Люси Сорью - Стигмата

- Я согласен с коллегой Дравинэ. - добавил Ярослав Войнаровский голосом, в котором ясно слышался его шляхетский бескидский выговор. - Нет никаких причин для Сейма делать подобные заявления, а особенно — по такому поводу. Протокольными вопросами должен заниматься дипломатический корпус, Ваше превосходительство. Не депутатский.

- И тем не менее, - спокойно заметил Ястрземский, - я хотел бы настоять. Да, госпожа Дравинэ, господин Войнаровский, вы совершенно правы: в обычной ситуации Сейм не должен вмешиваться во внешнюю политику. Но сейчас в Галактике не обычная ситуация.

- Возможно, - проговорила Ольга Нестеренко, - вы хотите сказать, что Федерация находится в состоянии войны, Ваше превосходительство? Если это так, то это действительно черезвычайная ситуация… как и то, что правительство так долго скрывает её от Сейма.

- Уверяю вас, госпожа Нестеренко, - ответил ей Ястрземский, - если Федерация будет вести военные действия с кем-либо, правительство проинформирует вас об этом первыми. В конце концов, только Сейм может объявлять войну и давать разрешение на применение войск за пределами Федерации.

- Так отчего бы вам настаивать? - спросила Нестеренко. - Да, возможно кто-то, - она неопределенно повела рукой, - и воюет с Вавилонией. Почему это настолько важно, чтобы требовать участия Сейма? Или Федерация уже объявила Содружеству государств Вавилонии войну?

Действительно, и почему только, едко подумал Ястрземский, глядя на предводительницу «Возрождения и триумфа». Страсть политиков Федерации к упорным попыткам игнорировать существование всей остальной Галактики никогда не переставала его удивлять: даже внутри ФКП попадались депутаты с изоляционистской платформой. Но с ними можно было работать: они не считали, что Федерация должна держать Галактику за руку и указывать другим, что делать, а что нет. Для старофедерацкой шляхты вроде Войнаровского даже окраинные миры Федерации с трудом укладывались в привычную им картину мира, не говоря уже об остальной Галактике.

В этом смысле «Возрождение и триумф» не были изоляционистами: они признавали, что за пределами Федерации существует ещё кто-то, достойный внимания. Просто для них этим достойным была Вавилония — арсенал Галактики и союзник в будущей войне с Богами-Машинами.

Мнение тех, кто соседствовал с Вавилонией, они не принимали в расчёт.

- Госпожа Нестеренко, - проговорил Мечислав Кшесинский, глава фракции ФКП, - ваши ремарки неуместны. Мы здесь не на трибуне, так что говорите начистоту.

- Я всё сказала. - повела бровью Нестеренко. - Марция воюет с Вавилонией. Что нам Марция? Всё это происходит на другом конце Галактики от нас. Не говоря о том, что, по некоторым данным, марциане первые начали войну. Дипломатический протокол — это одно дело; я не буду вмешиваться в работу МИД и правительства. Но я не считаю, что мы должны ввязываться в конфронтацию с Вавилонией ради какой-то третьей державы. Любой третьей державы, господин Кшесинский.

- Вы очень много сказали. - едко заметила Дравинэ. - И почему вы так часто упоминаете Вавилонию, госпожа Нестеренко?

- Господа, прошу вас, - примирительно поднял руку Ястрземский. - Давайте обойдёмся без взаимных обвинений. У нас есть вопрос, и мы должны его разрешить.

- Как только вы представите свои аргументы, почему Сейм должен решать внешнеполитические вопросы — разумеется. - резонным тоном ответил Войнаровский. - Иначе вся эта дискуссия не имеет смысла.

- Разумно. - ответил Ястрземский. - В Галактике идёт война, господа. И она идёт в месте, имеющим первостепенную важность как для галактической экономики, так и для военных действий. В случае соломанской агрессии, само собой. - добавил он, глянув на Нестеренко; та надменно отвернулась. - Две трети нашего товарооборота с мирами Промежутка проходят через Марцианский коридор. Логистика наших операций и миротворческих миссий — направленных против соломанских действий в Промежутке — напрямую зависит от Марцианского коридора. Следовательно, продолжающиеся боевые действия в Марцианском коридоре несут угрозу как для экономики Федерации, так и для её возможности эффективно противодействовать соломанской агрессии.

Он сложил руки перед собой, подавшись вперед в кресле.

- А кроме того, - продолжил он, - любой конфликт внутри галактического сообщества расценивается Соломанией, как возможность для собственного вмешательства. Вмешательства любого уровня , господа. УВР и так предупреждает меня о скачке активности соломанских шпионских программ в галактической сети, начавшемся три месяца назад и продолжающемся до сих пор. По данным Службы внутренней безопасности количество попыток проникновения в сеть Федерации с соломанской стороны более чем утроилось. И хотя контрразведка СБВ делает всё возможное, чтобы свести эти попытки на нет, я бы не советовал недооценивать эту угрозу.

- Представьте себе, что соломанцы решат перейти к агрессивным действиям. Что они увидят? Галактику, неспособную им противостоять из-за войны в самой её середине, в центре критически важного гиперпространственного узла? Двести лет назад наступление на Фронте Стрельца удалось остановить именно там, не дав соломанским силам вторгнуться в миры Центра. Из-за этого Центральным державам удалось не только удержать соломанцев по Фронту Щита, но и отбросить их назад, а нам — развить инициативу и окончательно вышвырнуть соломанцев из наших миров. Всё это было возможно только потому, что Галактика была единой. Будет ли это возможно сейчас?

- Мы сильны. Сейчас Федерация сильнее, чем когда-бы то ни было в своей истории, и я горжусь тем, что мне выпала честь возглавлять её. Но мы не всесильны. Мы можем в одиночку выстоять против Соломании. Но мы не можем в одиночку защищать всю свободную Галактику. Мы можем выстоять — и тогда Федерация останется последним оплотом свободы и воли во всей Галактике. Вы хотите этого, господа?

- Чтобы этого не случилось, Федерация должна вмешаться сейчас. Я не говорю, что мы должны вступать в военную конфронтацию с Вавилонией или сражаться за марциан. Как минимум, марциане уже три месяца сдерживают вавилонскую военную машину — как мы когда-то сдерживали наступление Соломании. Но они заслуживают нашей поддержки. И они заслуживают знать, что эта поддержка не ограничивается рамками дипломатического протокола.

Он сделал паузу. Дравинэ выжидающе глядела не него немигающими огненно-жёлтыми глазами; чёрные зрачки слегка расширились в искусственном свете. Войнаровский сидел, сложив руки на груди; лицо лидера магнатов было неподвижным, будто окаменев. Рядом с ним, надменно глядя в сторону, сидела Нестеренко.