Марк М Одер - Конец Антропоцена [publisher: SelfPub]

Ваню похоронили, могилу засыпали, поставили венки. Собравшиеся попрощались и ушли. Мать увезли в больницу, и последними людьми у гроба остались отец Вани и Арина.

Они стояли около могилы и смотрели на нее.

Простояли так они достаточно долго, прежде чем отец вымолвил:

– Наверное, она покончит с собой. Не сможет жить. Она его так любила. Говорил ей, что надо еще детей, а она твердо сказала, что больше не родит – так его любила. Слишком сильно.

– А как же вы? – спросила Арина, повернувшись к Ваниному отцу.

– А что я? Я ничего не смогу сделать. Не в «дурку» же ее засовывать. Там она еще больше будет страдать. Так будет лучше. А я на фронт уйду. Уже поговорил с бывшим начальником. Несмотря на возраст и заболевания, возьмут, никуда не денутся. Да не смотри на меня так, я полезнее там буду, чем здесь гнить – без нее и Ваньки.

Наконец, он повернулся к Арине и посмотрел на нее уставшим, израненным взглядом.

– Я у Бейдера был на приеме. Он хотел прийти, но его вызвали к президенту сегодня. Он сказал, что тебя повысят, задание ты выполнила. Бейдер передал мне Ванину медаль. Я сказал ему, что ты хороший начальник и выбор его правильный. У тебя хорошие принципы. И люди из народа, а не потомственные военные – это спасение нашей страны в этой войне. Повоюй уж там за всех! Только не меняйся! Мальчишки в тебе души не чают. За справедливость уважают, за твое бесстрашие любят.

Он замолчал на несколько минут. А Арина не решилась прервать его молчание.

– Пойду я. Знаю, тебе нужно тут одной побыть. Пойду – с женой повидаюсь. Нам проститься надо.

Он протянул ей руку, она пожала. Потом он обнял Арину и поцеловал в лоб.

– Храни тебя Бог, Арина Грик!

Он ушел. Арина постояла еще минут десять, подставив лицо под струи усилившегося дождя. Те стекали по ее лицу, затекали под плащ, продолжая свой путь дальше по телу. Она медленно опустилась на колени перед могилой, закрыла глаза и в голос зарыдала.

Военные сражения, охватившие весь мир, плавно перешли в вялотекущий конфликт. И со стороны с некоторых пор это было больше похоже на плевки друг в друга богатеньких отпрысков. Никто не хотел идти на попятную и предлагать закончить конфликт. Каждая страна официально ждала капитуляции и белого флага со стороны противника, попеременно объявляя это во всеуслышание. Или только делала вид, что ждет?

Никто не мог позволить себе «ударить в грязь лицом». И поэтому война затягивалась, одновременно растягивая время и пространство. В процессе выяснялось все больше и больше гнусных и дурно пахнущих подробностей про все страны, участвующие в конфликте. Всплывала информация о диверсиях, провокациях. Все больше стран отделялось от глобального конфликта, не в силах выдерживать гонку вооружений, позволявшую только обкрадывать свои народы. Некогда богатые и красивые города погрязли в нищете. Политики обирали людей под красивым лозунгом: «За Родину!» – порой «забирая» из домов самое необходимое.

Большие города старались затрагивать меньше. Начали с провинций. Но через какое-то время дело дошло и до городов-миллионников. Пайки были урезаны до предела. И хотя люди продолжали работать и получать какие-то деньги, купить на них можно было немного. Цены на продукты питания и на товары первой необходимости подпрыгнули очень значительно.

На фоне всеобщего обнищания семье Арины Грик, в общем и целом, не на что было жаловаться. Учитывая новую ранжированность наград за участие в Третьей мировой войне, у Арины уже имелась третья награда по значимости. А это влекло за собой и прочие блага и послабления для семьи. И Арина это, безусловно, понимала.

Говоря по совести, с одной стороны, ей нравилось, что ее ценят и видят ее достижения и успехи, но, с другой стороны, она не могла не замечать, что некоторые люди, которые служили под руководством других генералов, люто ее ненавидели и считали выскочкой и зажравшейся мажоркой. Им было невдомек, что за время ее руководства, начиная с того момента, как она стала ефрейтором, и до последнего времени, когда она дослужилась до майора, в ее подразделениях погиб лишь один из ее подчиненных – и то исключительно по вине неадекватного человека, которого «по великому блату» засунули в ее роту. Кроме одного погибшего, были, безусловно, и раненые, но они все как один поправили здоровье и вернулись под ее руководство. Арина сумела сколотить такой крепкий коллектив, что они все действовали как единый организм.

И Бейдер, и даже сам президент страны знали, что у нее будет большое армейское будущее – несмотря на возраст, пол и отсутствие кастовой принадлежности к военным.

О том, что она настоящий военный, говорило и прозвище, которое дали ей солдаты в самом начале ее карьеры.

В армии прозвища были практически у всех. У Арины оно появилось, когда ей в первый раз доверили неофициальное руководство целым взводом и отправили на очередное задание. Задание они выполнили успешно, но уже практически на отходных позициях их настигла залетевшая на территорию вражеская авиация. Вражеские бомбы были сброшены по дороге, но пулеметы были все еще полны патронов, поэтому отступать взводу Арины пришлось под свист пуль. Одного из ребят из взвода довольно серьезно ранило, и он остался лежать прямо посреди открытого пространства. Тогда Арина приказала одним отвлекать внимание пилотов, другим стрелять по боевым машинам, а сама она бросилась спасать того солдата. И она спасла, протащив на себе добрых метров восемьдесят, пока не смогла передать его подоспевшим помощникам в ближайшем окопе. Атака была отбита. У них оказался один-единственный раненый, который мог бы погибнуть, если бы не Арина. Он оставался без сознания сутки. Потом стал приходить в себя.

Один из ее солдат в прошлой, довоенной жизни являлся морским биологом и специализировался на изучении косаток. Он долгое время изучал то, как Арина руководила взводом. И как-то за ужином, когда Арина сидела с ним за одним столом, сказал:

– Арина, а ты знаешь что-нибудь про косаток?

Арина задумалась, потом повернулась к нему и сказала:

– Саш, я несколько раз была на представлениях в Московском океанариуме. Это величественные… божественные создания. А потом я посмотрела фильм «Black fish». И меня он потряс. Мне кажется, косатки гораздо умнее нас. Они – другая степень эволюции. Их нельзя держать в неволе. Еще, кажется, у них матриархат. И где-то я слышала… считается, что у них коллективный разум.

– Ты немало о них слышала. Да, все именно так. А еще они никогда не бросают своих и борются за каждого члена своей семьи. Прямо как ты. Ты наша косатка-предводитель. Ты наша Orca. Зачем объяснять кому-то про кого мы говорим. Я давно ребятам предложил тебя так называть. Ты не против?