Люси Сорью - Стигмата

Со снимка на неё смотрела рыжеволосая низкородная женщина. Взгляд лиловых глаз, устремлённых прямо в камеру, был дерзким и непокорным. Тонкие брови были сдвинуты, крылья длинного носа гневно раздувались, губы сжаты. Белый ошейник-ограничитель охватывал голую шею низкородной: единственное напоминание о том, где и как был сделан этот снимок.

Из МГБ не возвращался никто . На этом постулате стояла вся система государственной безопасности Вавилонии: наказание было неизбежно, неотвратимо и абсолютно бесповоротно, и никто не был застрахован от того, что за ними придут. Даже истинные вавилоняне. Особенно истинные вавилоняне.

Но стоит постулату быть опровёргнутым, как рассыпется всё. Рассыпется авторитет МГБ, меча и щита Вавилонии, внушающего ужас одним своим существованием. Распадётся весь силовой аппарат — потому что при всём антагонизме военные полагались на железную руку МГБ точно так же, как все остальные, а про МООП и речи не шло. И, в конечном итоге, развалится Вавилония — Вавилония, которую удерживает воедино только тень МГБ, стоящая за каждым приказом и запросом из центра.

Мяаймиваари знала это. И одна мысль об этом внушала ей ужас.

Она уставилась в глаза низкородной на фотографии. Ей казалось, будто лиловые глаза насмехаются над ней. Руки Мяаймиваари сжались в кулаки.

Её звали Фонделина Крочесни. И ей удалось возвратиться из МГБ.

А значит, она должна умереть.

***

Полдень в Истаари выдался холодным и пасмурным. Ветер то и дело срывался холодными порывами, сулившими дождь, трепавшими флаги на улицах и шевелившими кронами деревьев. Зеркальные стены Башни, вонзавшейся в серое небо, казались стальными.

Симиру Анмокаани вздохнул, надвинув на голову фуражку — высокую, тёмно-синюю, с золотой кокардой Флота на околыше. Холодного ветра он уже хватил сполна — утром, когда (не без сожаления) провожал Айню на службу, и только что — когда за ним прислали штабную машину.

Неделя отпуска была позади. Это была прекрасная неделя, с нежностью подумал Симиру. Даже дожди, зарядившие посреди недели, не испортили им настроение — хотя и от вечерних прогулок по городу пришлось отказаться.

Не то, чтобы это было большой потерей.

Серая цитадель здания Штаба Верховного Командования возвышалась впереди, тусклой тенью отражаясь в стально-синих водах Вяаанти. Соседние дома по набережной Вяяриинирянту казались крошечными; от решётчатой ограды Верховного Командования их отделял сквер, растянувшийся по периметру здания. Каждое дерево там было прочно интегрировано в систему безопасности; непрошенным гостям не удалось бы сделать и двух шагов, чтобы ими не заинтересовалась охрана.

Симиру об этом не беспокоился. Его пропуска были в полном порядке — он получил актуальные версии неделю назад, перед тем, как спуститься на Истаари. Кроме того, обычно он пользовался другим входом.

Звание несло определённые привелегии.

Люфтмобиль заходил на посадку. Штабная машина зависла над одной из посадочных площадок на плоской крыше здания Верховного Командования и начала медленно опускаться вниз. Перед глазами Симиру промелькнули красно-белые ажурные мачты радаров, антенн и систем оповещения гражданской обороны, а затем люфтмобиль качнулся, выставив шасси, и замер. Гул турбины начал стихать.

Дверь открылась, поднявшись вверх, и Симиру выбрался наружу, ещё теснее надвинув фуражку. Тёплый воздух ударил ему в лицо, тотчас сменившись порывом холодного ветра. Здесь, у реки, он был практически ледяным.

Он прошёл на середину крыши, засунув руки в карманы форменного плаща. Ветер трепал его полы, ударяя об ноги Симиру, заставляя того вжимать голову в высокий воротник. Двое дежурных вытянулись «смирно», завидев его; Симиру только кивнул им, проходя мимо. За его спиной штабной люфтмобиль тронулся с места, выезжая на подъёмник ангара.

Двери на крышу разошлись в сторону, и наружу вышла молодая лейтенант в тёмно-синей форме Флота. На груди у неё висел золотой аксельбант Штаба Верховного Командования — точно такой же, как у Айню, с тоской подумал Симиру. Лейтенант огляделась по сторонам и торопливо подошла к нему, замерла и вытянулась «смирно»:

- Здравия желаю, господин адмирал! - произнесла она, поднеся руку к козырьку фуражки. Симиру отсалютовал в ответ, и лейтенант опустила руку. - Лейтенант Сяахииняани, в вашем распоряжении! Госпожа командующая ждёт вас. Разрешите вас проводить?

- Разумеется, - кивнул ей Симиру. - Ведите, лейтенант.

- Есть! - ответила Сяахииняани, отступая в сторону. - Прошу вас, господин адмирал!

Симиру прошёл следом за лейтенантом внутрь, к ожидавшему их лифту. Дверцы кабины открылись, и Сяахииняани пропустила его в лифт первым, прежде чем войти самой. Она коснулась рукой панели у двери, и лифт тронулся вниз.

Сяахииняани стояла у дверей, вытянувшись, заложив руки за спину. Симиру так и норовило скомандовать ей «вольно», но он сомневался, что это бы помогло: лейтенант заметно нервничала. И он даже не мог бы сказать, что ей не с чего было нервничать.

В Штабе Верховного Командования шансы лейтенанта оказаться в одном лифте с вице-адмиралом несравнимо выше, чем в большинстве других мест. С другой стороны, не каждый вице-адмирал был Симиру Анмокаани.

Симиру Анмокаани, начавший первую войну Вавилонии за последние два века. Симиру Анмокаани, награждённый медалью за начало этой войны — из рук самого Главы Вавилонии, в прямом эфире, на глазах всего Содружества.

Симиру Анмокаани, награждённый за то, что проиграл .

Неудача всё ещё жгла его, пожирала изнутри — даже теперь, неделю спустя, когда медаль за Кафу больше не лежала мёртвым грузом на его груди. Неудача милостливая: о его позоре никто не знал, кроме него самого… и Айню. И, конечно же, госпожи командующей Туваайте.

Интересно, нервничала бы так лейтенант Сяахииняани, если бы знала о его неудаче?

Лифт остановился посреди шахты на мгновение, прежде чем продолжить спуск — вниз, в святая святых Верховного Командования. Симиру почувствовал касание системы безопасности, проверявшей пропуски и допуски секретности, но не обратил на него внимания. Ему нечего было опасаться.

Лифт замер.

- Прошу вас, господин адмирал. - проговорила Сяахииняани. Двери позади неё распахнулись.

Симиру вышел в зал - зал с жёлтыми стенами и полом из алого гранита, едва прикрытого таким же ковром в центре. Колонны в углах подпирали сводчатый потолок, с которого свисала острая, будто составленная из сверкающих осколков стекла, люстра. Она заливала зал бело-жёлтым светом, не оставлявшим теней даже под потолком. Несколько камер буднично уставились на него; он готов был поклясться, что здесь были и другие.