Грэм Макнилл - Долг Ордену

– Именно, – ответил Пазаний, шагая справа от Уриэля. – Нас призывают.

– Призывают капитана, – поправил Леарх, идущий слева.

– И наверняка его старших сержантов тоже. Логично, что мы тоже понадобимся.

Уриэль улыбнулся:

– Тебе тайны покоя не дают, да, Пазаний?

– Просто хочу побыстрее вернуться в бой, – радостно ответил тот. – Слишком давно я не воевал вместе с Четвертой.

– Поосторожнее с мечтами, – заметил Леарх, и порыв холодного ветра, пронесшийся по храму, заставил Уриэля вздрогнуть.

Последнее плато до вершины горы отделяла тысяча ступеней – ступеней, истертых ногами бессчетных просителей, искавших аудиенции с магистром ордена Ультрадесанта. Поднимаясь по крутым, неровным склонам долины Лапонис, террасы были укутаны зарослями горной ели и блестели россыпями кварца. Поток ледниковой воды, с грохотом низвергавшийся с горы, порождал переплетение радуг и туманом оседал на камни внизу.

Преодолев последнюю лестницу, Уриэль, Пазаний и Леарх взглянули на Макрагг с самой вершины мира. Насколько мог видеть глаз, в обе стороны простирались белые горы, но на западе у горизонта угадывался проблеск океана.

Большая часть крепости-монастыря Ультрадесанта, этого гигантского многоколонного шедевра силы, изящества и архитектурного гения, была построена на самых высоких горных вершинах Макрагга. Нерушимая твердыня, безупречно белая снаружи, вмещала огромные залы и просторные коридоры, разукрашенные яркими цветами, мозаиками и фресками настолько живыми, что они казались окном в чудесное царство света и красок.

Золотые геодезические купола увенчивали миниатюрные крепости со множеством изящных балконов; вниз, к предгорьям вели узкие стеклянные галереи, а точеные контрфорсы из серебристой стали создавали впечатление одновременно и мощи, и воздушной легкости. Однако эта легкость была обманчивой: во всем Империуме не нашлось бы более прочного, более надежного фортификационного комплекса. Каждое здание на его территории само было цитаделью, способной противостоять многочисленному врагу силами всего нескольких защитников.

– Все так же красиво, – взволнованно сказал Леарх. – Целый день бы тут провел.

– Да, вид открывается отличный, – подтвердил Пазаний.

Уриэль был согласен со своими сержантами: панорама крепости поражала своим великолепием. Твердыня занимала целый континент, и по величию с ней во всей Галактике могло сравниться лишь одно архитектурное сооружение – Императорский дворец.

– Я никогда не был на Терре, – сказал Уриэль, продолжая эту мысль, – но судя по рассказам о тамошних темных переулках, заброшенных зданиях, обрушившихся постройках и целых поселениях из лачуг пилигримов, крепость Геры, похоже, более внушительна.

Заметив, как покосился на него Леарх, он добавил:

– Само собой, предположение, что Макрагг превосходит Терру, попахивает ересью.

– Дело не в этом, – сказал Леарх. – Я просто удивлен, что ты откровенно не превозносишь Макрагг. Все-таки крепость Геры спроектировал и построил сам Робаут Гиллиман.

– Точно так же, как он построил все прочие чудесные здания Ультрамара, – рассмеялся Пазаний.

– Разве ты не чувствуешь здесь руку примарха? – удивился Леарх.

– Конечно, чувствую, но если бы он действительно спланировал и построил все, что ему приписывают, он бы весь Великий крестовый поход занимался стройкой, а не войной.

Оставив сержантов и дальше подтрунивать друг над другом, Уриэль посмотрел на долину Лапонис. Когда Робаут Гиллиман только появился на Макрагге, это была всего лишь узкая расщелина в горе, однако меньше чем за десять лет она превратилась в каньон головокружительной глубины, склоны которого прочертили террасные галереи. Огромные мраморные плиты, из которых была сложена значительная часть крепости, добывались на этих склонах, и пусть вода и время смягчили резкие очертания карьера, он все равно напоминал рану на поверхности планеты длиной в тысячу километров.

– Идемте, – сказал Уриэль, отворачиваясь от панорамы. – Лорд Калгар уже заждался меня.

Он двинулся к самому высокому строению на Макрагге – покоям магистра ордена, расположенным на горной вершине. Для воина, командовавшего по меньшей мере восемью системами, это была скромная обитель: открытое здание, непритязательно обставленное и отделанное белым мрамором с золотыми прожилками. У бронзовых врат несли караул два воина в терминаторской броне, вооруженные древковым оружием с длинными клинками и штурмболтерами.

Уриэль почтительно кивнул им на пути в тенистый портик, за которым открывался вестибюль с мозаичным полом, где ждали илоты в синих хитонах, державшие блюда с кубками, наполненными ароматным вином. Узнав характерный сочный запах калтского вина, Уриэль взял один из бокалов; Пазаний и Леарх последовали его примеры.

Оказавшись во внутреннем дворе, находившемся чуть ниже остальных помещений, и увидев тех, кто в нем ждал, Уриэль почувствовал необычную тревогу. Ему не доводилось присутствовать на собрании столь почтенных героев с того дня, когда он предстал перед магистром ордена по обвинению в ереси.

Самым величественным был воин-гигант, занятый беседой с кем-то в белых одеяниях, стоявшим к Уриэлю спиной. Воин горой возвышался над собеседником; доспех его, ярчайшего синего цвета, блестел после свежей полировки и умащивания священными маслами. В солнечном свете блестел гладкий кварц перевернутой омеги и окантовка наплечников сверкала, словно расплавленное золото. Боевое мастерство этого героя сокрушало целые армии, и вражеские планеты капитулировали, лишь заслышав его имя, ибо оно было синонимом отваги и чести, силы духа и благородства намерений.

Марней Август Калгар, магистр ордена Ультрадесанта.

Его правое ухо украшали адамантиевые серьги; на месте левого глаза был алый, похожий на драгоценный камень бионический протез, тончайшими медными нитями соединенный с затылком. Калгар вел Ультрадесант от победы к победе уже не один век, и лицо его, словно высеченное из гранита, все так же выражало ум и прозорливость; от этого воина исходила почти видимая аура силы.

Рядом с этим богом войны собрались его боевые капитаны – прославленные герои, самые лучшие бойцы Ультрамара. Капитан Сикарий стоял в спокойном ожидании рядом со скульптурой в центре двора, изображавшей первого боевого короля Макрагга. Командующий 2-й ротой обменивался какой-то шуткой со своими сержантами; многие считали этого бесцеремонного героя Черного предела безрассудным. Рядом, но все же чуть в стороне, расположился великолепный Агемман из роты ветеранов. Звание первого капитана было древним, но как нельзя лучше подходило регенту Ультрамара; Уриэль был прекрасно знаком с его мрачным характером и вековой мудростью.