Грэм Макнилл - Долг Ордену

— Кровь Императора, — прошипел Квинт. — Не может быть.

Он так хотел, чтобы появился повод — какой угодно — вспомнить, каково это — быть воином Ультрадесанта, но такого он даже не мог предположить. На ум пришли слова, которые любил повторять сержант Патроб из 5-й роты и истинного значения которых Квинт до этого момента не понимал:

Будь осторожнее в своих желаниях.

— Милорд? — заговорил Нкиру, видя, как побледнел префект.

— Это и правда то, что я думаю? — спросил Квинт, боясь услышать ответ.

— Уточнение: что, как вы думаете, это такое? — спросил Унати, и Квинт вспомнил, что марсианские жрецы не признают иносказательности.

— Это «Неукротимый»?

— Ответ утвердительный, — сказал Унати.

Квинт в сопровождении Нкиру быстрым шагом обходил стены города; квестору приходилось бежать трусцой, чтобы не отстать, и при этом он вынужден был лавировать между спешно сооруженными укреплениями, которые превратили Аксум из оживленного центра сельского хозяйства и торговли в оборонительный рубеж. Тысячи людей, вставших на стены, носили синюю форму, отмеченную гербом Тарента — изображением трех снопов зерна. Оборонная ауксилия города отреагировала за рекордно короткое время, городское ополчение перешло в боевую готовность решительно и без промедлений.

На планетах, находившихся во владении Ультрадесанта, иначе и быть не могло.

Квинт облачился в боевой доспех, синие пластины которого были отполированы до блеска. Так же блестели на солнце наплечники цвета слоновой кости и золотой нагрудник, и даже тусклый металл на ногах не портил великолепного облика воина. Болтер был закреплен у бедра, меч с эбонитовой рукоятью — за спиной, под кремового цвета плащом, украшенным геометрическими узорами.

Остальные города Тарента уже получили предупреждение, и астропатическое оповещение уже было отправлено на Макрагг. Квинт остановился на углу редута, наблюдая, как артиллеристы вращают маховики, направляя ствол турельной установки в небо. Вечерний небосклон исчертили падающие всполохи, как если бы вдали, над северными горами, случился звездопад. В другое время Квинт с удовольствием понаблюдал бы за подобным зрелищем, но в этот раз это был вовсе не метеоритный дождь.

От орбитальных защитных комплексов не осталось ничего: невообразимая огневая мощь «Неукротимого» обратила их в пыль, и теперь обломки падали на планету, сгорая в атмосфере. Уцелевшие системные мониторы уже получили сигнал возвращаться, но Квинт сомневался, что они хоть как-то повлияют на исход сражения, которое, как он знал, должно состояться. На орбите Тарента находились две следящие станции, и их настигла и уничтожила флотилия кораблей, которая хищной стаей сопровождала колоссальный звездный форт.

Квинт был уверен: теперь, когда орбитальная защита уничтожена, враг высадится на планету. Но кто бы ни был этот враг, он скоро увидит, что каждый город Ультрамара может и готов постоять за себя.

Префект кивнул артиллеристам и посмотрел в небо, скрытое мерцающей дымкой купола.

— Он нас защитит? — спросил Нкиру, заметив, на что смотрит Квинт.

— Купол прочный, он усилен несколькими слоями пустотных щитов, но, боюсь, против орудий звездного форта типа «Рамилис» он не продержится и нескольких минут.

— Значит, мы обречены?

— Если враг хочет просто нас уничтожить, то у нас немного шансов пережить бомбардировку.

— Тогда зачем мы привели в боеготовность ополчение? — допытывался Нкиру, и Квинт с удовольствием отметил, что в голосе его квестора не было страха.

— Потому что враг рядом, и мы действуем согласно предписаниям Кодекса Астартес.

— Само собой, — ответил Нкиру.

— Но дело не только в этом, — продолжал Квинт. — Тот звездный форт в небе — это «Неукротимый», который был потерян вместе со всем экипажем шесть месяцев назад. С тех пор как лорд Калгар победил дьявольского слугу Губительных Сил, форт скрывался на самой дальней окраине космического пространства Ультрамара. И если теперь он здесь, это значит, что его нынешние хозяева хотят посрамить нас, и орбитальная бомбардировка для этого — слишком простое решение.

— Вы знаете, кто эти хозяева?

— Не наверняка, — ответил Квинт, прикасаясь к изображению орла на нагруднике, — но видя, как сильно был извращен первоначальный облик «Неукротимого», я опасаюсь худшего.

Планета на экране была мерцающим шаром бледно-желтого и мягкого синего цвета; тепло мягкого климата и почти неизменные метеорологические условия делали ее контуры слегка размытыми. Уничтожить ее орбитальную защиту оказалось проще простого, и хотя орудиям «Неукротимого» хватило бы огневой мощи, чтобы обратить города этого мира в пепел, Хонсу знал, что его обитателям уготована судьба гораздо более жестокая.

Он стоял в командной часовне, расположенной в Базилике Доминастус — гигантской цитадели, высившейся в центре звездного форта и в которой до недавнего времени располагался командный пункт гарнизона Ультрадесанта. Из этих Ультрадесантников не выжил никто: все были убиты в ходе осады, приведшей к захвату «Неукротимого».

Внизу на боевых постах ждали воины, последовавшие за ним с Медренгарда: они предвкушали момент, когда звездный форт проявит свою новую силу. Кадарас Грендель, покрытый шрамами убийца, сжимал и разжимал кулаки, уже представляя, какая развернется бойня. Свежерожденный наблюдал за происходящим, как прилежный ученик; что касается Ардарика Ваанеса, то он держался от товарищей в стороне.

Хонсу повернулся от своих ближайших соратников к оплавленному алькову, который раньше занимал технодесантник, связанный с орудийными системами и сканерами форта. Теперь вместо технодесантника там разместилось чудовищное создание — смесь органики, механизмов и варп-вещества, — которое главенствовало над преображенными рабами и воинами, собравшимися в оскверненной часовне.

М’Кар, этот дьявольский гибрид дредноута и порождения варпа, казался огромной глыбой темного металла и изменчивой плоти, которая полнилась силами имматериума и вековой злобой. Поверхность палубы под когтистыми лапами была опалена, а в тех местах на саркофаге дредноута, где отошли листы брони, видно было, как по телу существа пробегают спазмы противоестественной энергии. Рогатая звериная голова — темно-алого цвета, как обгоревшее и начавшее гнить мясо, клыки — изогнутые и острые, как шипы. Широкие, защищенные броней плечи переходили в руки, очертания которых постоянно менялись: соединив в себе мощные мускулы, напитанные варп-энергией, железные поршни и цепи, эти руки извивались, как конечности адепта Цицерина. Одна из них, черная и блестящая, заканчивалась механическим ударным молотом гигантских размеров; на конце второй была роторная пушка устрашающего калибра.