Евгений Прядеев - Калининградский сувенир

— Да ладно тебе, какой подвох? — отмахнулся Кузнечик, разглядывая находку. Мне почему-то показалось, что он уже и не слишком рад, что похвастался перед нами шпангой. — Спрятал кто-то от греха подальше, да и забыл про это. Плитой явно давно не пользовались, скорее всего поменяли на новую, а эту вместо тумбочки где-нибудь на даче использовали.

— А почему тогда твои алкаши её предварительно не обшарили? — не отступал Мирон. — Неужели они совсем мозги пропили и не догадались внутрь заглянуть? Как по мне, так у подобных ханыг нюх на любые захоронки лучше, чем у любой розыскной собаки.

— Да что ты пристал, — досадливо пожал плечами Костян. — Откуда я знаю, что у них там на уме. Не догадались, наверное… Увидели груду металла, представили, как она превращается в бутылку водки и радостно потащили её ко мне.

— Как у тебя все просто получается, — недоверчиво протянул я. — Увидели, схватили, потащили… Мне кажется, так не бывает…

— Да почему не бывает, — уже начинал нервничать Кузнечик. — Это обычная железка, которую я продам и заработаю.

— Костян, пойми правильно, — стараясь быть максимально убедительным, заговорил Мирон. — Мы совсем не против того, как и за что ты получаешь деньги. Но военные награды, еще и старые… Они же кровью заработаны, в каждой из них чьи-то боль и страдание! Они могут притянуть вслед за собой такую гадость, что волосы будут шевелиться во всех известных и неизвестных местах. Это как с крестиком из церкви, нельзя поднимать его с земли, даже если он золотой и сам тебе под ноги прыгает!

— Да ну, глупости это всё! — отмахнулся Костян. — Я в такие байки не верю! Если я когда-то и боялся привидений, то только потому, что мне было лет гораздо меньше… А сейчас я точно знаю, что под кроватью никто, кроме старых носков, не живёт!

— Не знаю, не знаю… — неодобрительно проворчал Мирон. — Не стоит будить лихо. Поверь мне, в жизни бывает много вещей, в которые вроде как и верить неприлично, но это ровно до тех пор, пока какой-нибудь полтергейст именно с тобой не случится.

— Ребята, давайте закончим спор, а то поругаемся! — упрямо наклонил голову Костян. — Вы можете верить во что хотите, я всё понимаю, но эта железка для меня живые деньги! И я не собираюсь от них просто так отказываться!

Ну вот и что ты ему будешь доказывать? Рассказать про то, что по его квартире ночью шастали призраки? Или про то, как опасны бывают проклятые вещи? Так всё равно же не поверит. Ещё и подумает, что нам с Мироном в Москве явно голову чем-то не тем промыли…

Поэтому я лишь вздохнул и решил не продолжать этот спор. Время всё расставит по своим местам, со шпангой этой мы попозже разберемся. Сейчас надо было попробовать сделать то, ради чего мы вообще так рано приехали в Калининград.

— Костян, а машину в Кёниге арендовать где можно? — спросил я у приятеля. Кузнечик, сосредоточенно полирующий награду тряпочкой, смоченной в каком-то растворе, громко фыркнул и поднял на меня веселый взгляд.

— Нее, Андрюха, испортила тебя Москва, точно тебе говорю, — констатировал он. — На автобусах мы не ездим, пешком не ходим… Куда ты собрался?

— В гости съездить надо, — уклонился я от прямого ответа.

— Езжай на моей, — предложил Кузнечик. — Страховка открытая, с тебя бензин…

— А ты как же? — немного удивился я такому предложению. — Я не уверен, что мы быстро обернемся.

— Хорошо, что напомнил, — расхохотался Костян. — С тебя еще и деньги на такси. В подлокотнике, кстати, запасные ключи. Приедете поздно — особо не шумите.

Такое ощущение, что мы не по делам, а в клуб с девочками собрались. Уже в машине, когда я медленно, привыкая к габаритам автомобиля, выруливал на окружную дорогу, Мирон спросил:

— Может быть, наконец, ты расскажешь, куда мы все-таки собрались?

— Скажем так, — ответил я после небольшой паузы, подбирая правильные слова. — К одному очень давнему знакомому, который возможно поделится с нами информацией о происходящем в городе. Я уже говорил тебе, что мне не очень нравится история, на которую подписали нас Крамер с Эдиком, но это не повод идти на встречу слепыми, как котята.

— Так-то да, — согласился со мной напарник. — Но тебе не кажется, что правильнее было бы сначала позвонить этому человеку? Предупредить о визите, может быть необходимо купить что-то к чаю?

— Боюсь, что он не пьет чай в том понимании, в котором ты, возможно, себе это представляешь, — заметил я, следя за дорогой. Всё-таки, машина была не моя, и я пока крутил рулевым колесом не вполне уверенно. — Да и мобильного телефона у него никогда не было, а если и появился в последнее время, то номер его мне, к сожалению, неизвестен.

Купленное мной в магазине удивило напарника ещё больше, хотя вроде как он уже давно разучился удивляться чему-то подобному.

— Два пакета жирного молока, сигареты без фильтра, четыре пачки черного листового чая и батон вареной колбасы, — как будто бы сам с собой рассуждал Мирон. — Ощущение, что это набор дедушки, держащего у себя гарем из старых бесхвостых кошаков.

— Ты очень проницателен, мой друг, — улыбнулся я. — Но постарайся в ближайшее время не употреблять слов кошак, киска и так далее. Я думаю, что ты быстро поймешь почему.

Поселок, в который мы въехали, местные называли «Косма», причем некоторые туристы сначала считали, что это как-то связано с космосом, но быстро понимали свою ошибку. Это поселение было названо в честь Александра Космодемьянского, брата той самой Зои Космодемьянской, чье имя известно гораздо большему количеству людей. Парень прошел всю войну, но не дожил совсем чуть-чуть до её окончания, погибнув, к сожалению, всего за месяц до Победы.

Когда-то давно у моего деда в этих краях была дача, так что какие-то воспоминания из детства ещё сохранились. Конечно, те шесть соток, размер которых был рассчитан как оптимальное количество земли для пропитания среднестатистической семьи, не сравнятся с современными фазендами в четверть гектара, но мне, маленькому, и они казались огромным царством.

Поездки на дачу почти каждый день в летние месяцы подарили мне много приятных и не очень впечатлений, а заодно познакомили с самыми разными людьми, как моими ровесниками, так и людьми постарше.

Дед Василий при первой встрече показался мне не просто старым, а очень древним стариком, хотя и оставался довольно подвижным. Не очень высокого роста, невероятно худой мужчина наверняка и в молодости не отличался богатырской статью, а с годами совсем превратился в персонаж из детских сказок. Однако субтильное телосложение не мешало пользоваться ему огромным авторитетом среди соседей по садовому товариществу.

На даче дед Василий жил круглый год, и некоторые не упускали возможность немного посудачить по этому поводу, строя самые экзотические версии, что старика выгнали из дома дети или жена нашла молодого любовника. Сам герой пересудов, несомненно, знал обо всех разговорах за спиной, но никогда не комментировал их и не пытался опровергнуть.