Дарья Кинкот - Выбор судьбы

– Привет, братик.

– Что здесь происходит? – Минтвуд изменился в лице, закрывая за собой дверь.

Глава коллегии принялся выходить из-за стола:

– Я попросил Фелицию помочь мне с некоторыми определениями иллюзий, так как ее уровень владения этой способностью выше большинства наших сотрудников…

Парень видел, что его сестра гордо улыбалась, слушая мужчину. При этом в памяти у колдуна все равно возникли все эти ужасающие моменты, когда его жизнь и жизни его друзей подвергались угрозе в стенах этого чертового учреждения. Софию и Шермана ранили во время первого нападения на коллегию, а его самого утащили прямо посреди дня, чудом не зацепив при этом Бенджамина и саму Фелицию. Что уж говорить про вспомогательную коллегию, в которой умерло так много человек.

Минтвуд вдруг почувствовал, как его кровь закипает все сильнее с каждым новым шагом его собеседника. Жилки на висках пульсировали – уму непостижимо – как Доминик, как ни в чем не бывало, мог привести его сестру в столь небезопасное место?

– …ты действительно отлично ее обучил, – Гринфайер улыбался, – она просто…

Мужчина не успел закончить свою мысль – Феликс тут же схватил его за ворот рубашки и пристолбил к стене. Глава коллегии был настолько ошарашен, что не смог ничего выговорить, лишь смотрел на разъяренное лицо своего подопечного. Впрочем, Минтвуд младшая тоже выглядела изумленной, но мгновенно приблизилась к парочке:

– Феликс! – она старалась оттащить брата за руку, но эта попытка была безуспешна. – Что ты делаешь?!

– О чем ты вообще думал, приводя ее сюда?! – кричал колдун с челкой.

Видя нестабильное состояние своего собеседника, глава коллегии старался говорить вежливо и спокойно:

– Все хорошо, видишь? – он положил свои ладони на руки, прижимающие его к стене. – Она в порядке.

– Феликс, прекрати! – умоляла его Фелиция. – Ты меня пугаешь!

– Больше никогда не смей использовать мою сестру, – он ткнул пальцем в грудь мужчины.

– Как скажешь, – все так же успокаивающе молвил Дом.

Еще несколько секунд парень продолжал испепелять своего начальника взглядом, пока туман, завладевший его разумом, вдруг не рассеялся, оставив того в растрепанных чувствах. Хватка Минтвуда тут же ослабла, а радужки покрылись фиолетовым свечением:

– Я… – он отступил.

Фи сразу же прижалась к брату.

– Я понимаю, – спокойно ответил он. – Юзеф предупреждал меня об этом.

– Что? – волшебница не понимала, о чем идет речь. – Предупреждал о чем?

Феликс виновато опустил глаза.

– Что у твоего брата появились вспышки агрессии, – сурово отчеканил глава коллегии. – Он также сказал, что если это повторится – твое возвращение к полноценным обязанностям сразу же поставят под вопрос. Ты ведь за этим и пришел, не так ли?

Колдун с челкой нехотя кивнул. Его сестра выглядела взволнованной и оскорбленной. Доминик стал присаживаться за стол:

– Надеюсь, ты понимаешь, что после этого…

– Я понимаю, – Минтвуд не желал дожидаться того, как собеседник сам произнесет эту фразу. – Извините.

– Не стоит, – участливо промолвил мужчина. – Я знаю, как это работает. Но пока тебе действительно лучше больше отдыхать. Я сообщу обо всем Юзефу перед твоим визитом. На сегодня твоя работа окончена. Можете идти.

Феликс был совсем угрюмым, когда покидал кабинет главы коллегии. Сестра плелась за ним по пятам, не зная, с чего начать разговор. Когда парень остановился у телепортов, девчонка продолжила свой путь по направлению к лестнице:

– Ну, уж нет, – бросила она своему спутнику, – я не собираюсь обсуждать эту ситуацию при ба! Иди за мной.

Обреченно закатив глаза, иллюзионист последовал за сестрой в гостиную. Волшебница присела на диван, ожидая объяснений. Но, кажется, Минтвуд, севший напротив, не торопился открывать рот. Впрочем, Фелиция была не из робкого десятка:

– Эй! – это было так громко, что несколько сотрудников в главном зале подняли головы. – Так и будешь молчать?! Я не намерена сидеть здесь весь день.

Ее брат опешил от такой реакции. Он положил ладони на колени, нервно потирая их. Девчонка подуспокоилась, увидев, что он готовится начать разговор.

– Да, у меня было несколько вспышек агрессии на днях, но это было не так уж и серьезно, – оправдывался колдун с челкой. – Я не хотел волновать тебя и Линн, поэтому ничего вам не говорил.

– Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю, – возмущенно ответила она, задрав подбородок. – А весь этот бред прибереги для кого-то, кому это не очевидно.

Феликс нахмурился:

– Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, Фи, – он виновато опустил глаза.

– Хочу, чтобы ты прекратил прикидываться всесильным магом, которому обязательно нужно засунуть всюду свой длинный нос!

– Я никого из себя не строю, просто…

– Просто что? Не стоит вешать мне лапшу на уши! – тон девушки был строгим, она стала совсем серьезной, и черты ее лица будто бы даже преобразились. – Думаешь, я не понимаю, как работают эти вспышки агрессии? В любом случае должно произойти что-то, что тебя волнует. И ты никак не можешь смириться с тем, что я повзрослела и скоро сама стану сотрудницей коллегии.

– К этому времени война уже закончится, – парировал Минтвуд.

– С чего ты взял? – Фелиция казалась надменной. – Или ты уже возомнил о себе столько, что думаешь, будто бы тебе подвластна сила предвидения?

– Я понимаю, что ты злишься, – парню было тяжело от этой ссоры, – но я всего лишь волнуюсь за тебя.

– А то, что я волнуюсь, для тебя не в счет?! – распсиховалась Минтвуд младшая.

Глаза ее брата округлились. Он еще никогда не видел, чтобы девчонка вела себя подобным образом. У нее на веках, кажется, даже проступили слезы.

– Поверить не могу, – она раздраженно вздохнула, отвернувшись на мгновение в сторону. – Ты буквально недавно вернулся из плена, а ведешь себя так, будто бы ничего не случилось. «Дайте мне больше работы, я не буду никого нервировать своим состоянием, буду всех строить и кидаться за них на амбразуру»

– Фи…

– Помолчи! – увидев реакцию парня, она слегка смягчилась, – пожалуйста. Ты постоянно заботишься обо всех, кроме себя. Если не остановишься, то рано или поздно это сведет тебя в могилу! Ты мой брат, ты всегда был рядом, и бабушка постоянно повторяла, что когда ее не станет – ты будешь моей единственной семьей! Так прекрати же так себя вести! Мы все – твоя семья и твои друзья – мы все готовы позаботиться о тебе и быть рядом, если что-то случится. Я помогала Доминику, потому что знала, что в последнее время твои мысли более спутаны, нежели обычно. Эта работа серьезная и требует трезвой оценки, которую я в состоянии была дать! В отличие от тебя. Ты бы лишь перетрудился и вновь на кого-нибудь сорвался! Богиня, просто позволь мне позаботиться о тебе! – на последней фразе она вновь сорвалась.