Сергей Нуртазин - Уничтожить Бессмертного [litres]

– Теперь понятно, откуда у занюханного интеллигента такие телохранители. Ты, Жорик, конечно, в нашем городе среди авторитетов, но эта тема моя и Кольберга. Так что отойди, я заберу этого лоха, а твой Брюс Ли останется при тебе.

– Попробуй дернись! – Жорик сунул правую руку во внутренний карман кожаной куртки. Ему последовали и его крепкие парни, но оружие вынимать не стали, цепкими внимательными взглядами они следили за каждым движением противников.

– Нарываешься, войны хочешь, – зло проговорил Ротвейлер.

Жорик ответил спокойным, миролюбивым голосом:

– Ну, это как договоримся.

– Ладно, поговорю с шефом. Пусть приезжает и разруливает ситуацию. – Боря полез в карман за телефоном, но поговорить с Кольбергом ему не удалось.

Раздались звуки сирены, на стройплощадке появились полицейские машины и микроавтобус, набитый людьми в черных масках и бронежилетах. Из окон второго этажа здания стали выпрыгивать бойцы ОМОНа с автоматами на изготовку. Из громкоговорителя, установленного на крыше одной из полицейских машин, донесся голос Геннадия Сироткина:

– Внимание! Полиция! Всем оставаться на местах! Вы окружены! Сопротивление бесполезно!

«Кажется, нечто подобное я слышал от Олега Воронова во время захвата логова горных разбойников», – едва успел подумать Кашинский, как один из омоновцев повалил его на землю:

– Лежать, я сказал!

Со всех сторон доносились парализующие волю крики его товарищей:

– Лежать! На землю! Руки за голову!

В ответ слышались стоны, сопение и мат. Вскоре все было кончено. Все участники инцидента под присмотром сотрудников правопорядка лежали на земле. Первый этап операции был удачно завершен.

– Профессор, вставайте, – над головой Кашинского раздался голос капитана Сироткина. – Кстати, приборчик, который я вам дал, не пострадал?

– Нет. Между прочим, его можно усовершенствовать, – сказал профессор, вставая.

– Этим вы займетесь позже, а сейчас нам предстоят более серьезные дела.

– Вы считаете, то, что сейчас произошло, менее серьезное дело? Когда на вас направлены дула пистолетов и ежесекундно грозит перспектива расставания с жизнью, это все несерьезно?

– Извините за неудобства, профессор, но, как видите, слово я свое сдержал – вы целы и невредимы. Так что, если вы согласны, продолжим операцию.

– Что ж, как говорит русская пословица: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж».

К Сироткину подошел коренастый омоновец в маске, доложил:

– Товарищ капитан, клиенты готовы.

– Этих, – кивнул Сироткин в сторону лежащих на земле Жорика Найденова и его парней, – отпустить.

– Почему? – удивленно спросил омоновец.

– Сопротивление они оказывали?

– Нет.

– Оружие, наркотики, колющие и режущие предметы у них обнаружены?

– Нет.

– Преступных действий за данными лицами не числится. Так что надо их отпустить.

– Под вашу ответственность, капитан.

– Естественно. – Сироткин с улыбкой посмотрел на Жорика, который лежал на кучке цемента, видимо рассыпанного кем-то из строителей, с иронией произнес: – Георгий Васильевич, можете вставать, процедуры окончены.

Жорик тяжело поднялся, отряхнулся, недовольно пробасил:

– Чтоб тебе баобабом по голове! Новая кожаная испанская куртка! Мне ж теперь в таком виде с бомжами милостыню просить! Хорошо, рылом в цемент не сунули.

– Не надо вперед правоохранительных органов на место происшествия приезжать.

– Если бы не я, их здесь обоих грохнули! – возмутился Жорик. – Ты думаешь, мне доставляло удовольствие безоружным под стволами стоять? А если бы они мочить нас стали, я бы что, пальцем отстреливался?

– Не злись. С заданием вы справились. Благодарю за содействие!

– На хрен мне твоя благодарность, я ради Ворона старался.

– Козлы! Подставили! – раздался хриплый голос Бори Ротвейлера.

– Всем тихо! – громко скомандовал Сироткин. Над стройплощадкой повисла тишина. – Кто-то сейчас гавкнул? Или мне показалось? – Капитан подошел к Боре. – Чей же это лай? – Сироткину нельзя было отказать в артистизме. – Похоже на лай ротвейлера. – Он склонился над бандитом. – Точно Ротвейлер. Ротов Борис Александорович. Мое вам почтение.

– Пошел ты! – зло бросил Ротвейлер.

– А вот хамить не надо. Вставай, а то ты лежишь, а я перед тобой, словно подчиненный, стою. Как-то неправильно получается. Снимите с него наручники.

Омоновцы подняли Ротвейлера, сняли наручники. Ротвейлер растер затекшие запястья, наклонился, поднял с земли телефон.

– Ты знаешь, кто я? Я – помощник депутата. Сейчас один звонок шефу, и в сержантах будешь бегать…

Удар ногой выбил из его руки телефон. Сироткин поймал на лету крутнувшийся в воздухе аппарат мобильной связи и положил в карман.

– Ты чего, оборзел? Я имею право на адвоката! – Ротвейлер сорвался на фальцет.

– Имеешь, но сначала выслушай меня. – Сироткин подошел вплотную, за ворот притянул Ротвейлера к себе: – Слушай ты, помощник депутата, на тебе рэкет, похищение людей, проституция, незаконное ношение и хранение оружия, производство наркотиков…

– Какие наркотики, ты чё лепишь, начальник…

– Такие, которые вы производите на мини-заводе в подвале института. Ты, милый, у меня на конкретном крючке, и шеф твой тоже. Так что никто тебе не поможет… Естественно, кроме меня, но за определенную услугу и помощь следственным органам.

– Чтоб я с ментами! – Ротвейлер попытался дернуться, но хватка у капитана оказалась крепкой.

– Раскатаю по полной, до пенсии сидеть придется, советую подумать… Даю пять минут. – Сироткин кивнул стоящему рядом омоновцу, приказал: – Отведи его в мою машину…

Через пять минут Сироткин сидел в машине рядом с Ротвейлером.

– Подумал?

– Я согласен.

– Тогда звони Кольбергу…

Машина Бори Ротвейлера, взвизгнув тормозами, остановилась у ворот коттеджа депутата Кольберга. Коттедж из красного кирпича, украшенный башенками со шпилями, больше походил на замок богатого вельможи времен Людовика XIV, чем на скромное жилье административного директора исследовательского института. Ротвейлер посигналил, вынул из кармана сотовый телефон:

– Шеф, мы подъехали. Профессор и его кореш со мной.

– Профессора приведи ко мне в кабинет, а этого типа оставь внизу под присмотром, позже разберемся, что это за птица, – последовал ответ.

Машина въехала в отворенные двумя охранниками ворота. Боря притормозил, высунул голову в окно, крикнул:

– Не закрывай, сейчас остальные приедут!

Выйдя из машины, Боря, Никита, профессор и один из охранников направились к жилищу кандидата в мэры города по выложенной плиткой дорожке, обсаженной по обеим сторонам кустами роз. Миновав двух оскалившихся мраморных львов, они поднялись по лестнице к центральному входу. Оставив Никиту внизу под присмотром охранника, Боря и сопровождаемый им профессор Кашинский поднялись на второй этаж, где находился кабинет хозяина.