косыми полосами грязных разводов пульсировали черные ниточки вен. Залитые чернильной мутью глаза, не мигая, смотрели на меня, как будто это сама смерть заглядывала мне в душу.

Я вдруг понял, что Скиталец имел в виду, говоря о связующей наши миры пуповине.

– Все кончено, – выдохнул я и расслабил руки.

Сопротивление исчезло. Альтер эго по инерции подался вперед, и острие ножа с хрустом вошло в мою грудь, пронзая сердце.

В тот же миг из глубин портала вырвалось настоящее, яростно ревущее пламя, словно внутри образованного каменными клыками круга пробудился древний вулкан. За короткое время температура достигла критических значений. Полуразрушенные глыбы начали плавиться, как будто они были из воска.

Безжизненное тело Колдуна задымилось, а потом легко занялось, как пропитанная маслом бумага. Настя вспыхнула, как факел. К счастью, сама она ничего не чувствовала, зато запертый в ней альтер эго верещал, как свинья перед ножом мясника.

Ползущие по земле к огрызающемуся свинцом брустверу кадавры тоже полыхнули, как смоченные в бензине тряпки. Столбы черного дыма потянулись к вечернему небу, и такой жуткий вой поднялся над болотами, что кровь застыла в жилах уцелевших защитников пылающего жарким пламенем пятачка.

Тела жутких тварей, Насти и Колдуна быстро сгорели, как будто целиком состояли из пороха. Там, где они лежали, на земле образовались кучки жирного пепла. Внезапно с востока налетел сильный ветер. Затрепал одежду и волосы оставшихся в живых людей. Развеял по болотам удушливый дым и прах кадавров. А вот пепел от тел Колдуна и Насти так и остался там же, где и был, как будто весил тяжелее свинца.

Смешиваясь с потоками расплавленных до состояния лавы гранитных глыб, тяжелый пепел навечно запечатал портал толстым слоем темного и глянцевого, чем-то похожего на обсидиан вещества. Спустя какое-то время на гладкой поверхности медленно остывающей и невероятно прочной плиты появились линии. Они казались хаотичным рисунком, как будто ребенок начеркал ручкой на альбомном листе. Правда, если приглядеться, в этих каракулях угадывалось нечто похожее на тела мужчины, женщины и стоящего между ними маленького мальчика.