Ярослав Гжендович - В сердце тьмы

За воротами открывался темный коридор, ведущий не пойми куда. В разгромленной комнате истекающий кровью Грендель гладил своего придушенного отца, тот массировал покрытое седой щетиной горло и кашлял страшным, сухим звуком: так, словно внутри у него все ломалось. Йети поднял на разведчика влажный взгляд ореховых глаз с дремлющей в глубине неспокойной искрой разума.

— Если бы все тут не строили из себя таинственных чуваков, недоразумений не было бы, — заявил примиряющим тоном Драккайнен.

Взглянул на царивший в комнате беспорядок, в поисках хоть какой-то уцелевшей лампы, наконец нашел металлическую, встряхнул ее и услышал внутри хлюпанье масла. Поджег фитилек от лучины в очаге, вынул меч и несколько раз вздохнул поглубже.

— Полагаю, я не узнаю, что внутри, да? — спросил, но ответа не получил.

Оглянулся на отворенную дверь, потом отложил меч и попытался снять ворота с завес. Не удалось. Тогда он удовольствовался тем, что оторвал свисающий с цепи накладной запор и порубил его топором в щепу.

— Затворять эти ворота, пока я буду внутри, бессмысленно. Типа, подпирать их лавкой или чем-то таким, — заявил, пристально глядя на них. — Я все равно их открою, но потом буду очень зол. Очень. Понятно говорю?

Молчание он принял за знак согласия. Прихватил еще огниво и снова встряхнул лампой, удостоверяясь, что масло не кончится слишком быстро.

— Что бы тут еще… — проворчал. — Мел? Клубок ниток? Становлюсь осторожным.

Коридор оказался естественной трещиной в скале, не шире метра, и вел слегка вниз. Камни под ногами были гладкими и влажными, единственным следом деятельности человека были старательно спиленные сталактиты. Сделали это давно, потому что на пеньках появились натеки в пару десятков сантиметров, похожие на рыжие сосульки.

— Произведения, которые вы видите на потолке, зовутся сталактитами, те, что встают с земли, — сталагмитами, а те, что соединились в одно целое, — сталагнаты, — пробормотал он тоном экскурсовода, приподняв лампаду.

Коридор шел зигзагом, через несколько шагов свет комнаты остался позади, а вокруг воцарилась бархатная, непроницаемая тьма, разгоняемая лишь легоньким огоньком, рисующим тени и отсветы на влажных, покрытых натеками стенах, но света дающим совсем немного.

— Не нравится мне это, — проворчала Цифраль. — Похоже на ловушку.

— Такая работа, Динь-Динь, — процедил Драккайнен. — Ничего не получишь, стоя на месте или постоянно страхуясь. Нужно лезть в пасть к дракону, если хотим встряхнуть это болото.

Протиснулся между скалами и вдруг встал как влитой.

— Полагаю, удалось… — прошептал, осторожно поднимая руку.

Невидимый во мраке бриллиантовый нимб, охватывавший его тело, загорелся у ладони теплым зеленоватым светом.

— Чудненько, — обрадовался он. — Волшебники всегда так поступают в фильмах. Вот только я, скорее, стал лучше видим, чем вижу теперь сам. Nek ide u dupe . Еще ослепну.

Он сконцентрировался, и зеленоватое сияние постепенно угасло. Но через несколько шагов свет появился снова, но теперь истекал не от разведчика. Ярился где-то за углом — слабыми, пульсирующими вспышками. Вуко осторожно отставил свою лампадку туда, где не капало с потолка, и провернул меч в руке клинком назад.

С этого момента он шел бесшумно, аккуратно ставя ноги. Склоненный и сжатый, как пружина, с одной рукой, вытянутой вперед, и с клинком, спрятанным за спину.

Пещера была небольшой, без малого круглой, метров шесть диаметром, а еще высокий потолок, ощетинившийся сталактитами, торчавшими наподобие зубов нарвала. Ее освещал круг расставленных под стеной лампадок.

А напротив стоял ван Дикен. Высокий, в своем длинной черном плаще, с волосами, зачесанными назад. Стоял и издевательски ухмылялся.

Драккайнен ударил мгновенно, словно кобра, рассекая воздух косым крестом. Первый удар в артерию слева, второй горизонтально через живот. Без раздумий.

Меч ударил твердо, словно в камень, два резких звона эхом отразились от потолка, а ван Дикен исчез. Откуда-то, словно из-под земли, раздался смех. Не монументальный опереточный хохот злодея, простое злорадное хихиканье.

Клинок выдержал, заработав лишь две небольшие щербинки, но сила удара отразилась в руку Драккайнена нехорошей болью, что отдалась до самого локтя.

Он осознал наличие своего магического ореола, почувствовал мурашки на коже, как возле мощной магнитной катушки, потом приказал туману сгуститься и вертеться наподобие вихря. Действовал вслепую. Инстинктивно.

Подумал о дыхании ледяного воздуха. О движении частиц. О вихре.

А потом взмахнул рукой и погасил все лампадки. Темнота пала на пещеру, как темная вода. Все исчезло. Во влажном, холодном воздухе ощущался запах горелых фитилей и масла.

Стояла непроницаемая бархатная тьма.

Тьма полнейшая.

Он помнил, где находятся скалы и где торчат сталагмиты. Бесшумно, словно кот, проскользнул на другую сторону пещеры и встал так, чтобы за спиной была литая скала.

Два темных места позади, пятна мрака, в которых он не мог ничего различить, могли быть нишами или входом в другие коридоры. Вверху еще одно такое место: темная щель, которая могла быть трубой, что вела в пещеры, а то и наружу, на склон горы.

Драккайнен стоял тихо, не издавая ни малейшего звука, медленно втягивал носом воздух, принюхиваясь. Пытался отыскать в памяти запах ван Дикена. Персональную конфигурацию эстеров и органических кислот, ольфакторную подпись, единственную в своем роде, но без помощи это было непросто. Не чувствовал ничего. Только чужой запах — словно заплесневевших тряпок и скисшего творога. Сконцентрировался на движениях воздуха. Чуть тянуло сверху — почти наверняка это была труба. Немного поддувало из одного из гипотетических коридоров. Воздух оттуда вытекал влажный, насыщенный водяной пылью и чем-то еще: тяжелым, минерально-химическим, немного напоминающим гарь.

Метан.

В остаточных количествах.

Он стоял, взвешивая в ладони меч, и ждал хотя бы малейшего звука. Шелеста одежд, дыхания, стука сердца, вздоха, скрипа суставов или скрежета сдвинутого с места камня.

Ничего.

Тьма приносила лишь далекий, исчезающий шум воды, чуть ближе — тихое хлюпанье, еще ближе — одиночную мелодичную капе́ль падающих с потолка крохотных ка́пель.

Если бы у него была помощь, мог бы услышать и ползущего по камням паука. Ждал.

Представил себе частички метана, слегка смешанные с воздухом. Атом углерода, симметрично окруженный четырьмя атомами водорода, как скелет пирамиды. Тетраэдр. Почувствовал их всем естеством. Представил, как приказывает этим частичкам плыть к себе, будто шарикам ртути; как они, послушные его призыву, тянутся по коридорам, вытекают из скалы, льются из находящихся под горой месторождений угля и летят к пещере, где он стоит, сгущаются в небольшое облачко.