Грэм Макнилл - Долг Ордену

– Почему нет?

– Это тайный стиль боя, который известен лишь избранным воинам, подготовленным мастерами из Гвардии Ворона. Немногим доступны тонкости этого стиля, а ты, мой друг, тонкостям чужд.

– Но я могу научиться, – настаивал Свежерожденный.

– Нет, не можешь. Не этому.

– Я могу попробовать.

– Проклятье! – рявкнул Ваанес. – Я же сказал, нет!

– Ты расстроен, – заметил Свежерожденный. – Это из-за войны с Ультрадесантом? Ты жалеешь, что приходится сражаться с теми, с кем ты мог когда-то быть на одной стороне?

– Что-то много сегодня вопросов, – ответил Ваанес. – Откуда такое любопытство?

Свежерожденный пожал плечами, хотя и этот жест был неубедительным.

– У меня такое чувство, будто я… бывал здесь раньше. Я знаю, что это не так, но все равно чувствую привязанность ко многим планетам, которые мы уничтожаем.

– Это Вентрис, – пояснил Ваанес. – Ты переживаешь его воспоминания.

– Понимаю, но все же…

– Ты не хочешь этого?

– Я не уверен, – Свежерожденный потер висок ладонью. – Мне знакома лишь ненависть – к Империуму, к Вентрису. Меня всегда учили, что он враг, но все, что я чувствую, говорит о его благородстве и приверженности высоким идеалам. В конце концов я его убью, но я не знаю, кем бы он стал для меня, не окажись я в этой армии.

– Ты не можешь изменить свою природу, – сказал Ваанес. – Для этой войны тебя и готовили с того дня, когда ты был… рожден, выведен или как ты там появился на свет. Ты – тот, кем тебя сотворили, но кто знает, кем ты мог бы стать при других обстоятельствах.

– Значит, ни на что другое я не гожусь?

– Кто знает? – ответил Ваанес. – Хонсу и Грендель рады возможности побить ультрадесантников, но для меня в этой войне нет славы. Одна мысль о том, что я могу столкнуться с Вентрисом, приводит меня в ужас.

– Ты боишься, что он убьет тебя?

Ваанес рассмеялся:

– Нет, с Вентрисом я легко справлюсь.

– Тогда почему?

– Он напоминает мне о том, кем я был когда-то. Напоминает о том, кем я мог стать, не откажись я сам от этого пути.

– Может быть, на самом деле ты нервничаешь не из-за встречи с Вентрисом, а от того, что твой бывший орден выслал по твоему следу охотников?

– Возможно, – признал Ваанес, отворачиваясь. – А может быть, я страшусь того, кем я стану, если они меня не схватят.

– А вдруг еще не все потеряно, – предположил Свежерожденный. – Для нас обоих.

– О чем ты?

Свежерожденный легко коснулся его руки, и Ваанес посмотрел на собственное плечо. Под бледной рубцовой тканью все еще безошибочно угадывались контуры черного ворона.

Когда-то Зал Древних был местом собраний для гарнизона «Неукротимого», но теперь в этих стенах из светлого камня среди величественных мраморных колонн собрались воины совсем другого рода. На флагштоках из адамантия раньше висели сине-золотые знамена – теперь их сорвали, и уцелевшие от огня полотнища пошли на подстилки для крутов-наемников. Бронзовые скульптуры, изображавшие знаменосцев Ультрадесанта, были разбиты, и обломки усеяли мозаичный пол. Фонтаны, в которых когда-то струилась вода из рек Макрагга, были осквернены и теперь смердели от экскрементов ксеносов.

Такое надругательство над идеалами Ультрадесанта вызвало у Хонсу улыбку: он был счастлив получить дополнительную возможность унизить врага. В сопровождении Гренделя, Ваанеса и Свежерожденного он вошел в огромный зал высоко подняв голову, как и пристало командующему этим флотом, и с надменностью, уже ставшей привычной, прошествовал мимо рядов собравшихся воинов к постаменту на дальнем конце зала.

Как он и предрекал, кораблям Ультрадесанта не хватило огневой мощи, чтобы справиться с «Поколением войны», и в первые же минуты сражения баржа вывела из строя меньшие суда врага. Три захваченных корабля, пристыкованные к докам «Неукротимого», сейчас проходили ремонт и переоборудование, и Хонсу с огромным удовольствием представлял, как направит эти корабли против их бывших хозяев.

– И по какой же причине наш новый… союзник объявил общий сбор? – спросил Ваанес, и Хонсу отметил, как тщательно тот подбирает слова.

– Следующий этап нашей атаки на Ультрамар. Теперь Ультрадесант знает, на что мы способны, и нужно загнать их в оборону.

– И как же? – поинтересовался Грендель.

– Они ждут, что мы, как и раньше, будем двигаться от планеты к планете. Пора усиливать натиск.

Избегая дальнейших вопросов, Хонсу прошел дальше. М’Кар объявил сбор всех военачальников на «Неукротимом» после того, как завершилось разорение Талассара. На этот раз Хонсу не стал досматривать представление до конца: ему надоело следить за тем, как орды демонов громят города на единственном континенте, гордо возвышавшемся среди океана размером со всю планету. Города эти теперь стали могильниками, полными разорванных тел, но осадной артиллерии не довелось сровнять с землей ни одного городского здания, и от этого железновоинская душа Хонсу страдала. Точное применение математических принципов в артобстрелах, прокладке апрошей, сап и контрмин могло доставить эстетическое удовольствие, ибо осадное дело было в равной мере и наукой и искусством. После восторга, которым для него сопровождалась битва железа и камня в сражении за «Неукротимый», Хонсу казалось, что в этой войне не хватает чего-то главного.

Он миновал вонючую ораву крутов под командованием Эко; кожа ксеносов, покрытая едким биохимическим потом, маслянисто блестела. Гребни их были яркой смесью зеленого и желтого, клювы пестрели черным и пурпурным. Напротив крутов расположился отряд рептилий-локсатлей Ксанеанта, и Хонсу заметил, что даже среди этого сборища пиратов, проходимцев и ренегатов соблюдается определенная иерархия. Ксеносов оттеснили в тыл зала, а более могущественные командиры выдвинулись вперед, поближе к своему демоническому покровителю.

Каарья Саломбар отсалютовала Хонсу с насмешливой небрежностью. Он подумал, что королева корсаров все же красива: струящиеся синие волосы, бледная кожа и теплые миндалевидные глаза фиолетового цвета. Поговаривали, что в ее жилах есть примесь эльдарской крови, и Хонсу допускал, что это правда: в ее стройной фигуре и нечеловеческой грациозности было что-то родственное этой древней расе. В облачении из тканей яркой расцветки и сегментов брони из лакированной кожи она производила внушительное впечатление, и легкая улыбка на ее тонких губах казалась одновременно и гадкой и соблазнительной.

Ближе к постаменту стоял Вотиир Тарк – командующий воинством боевых машин, которые были созданы на планете, раньше считавшейся священной для Механикус, но затем захваченной их падшими сородичами. В кузницах этой планеты рождалось проклятое железо, закаленное душами тысяч убиенных жертв; станки, питаемые перемолотой плотью рабов, окровавленными молотами выковывали страшные машины, предназначенные для службы их темному хозяину. От самого Тарка осталось только несколько фрагментов тканей и мозгового вещества, которые были заключены в бак с амниотической жидкостью. Последний раз Хонсу видел Тарка на осыпающемся склоне перед брешью в Бастионе Десницы – тогда этот гибрид был частью жуткой паукообразной машины, утыканной мортирами, словно шипами. Теперь его органическая часть обитала в длинном многоногом устройстве со множеством клинков и тонких, словно стебли, рук, которые выглядели обманчиво хрупкими.