Михаил Шуваев - Линия соприкосновения

Большие карие глаза незнакомки внимательно, изучающе смотрели на англичанина и шведа.

– А кто вы такие?

– Ричард Сноу и Айвенго Блумберг – комиссия с Земли по каталогизации.

Тонкие брови женщины слегка приподнялись:

– Комиссия, значит… А это не вас ли по всей планете несколько дней все искали, с ног сбились?

Сноу и Блумберг промолчали.

– Понятно, ладно, залезайте. Вам повезло, – выруливая из полутемного ангара на яркий свет Арлекина, сказала женщина-пилот. – Я сегодня вечером всё равно собиралась слетать в Йеллоутаун. Но ничего страшного, если сделаю это в первой половине дня. Меня зовут Эстель.

Конокомовцы без долгих разговоров забрались в кабину. Пилот наддал газу, и флайт завибрировал.

– Густав, флайт тридцать пять, прошу разрешения на взлет.

– Эстель, взлет разрешаю!

– О, это ты, Рой?

– Да, я только что сменился.

– Отлично. Взлетаю.

Серебристый флайт пошел в небо. Сноу оценил, насколько уверенно и спокойно вела флайт Эстель. Не удержался:

– Хорошо пилотируете!

Женщина полуобернулась и промолчала. Несколько минут летели молча. Потом Эстель спросила:

– А что вы сюда приехали каталогизировать?

– Э-э-э… объекты культуры, – нашелся Айво, который пожирал глазами пилота.

– Культуры? – брови Эстель снова подскочили. – И что культурного вы здесь собираетесь найти?

– Ну, вот, хотя бы место гибели членов первой веганской экспедиции…

– Понятно, каталогизируете кладбища.

– Почему обязательно кладбища? Мемориалы, – обиженно пробормотал Айво, будто и на самом деле являлся членом настоящей комиссии. – И не только.

– И сами чуть мемориал или кладбище не пополнили, – усмехнулась женщина. – Ну, в любом случае других культурных объектов вы здесь не найдете. Это я вам точно говорю.

– А вы что здесь делаете? – решил свернуть с опасной темы Сноу. – Я так понимаю, что тоже в командировке?

– А что – заметно?

– Догадался.

– Понятно. Да, я здесь по делам биохимического НИИ Бордо.

– Франция опять. Ну, конечно – Эстель!

– Почему опять? – прищурилась француженка.

– Ну… – замешкался Сноу.

– Мы же от ЮНЕСКО заказ выполняем, а штаб-квартира этой международной организации находится, как известно, у вас в Париже, – ответил Айво и широко улыбнулся. – И потом – Париж, он не «encore, mais pour toujours»! [29] Не опять, а навсегда! ( фр .)

Эстель тоже улыбнулась, но ничего не ответила.

Вскоре на горизонте появились строения Йеллоутауна. По мере приближения к «центру цивилизации» на планете Желтый глаз, детективы с разочарованием отметили, что архитектура города мало чем отличается от станции «Атлантида», да и, наверное, всех других станций. Всё те же положенные на землю и стоящие вертикально цилиндры жилых и служебных блоков. В центре возвышался большим островом комплекс административных зданий, хоть слегка отличающихся от окружающей серо-бетонной массы. Когда флайт снизился, стали заметны заасфальтированные дороги между строений, по которым скользили редкие гравибасы.

– Ого, – подивился Айво, – общественный транспорт ходит! Ричи, надо будет купить проездной.

– Да, мне сказали, что совсем недавно пустили, – ответила Эстель. – Но проездной не понадобится – гравибасы-роботы пока ходят бесплатно. Вам куда надо?

– Высадите нас там, где вам удобно. Дальше мы уж сами доберемся на этих самых гравибасах, – ответил Сноу. – Мы и так вас нахально поэксплуатировали.

– Как хотите. Тогда сажусь прямо здесь, у восьмого квартала.

– Прекрасно, нам как раз нужен соседний – седьмой, – радостно ответил Айво и получил тычок в бок.

Француженка заложила изящный вираж и приземлилась на небольшую открытую стоянку для флаеров. Сноу и Блумберг надели темные очки, вылезли из кабины и попрощались. Несмотря на то, что Йеллоутаун находился километров на двести ближе к сумеречной зоне, жара и тут стояла порядочная.

– Соберетесь обратно – идите в центр города. Там станция флайтов и гравилетов, – напутствовала их Эстель и лихо взмыла в воздух.

Сноу проводил взглядом удаляющийся флайт и дернул за рукав задравшего голову Блумберга:

– Шею не открутите, молодой человек. А распространяться о цели нашей поездки не следует ни при каких обстоятельствах, понятно? Болтун – находка для шпиона.

– Это кто тут шпион, Эстель что ли?! – протянул Айво. – Сэр, вы начитались дешевых детективных романов и заболели манией преследования. А, скорее, просто перегрелись.

Заметив плывущий над самым асфальтом приближающийся гравибас, Айво поднял руку. Просторный вагон плавно притормозил и впустил детективов в прохладный кондиционированный салон.

– Седьмой квартал, блок два доедем? – громко спросил Айво.

– Здравствуйте, – незамедлительно ответил механический голос. – Остановка седьмой квартал, блок два через три минуты.

Детективы не стали садиться. Мимо окон гравибаса неторопливо проплывали цилиндры домов жилых кварталов. Вдоль дороги зеленели растения, похожие на земные пальмы, только значительно ниже. Посаженные часто, они создавали некоторую иллюзию естественного зеленого коридора. Кое-где яркими цветами выделялись небольшие газоны с разноцветными клумбами.

– Как в любой пустыне, – негромко себе под нос пробормотал Блумберг.

– Что? – не расслышал Сноу.

– Я говорю, что все пустыни одинаковые – стоит лишь поливать и будет расти всё, что угодно.

– Да ладно… – не поверил Сноу.

– Вспомни Сахару, ты же там бывал? – Ричи утвердительно кивнул. – Значит, видел оазисы. Кругом на сотни километров янтарные дюны горяченного песка, а в оазисе буйная зелень, тень, прохлада, фруктовые деревья, грядки с овощными культурами и даже, бывает, что озерцо небольшое присутствует.

Сноу ничего не ответил, лишь пожал плечами, то ли соглашаясь с напарником, то ли просто не желая спорить. Тем временем гравибас проплыл мимо самого настоящего небольшого парка. Айво кивнул головой в сторону окна, словно говоря: «Видишь? Поливают, и всё растёт!»

– Седьмой квартал, блок два, – проскрипел робот, и транспорт медленно остановился и завис в нескольких сантиметрах над поверхностью.

Конокомовцы вышли из вагона и закрутили головами, пытаясь сориентироваться. Второй блок оказался прямо перед ними. Это были два цилиндра длиной около пятидесяти метров, положенные друг на друга, подобно охотничьей двустволке вертикального боя. Они подошли к шлюзовой двери в торцевой части и увидели табличку со списком жильцов. Судя по ней, Эннио Дельпьеро проживал на втором этаже в квартире 19. Сноу посмотрел на атомный «Ролекс» – ровно полдень – и нажал кнопку.

– Входите, – раздалось из миниатюрного динамика, и негромкий зуммер возвестил о том, что дверь отперта.