Эми Кауфман - Восход Авроры

— Прочь с дороги!

— Ты не навредишь ей!

Аврора переводит взгляд на Тайлера, ее тело дрожит. Наш корабль тоже весь трясется, просто ужасно, словно пытается разорваться на части.

— В-ве… — заикается она.

— Что? — выдыхает Тайлер, склоняясь ближе.

— Верьте…

Еще один толчок, и я падаю на пол. Корабль стонет, гайки со скрипом начинают выкручиваться. Тайлер смотрит на меня. На свою команду. На корабль вокруг нас, бьющийся в агонии и в любую минуту готовый разорваться на кусочки. Я чувствую, как шестеренки крутятся у него в голове. Соизмеряя опасность для своей команды.

Предупреждение, коим одарили нас де Стой и Адамс, когда мы покинули станцию. Его рука движется к сенатскому кольцу нашего отца, висящему на титановой цепочку у него на шее. Тай всегда играл по правилам. С тех пор как нам исполнилось по тринадцать в Нью — Геттисберге, мы поставили свои подписи над пунктирной линией.

Груз, что вы везете, гораздо ценнее, чем вы думаете.

— Поверьте… — шепчет Аврора.

Тайлер стискивает зубы. Его рука скользит от отцовского кольца к символу Творца на воротничке. Пока «Лонгбоу» содрогается вокруг нас, Тай ползком направляется к панели управления. Я наблюдаю, как он подключается к навкому и задает новый курс.

Почти в это же мгновение, Лонгбоу прекращает трястись. Двигатели набирают обороты и я ощущаю давление тяги через наши инерционные гасители. Свет в глазу Авроры потухает, словно его кто-то отключил. Она оседает на стуле, кровь снова бежит из носа. Зила подбегает к ней, проверить ее жизненные показатели, Кэл предлагает помощь. Кэт, сузив глаза, стискивает рукоятку дезинтегратора. Я перевожу взгляд на навигатор, на тот новый курс, что ввел Тай.

— Куда мы теперь, Би-бро? — спрашиваю я, уже зная ответ.

— К «Вечности», — тихо произносит он, оглядывая отсек.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — спрашиваю я.

— Не знаю.

Он снова касается символа Творца на воротничке, глядя на Аври.

— Иногда нужно просто верить.

— Цзе-Линь, просыпайся.

Я открываю глаза, на мгновение, гадая, где я. Помню спор на мостике «Лонгбоу». Тайлер, Кэл, Скарлет и Кэт. Яркий свет. Но сейчас я в мягкой кровати. Вокруг меня теплое сияние. Я узнаю постеры на стенах и знакомые мягкие игрушки.

Моя комната.

Я в своей комнате.

— Цзе-Линь?

Я поднимаю глаза и вижу лицо, которое не чаяла больше увидеть. Круглые щеки. Морщинки на лбу, над которыми так любила шутить мама, будто мир преподнес ему слишком много сюрпризов.

— Папочка?

— Я жду тебя, Цзе-Линь.

Он берет меня на руки, и я чувствую, как его грудь дрожит, потому что он смеется и плачет, и я тоже плачу и смеюсь. Все те вещи, что я могла сказать, что уже сказала, крутятся у меня в голове, потому что он не умер, и еще не слишком поздно попытаться вернуть все назад и поговорить, потому что мне столько нужно ему сказать.

Но я не могу.

Не могу отстраниться от него. Он слишком крепко прижимает меня к себе. Я не могу дышать, не то, что говорить. Я толкаю его, пытаясь заставить отпустить меня, но он словно сделан из смолы. Ко мне прилипают его частицы, тянутся ко мне нитями, словно человеческие карамельки. Просачиваясь мне под кожу.

— Отпусти меня!

Он смотрит на меня и улыбается, а радужки его глаз похожи на голубые цветки.

— Ра'хаам, — произносит он.

— Отпусти!

— Ра'хаааааааам.

— Аврора?

Я открываю глаза, сердце бешено бьется. Скарлет сидит рядом со мной, Зила и Кэл стоят надо мной. Во рту пересохло, и все болит. Медленно, но верно, я понимаю, что я все еще здесь. А не там.

В своем кошмаре.

Не знаю, что я должна чувствовать: облегчение или боль разбитого сердца. Я не дома, я не в своей комнате. Я на космическом корабле за миллионы световых лет от всего этого. Все исчезло, мой отец…

Скарлет передает мне стакан воды, в ее глазах беспокойство и подозрительность. От меня не укрылось, что Зила держит ладонь на пистолете. Кэл тоже вооружен, наблюдает за мной своими холодными фиолетовыми глазами из-за двери.

— Ты помнишь, что случилось? — спрашивает Скарлет.

В голове проносятся образы. Я отбрасываю Скарлет к стене. Кровь на губах. Повышенные голоса. Кожа отца плавится в моих руках, словно карамель. Одно воспоминание ярче предыдущего. Имя.

— Вечность, — бормочу я.

Зила с Скарлет обмениваются взглядами, и рыжеволосая кивает.

— Мы шли по Складке почти четыре часа. Мы почти на месте. Тайлер просил нас привести тебя на мостик на случай, если ты…что-нибудь узнаешь.

Я с трудом моргаю, пытаясь прогнать из мыслей образ отца. То, как он плавился. Морщусь, когда Скарлет помогает подняться на ноги, я замечаю, что мы жилом отсеке. Двухъярусные кровати, шкафчики, выкрашенные в оружейно-серый цвет, логотипы Легиона Авроры на стенах. Я ловлю свое отражение в зеркале. Все еще испытываю некий шок из-за седой пряди в челке и белой радужки правого глаза.

— Знаю, вы все считаете меня сумасшедшей, — бормочу я.

— Никто не считает тебя сумасшедшей, Аври, — говорит Скарлет, касаясь моей руки. — Ты через многое прошла, мы все это знаем.

— «Хэдфилд» направлялся к Октавии III, Скарлет, — тихо и свирепо произношу я. — Я многие годы готовилась к этой миссии, такое не позабудешь. Я тренировалась каждую свободную минуту, запоминала карты, занималась скалолазанием, ориентированием на местности. И все с одной целью: Октавия.

Она сочувственно мне улыбается, но качает головой.

— Аври, мы проверили записи. Октавия III непригодна для жизни.

— ТАК Я И СКАЗАЛ, — раздается тихое чириканье из моего кармана. — НО РАЗВЕ МЕНЯ КТО СЛУШАЕТ? НЕЕЕТ…

Я хлопаю ладошкой по Магеллану, чтобы он заткнулся.

— Тогда почему бы нам не полететь туда и не проверить? Я знаю состав атмосферы, расположение элементов… знаю, где находится поселение Батлер и аванпосты, и я…

— Октавия III под запретом уже многие сотни лет, — произносит Зила.

— А в прошлый раз, когда мы взяли другой курс, ты едва не уничтожила корабль, — говорит Кэл, и я смотрю на него, его выражение лица, как всегда, непроницаемо. Но вспоминая ту запись, на которой я нападаю на Скарлет, удерживая корабль на месте, пока он весь ходуном ходит, а мой глаз сияет белым, нечем ему возразить.

— Похоже, ты хотела оказаться именно здесь, — говорит Скарлет. — И, быть может, нам всем суждено было здесь оказаться.

Она снова касается моей руки, ее улыбка кажется доброй и теплой, по сравнению с ледяным взглядом Кэла. Не могу удержаться и слабо улыбаюсь в ответ. Она проголосовала за то, чтобы вернуться назад в академию, но теперь, когда взять совсем другой курс, я понимаю, что… Она пытается быть со мной милой.